«Эй, духи? Чего молчите? Правильно я рассуждаю, али как?»
«Извини, Владислав, — вроде тезка мой отозвался. — Но мы, как и уговаривались, в твои мысли не заглядываем, без особой надобности. Пока сам не позовешь. Поэтому, затрудняемся ответить. Разве что ты еще раз подумаешь о том же самом?»
«Ну а вообще: как вы оцениваете мои действия?»
«Оцениваем, оцениваем. Ты не волнуйся».
Что ж, отсутствие негатива — тоже позитив. А посему выше нос и хвост трубой. Тем более что вот уже и крайние дома Приозерного, показались. Правда, на противоположном берегу…
* * *
Теперь понятно, почему соседи не озаботились возведением хоть какого-то защитного сооружения. Потому как деревню с полным на то основанием стоило назвать Заозерной. Причем — со всех сторон. А часть суши, на которой выросло поселение, вполне можно было приписать к островам. Гм, еще один пас в сторону ворот моей прошлой жизни. Не зря я о Выспе вспомнил.
Не обращая внимания на уже видимый мост, Щек уверенно подвел меня к просвету в камышах.
— Тут завсегда «долбанка» припрятана. Для своих… — объяснил парнишка, не дожидаясь расспросов. — О, а я что говорил… — прибавил оживленно, указывая пальцем на торчащий из очеретов нос какого-то плавсредства. Наверное, той самой, мягко говоря, «долбанки».
У меня с этим туго. То есть я знаю много разных слов, типа — байдарка, ялик, баркас, каноэ, плоскодонка и т. д. Но вот с визуальной классификацией все сводится к трем видам. То, что приводится в движении при помощи весел и мускульной силой, — это лодки. Все имеющее мотор — катера, а с парусом — значит, яхта. Прочее — суда и корабли… Поэтому не стал переспрашивать, как на мой вкус, чуть странноватое название лодки, а столкнул ее с отмели и с неожиданной ловкостью запрыгнул внутрь. Видимо, опять подключилась моторика покойного тезки.
Да, память предков великая сила. Жаль, что человечество так до сих пор и не научилось использовать ее. Несмотря на то, что ученые не первое столетие утверждают, будто бы в мозгу человека заархивирован опыт всех предыдущих поколений.
Умно и удобно придумали островитяне с лодочной переправой-то. Особенно, если с вестью срочной спешишь или просто налегке путешествуешь.
На то, чтоб пересечь примерно сто метров озера, у меня ушло около минуты. Даже мысль никакая образоваться не успела. С чем садился, с тем и приплыл. Берег левый, берег правый — встречайте гостя, дорогие хозяева… А передвигаясь по суше к тому месту, где в самой узкой части озера мост перебросили, я еще и трети расстояния не прошел бы.
— Дядька Дорофей! Дядька Дорофей! — заорал вдруг парнишка, усиленно размахивая руками. Хорошо, причалили уже, а то б кувыркнул меня в воду, чего доброго. Навыки Влада — это здорово, но и челнок этот долбаный, вертляв больно. — Это я, Щек! — продолжал надрываться хлопец.
На его вопли оглянулось несколько баб в огороде и на подворье тех хат, что были ближе. Мужик, ведущий пару волов, остановился, глянул из-под ладони, — солнце уже поднялось достаточно, чтоб пускать блики по воде. Но не заинтересовался и пошел дальше. Зато другой, стоящий на крыльце дома, повернулся лицом, — пригляделся и неторопливо направился в нашу сторону.
— Племяш? Ты чего тут? — пробасил метров с десяти.
Приозерный староста был справный физически, но годами, вопреки впечатлению от гулкого голоса, мог поспорить с самим пророком Мафусаилом, буде такой имелся в этом мире. Но в то же время держался прямо, расправив плечи, а волосы, усы и бороду стриг коротко, от чего казался немного моложе.
— И кто это с тобой?
— Защитник наш, дядька Дорофей, — с гордостью произнес Щек. — Победу праздновать завтра будем, вот дядька Ярополк и велел…
Насчет празднования, это мы вместе со старостой придумали. Если гоблины присматривали за Выселками, что вполне вероятно, то могли насторожиться, заметив излишнюю суету в деревне. А так — все нормально. Предпраздничное настроение у человеков. Заодно не требовалось объяснять: зачем крестьяне так массово кур и свиней режут. Радуются люди, решили: гулять, так гулять. По тому же случаю и к соседям делегацию отправили.
— Защитник? Скажи, пожалуйста, — проворчал староста Приозерного, все еще не торопясь встретится со мной взглядом. — Значит, не зря Титыч в прошлом годе императорского мытаря почитай неделю медком поил. Ой, не зря!.. Если Выселкам удалось на Защитника денежку собрать. Молодец…
— Доброго здравия, староста… — Я решил, что пора и мне из статиста в персонажи переходить и реплику вставить. — Как прикажешь величать тебя?
— А Дорофеем и величай, — старик таки соизволил поднять глаза. Умные, колючие. — Мне уже столько годков, что можно и без отчества, — моложе я от этого не стану. Самого-то как зовут?
— Владислав, сын Твердилы.
— А-а-а… — вроде как немного разочарованно протянул тот. — Тогда понятно… Я думал: Титыч хитер, а он — всего лишь умен. Да и ума тут особенного не надо, чтоб уговорить бывшего легионера стать Защитником родной деревни. Чем еще ветерану заняться-то? Не за сохой же ходить. Поди уж и запамятовал, как за чепиги[13] держаться? — и не дав мне ответить, продолжил без паузы: — Чего там малец сказал: победу празднуете?
— Да. — Щек был быстрее. — Наш Защитник вчера наемника Лупоглазых убил. Гхнола!
— Вот оно как… — старик с большим уважением и тактом взглянул мне в лицо. Но все еще пытливо. — Ты, племяш, ступай к тетке Виринее. Она нынче вареников с вишнями и сливами налепила. А мы с Владиславом Твердилычем поговорим, немного… Тебе не интересно.
И хоть по глазам Щека видно было, что ему еще как интересно, — спорить парнишка не стал.
— Ну сказывай, Твердилыч, с чем к нам пожаловал? — сразу взял меня в оборот Дорофей. Вот же цепкий дедушка. Папа Мюллер отдыхает. — Только не говори, что на пир пригласить. Для этого и одного хлопца хватило бы. Выкладывай: чего вы там с Ярополком учудить задумали?
— Учудить? — Я пожал плечами. Что ж, старик, можно это и так сказать. Если к освобождению людей от власти гоблинов столь пренебрежительно относиться.
— Угу, — кивнул тот. — Почему-то именно так я и подумал. Впрочем, чего еще ждать от двух ветеранов. Тот, кто свою жизнь не привык щадить, разве о чужой судьбе станет печалиться? Гордость легионерская взыграла? Бунтовать решили? Всю деревню на плаху положить вздумали? И ни баб, ни детишек вам не жаль?
— Да ты, дед, погоди лаяться, — остановил я разошедшегося Дорофея. — С чего ты решил, что мы с Ярополком глупее тебя будем и об императорском указе позабыли? В том и смысл всей затеи, чтобы закон на свою пользу повернуть…
