– Отвлечь это можно… Только как? – вслух произношу уже понимая, чем я могу отвлечь, но не придумав как именно.
Снизу доносятся очередные голоса:
– Север вообще ох*ел лезть к нам внаглую. Сука, поймаю, бл* буду порву.
– Там телки были. Две.
– Да ладно?! Добыча?!.. Что сразу не сказали?!
Внутри меня похолодело.
– Э, чо стали?! Давай по подъездам! Двое в 136 дом 1 подъезд, двое во второй! Двое в 137 дом!..
Военные начинают разбегаться к названным домам. К одному дому с другой стороны щели, к следующему дому, идущему по другой стороне.
Я же ухватываюсь взглядом за открытый люк недалеко от нашего подъезда. До него не меньше 15 метров, а то все 20.
Внизу вояк больше десяти. Уже понятно, поймают – нам хана.
Оборачиваюсь к девчонкам. У обеих лица нет. Они прекрасно понимают, что их ждет, если вояки до них доберутся. Ну а нас с Семёном и Ромычем ждет, по меньшей мере, проломанные бошки и позор за наших девчонок.
– Надо подниматься на крышу. Другого выхода нет, – дрожащим голосом говорит Эмили, цепляясь за этот призрачный шанс.
– Есть! – уверенно говорю. – Мне нужно только собраться.
Андрей сделал собственный образ в светлом костюме и с мечом в руке. У него на этот образ ушел месяц. Мне нужно его переработать за минуту, желательно прямо сейчас.
Хрен его знает, как я выгляжу в камуфляжной майке и штанах. Приходится мысленно рисовать образ наобум.
Призываю Свет, расширяю исходящую от тела энергию.
Андрей установил для себя максимум в 10 метров. Мне приходится увеличить радиус в два раза больше. От напряжения в большей степени связанного с тем, что нужно успеть все сделать правильно и быстрее, тело покрывается испариной
Все, теперь самое основное.
– 136 дом 1 подъезд двое пошел!..
Двое устремляются к подъезду, мимо которого я пробежал. Уже понятно, следующая группа побежит именно к нам.
Появляется моя иллюзия самого себя в камуфляжном наряде. Образ идет от подъезда к открытому люку и ничерта не привлекает на себя внимания.
Рюкзак забыл!
Твою ж мать…
Образ разворачивается, добирается до подъезда и снова разворачивается с неким подобием рюкзака на спине.
– Вон они, вон! – орет какой‑то вояка.
Слава яйцам, клюнули!
Теперь образ ускоряется и, оглянувшись на бегущих к нему вояк, прыгает то ли в канализационный, то ли стоковый колодец.
– Суки, они по низу уходят!
К колодцу подбегает пятеро. Смотрят вниз и начинают спорить. Из разговора доносится, что все‑таки колодец канализационный. Лезть никто не хочет. Две‑три минуты и собирается толпа человек в двадцать. Бурное обсуждение и вердикт – идти на северную окраину крепости и бить морды первым попавшимся северянам.
Наконец толпа дружно отчаливает.
– Зашибись! – раздается около уха голос Семёна.
– А я не поняла, что это сейчас было? – удивленно таращится на меня Ева.
– Иллюзия, просто иллюзия, – скромно отвечаю я.
– Ну ничего себе у тебя способность!
Киваю. Только теперь понимаю, что способность не такая уж безнадежная. Жаль нечасто ее можно использовать. То, что сейчас произошло – чисто повезло.
– Ну что, выждем и пойдем к вокзалу? – спрашиваю я.
– Да ну нахер, – кривится Ева, – я никуда не пойду. Если что я уже выпотрошена. Можете на меня больше не рассчитывать.
– Давайте подождем пока стемнеет. Уйдем за 10 минут до комендантского часа. На улице уже никого не будет. Мы успеем добежать до вокзала, – предлагает более реальный вариант Эмили.
– С Эмили я понял, она делает взрывы, а ты на что потратилась? – спрашиваю у Евы.
Та хмыкает и по лицу расплывается улыбка.
– А ты думал, просто так вояки затухали?
– У Евы способность блокировать вызов Света, – поясняет Эмили.
У нас с Семёном тут же возникают вопросы: «А разве так можно?», «А почему не сказали?»
– Ребят, а что происходит? – держась за затылок, приподнимается и морщится Роман.
– Ты смотри, вовремя очнулся, – засмеялась Ева.
Эмели напротив, относится к его пробуждению озабоченно и, толкнув подругу, участливо спрашивает его о самочувствии.
– Нормально. Только башка болит, – держась за голову отвечает он.
Ева на несколько секунд берет его руку и, отпуская, хмурится.
– Не пойму, вроде все нормально. Он же был под Светом. Мне кажется, у него случился обычный обморок.
Мы взрываемся смехом. Столько всего, я его раненого таскал на себе и на тебе, у него оказывается случился обморок!
Эмили настаивает посмотреть еще раз. Ева снова касается руки Романа. Чтобы ей не мешать, мы замолкаем. В тишине снизу доносится, как дверь подъезда бьется о косяк и раздаются шаркающие тяжелые шаги.
– Бл*дь, опять они, что ли… – в сердцах вырывается у Евы.
Глава 7
Дед… Перед нами предстал высокий нескладный дед в светлой рубашке и светлых брюках с пакетом в руке, совсем не похожий на местных аборигенов в камуфляже. И что удивительно, светлоликий и трезвый.
– В гости к кому‑то? Раньше я вас не видел, – пробасил он, продолжая медленно подниматься по ступенькам, тяжело ступая и шаркая подошвой.
– Мы ищем у кого можно переночевать, – первой нашлась Эмили, – в гостинице мест нет. Не хочется ночевать на вокзале. Не подскажете, где снять жилье? Нам всего на одну ночь.
За две ступеньки до нас старик остановился.
– Одного принять могу. Ну двоих. Больше нет места. Тут ни у кого на всех места не будет. Тут крепость. Квартиры крошечные. Одна – две комнаты, кухня и все.
– Нам хоть где‑нибудь. Только чтобы вместе, – вставила Ева.
– Лучше вместе, – повторила Эмили. – Тут у вас как‑то неспокойно. Не хотелось бы разделяться. А можно у вас остановиться? Не волнуйтесь, мы хорошо заплатим.
– Даже не знаю… – почесывая седой висок, задумался старик. – В гостиной один диван и два кресла. Кому‑то придется на них разместиться. Трое на диване. Ну не на полу же спать.
– Да нам лишь бы куда. Ну пожалуйста! – жалобно взвыла Ева, сложив брови домиком.
– Ладно, пойдемте. Сами посмотрите.
Продолжая ссылаться на маленькую площадь квартиры, старик повел нас вверх. По пути от него стало известно, что в крепости все очень даже хорошо. Магазины работают, все есть, хоть и дороже, чем в том же Тобольске. Он как раз сейчас возвращался из магазина.
Из плохого – лифт не работает и нет горячей воды. Со слов старика, это явление временное. Все из‑за профилактических работ. Как скверна исчезла, так принялись заниматься ремонтами.
– Не знаю, что тут нормального, – скривилась Ева. – Вы первые кого мы встретили трезвым.
– Так это потому что скверны не стало. У людей праздник. Все отмечают. За последние десять лет первый случай. Вот скверна вернется и все вернется в прежнее русло. Вы, наверное, защитников наших испугались. Зря. Тут никого понапрасну не обижают. Мы здесь все живем мирно. Защитники наши герои. Вы только представьте, каждый день они выходят за стены и не знают, вернуться ли. Каждый день кто‑то гибнет. Каждый!
– На нас подумали, что мы с севера какого‑то, – вспомнил я, о чем кричали вояки.
– А вы, оказывается, осветленные? – он остановился, оглянулся на нас и продолжил подниматься по ступенькам. – Я же не знал. Нам простым такое неведомо. Осветленные у нас в бригаде спецов «Северная» и десантники войсковой части «Южная». Там за стенами они бьются с тварями плечом к плечу. Иначе не выживешь. А как в крепость входят, сразу по сторонам разбегаются. Все как везде. Если у людей хорошо, сразу врозь. Каждый себе, каждый для себя. Или по кучкам. Появляются наши, не наши. А как беда – сплачиваются. Плохое сближает лучше всего. Но у нас порядок. Все соблюдают неписаные правила. Осветленные ругаются с осветленными. Операторы танков, стрелки, водители и прочие неосветленные дерутся сами по себе. Таких, как мы, всяких научных работников, технарей и прочих гражданских не трогают ни те ни другие. Мы ругаемся сами по себе. Иногда даже до рукоприкладства дело доходит, – дед усмехнулся над последним, видимо о чем‑то вспомнив.
