— Ну, родила она меня в положенный срок, сама не зная, кто те трое, и кто из них мой отец… Потом умерла. Дед мой, чьи земли я унаследовал, посылал лазутчиков к башне; те и сказали, что похож я на Фарала… — он заглянул в лицо Фарны, перевел взгляд на Блейда и вдруг улыбнулся. — Теперь-то я знаю это наверняка! А вот откуда стало известно в замке, что у Фарала есть сын-санур… — Талхаб пожал плечами. — Дед говорил, что один из наших лазутчиков попался. Может, у него и допытались… Но Фарал тогда уже был князем, и мог заткнуть рот любому…
По щекам Фарны текли слезы. Талхаб нагнулся к ней и ласково потрепал по плечу.
— Не плачь, сестра! Что было, то было! — Factum est factum, автоматически перевел на латинский Блейд. — Клянусь, — вождь поднял руку, — если б я мог, то стер бы в пыль башню Мит'Канни и все остальные замки князей, но не ради мести Фа ралу! Нур, санур, сахралт — каждый имеет право спокойно жить в своем уделе, коли не мешает жить другим… не грабит и не унижает соседа. Иначе… — он стиснул пальцы в кулак, мысленно сокрушая нурские твердыни, и с внезапной тоской повторил: — Если б я мог…
Блейд прикрыл глаза. Этот человек, столь похожий на него и душой, и телом, все больше нравился разведчику. Он сумел бы помочь Талхабу… помочь санурам… Вот только какое время еще отпущено ему? Он поднял веки и произнес:
— Итак, вы скрываетесь на севере, сахралты покупают покой данью, а хадры скитаются в океане и знать не хотят двуруких безволосых… ни хрылов, ни нурешников, ни нурлов. Чем же занимаются властители башен?
— Я же сказал — пускают друг другу кровь… — Талхаб зло усмехнулся. — Нуры-воины… Сахралты кормят и одевают их, так что не надо заботиться о хлебе насущном… Что тогда делает воин? Воюет… Для чести, для славы, для развлечения… Замки их неприступны, ты сам видел. Снаружи не подняться, а внутреннюю шахту двадцать бойцов защитят от целого войска. Осадой башню тоже не взять, там огромные кладовые… запасов на несколько лет. Вот люди из разных кланов и выслеживают друг друга в приграничных лесах, устраивают поединки, рубятся стенка на стенку… Иногда начинается большая война, князь идет на князя, два войска бьются целый день, потом расходятся, и каждый хвастает, сколько могучих врагов зарубил и скольких искалечил… Веселая жизнь! Волчья!
Талхаб помолчал и вдруг остро взглянул на гостя.
— Но я рассказываю вещи, известные даже нашим мальчишкам, родич. Неужели твой народ забыл обо всем этом?
— Наш остров очень далек, — ответил Блейд после недолгого молчания. — И мы ушли с материка давно. Так давно, что никто не помнит о тех временах.
Талхаб вежливо кивнул головой.
— Что ж, возможно… Нурстад велик, а Катраз еще больше. Однако, у нас с тобой был общий предок — нур или сахралт… не случайно мы так схожи.
— И мне хотелось бы верить в это, брат.
Вождь задумчиво смотрел в огонь, покачивая широкой ладони бронзовую чашу.
— Да, все перемешалось, переплавилось в наших северных горах, словно в кузнечном горне… — наконец произнес он. — Были нуры и были сахралты… а стали — просто люди, как мы с тобой… — как она, — сильная ладонь Талхаба вновь легла на светловолосую головку Фарны. — И пришла пора разобраться, кому же на самом деле принадлежит Нурстад. Хотел бы я, что б это случилось при моей жизни!
— Ты желаешь сокрушить башни? — спросил Блейд.
— Да! И народа у нас хватает! Я созвал бы соседей и двинулся к морю, сметая замки нуров как мусор… А на побережье, в Халлоте, нас ждут, — он потянулся к мечу Блейда, висевшему на спинке кресла, — ждут сахралты, друзья, что делают эти клинки… Жаль, мало! — Вдруг глаза Талхаба погасли, он махнул рукой и тихо произнес: — Э, что говорить… Пустые мечты! Даже если удастся собрать десять или двадцать тысяч бойцов, мы не устоим в открытом бою! Слишком они сильны… Я ведь рассказывал тебе, как Фарал с двумя воинами порубил десяток наших… Играючи!
Усмехнувшись, Блейд откинулся на спинку своего кресла.
— Labor omnia vincit iprobus, — сказал он. — Что значит: поживем — увидим!
***
На самом деле это означало: «Все побеждает упорный труд». И сануры приступили к работе.
Пылали горны, шумно вздыхали меха, стучали молоты, по-змеиному шипела сталь, охлаждаемая в масле. Долины и склоны гор талхабова удела были затянуты дымом; огни, светившиеся днем и ночью, пугали зверей, тревожил и птиц. На землях соседних племен тоже было шумно — там ковали оружие, готовили возы, собирали бойцов. В этих краях, согретых дыханием подземного огня, обитало семь или восемь многочисленных кланов, и все они горели желанием принять участие в походе.
Ричард Блейд тоже трудился не покладая рук. Войско, которое должно было сокрушить силу Мит'Канни, включало четыре тысячи человек — не так много, если учесть, с кем придется иметь дело. Блейду случалось водить в сражение армии и покрупнее этой, однако сейчас он не гнался за численностью. Во-первых, ему было не справиться с обучением большого количества бойцов; во-вторых, еще со времен своей африканской эпопеи, он твердо усвоил, что воюют не числом, а уменьем.
По правде говоря, ученики ему достались понятливые. Сила и ловкость молодых сануров были выше всяких похвал, и им не уступало их желание освоить новые боевые приемы. Наиболее толковых Блейд определил в саперы. Этот небольшой отряд — всего две сотни мужчин постарше возрастом — занимался сейчас производством пороха. На вулканическом плато имелись достаточные запасы серы и селитры, а технология получение древесного угля была хорошо знакома санурам. Разведчик не помнил точного состава продукта, который требовалось получить, но после нескольких довольно опасных экспериментов дозировку окончательно уточнили. После этого дело пошло на лад — женщины и подростки подвозили на телегах селитру и серу, углежоги доставляли уголь, а новоявленные саперы размалывали сырье и готовили взрывчатую смесь. Порох набивали в стофунтовые бочонки и складывали в дальних пещерах, подальше от жилья.
Со стрелками было проще. Санурские оружейники быстро разобрались с устройством арбалета и теперь выпускали их по сорок-пятьдесят штук в день. Эти орудия по дальнобойности и ударной силе метательного снаряда значительно превосходили изделия Тарконеса; Блейд рассчитывал тут на большую физическую силу сануров. Отряд из пяти сотен стрелков, получив первые арбалеты и освоившись с ними, начал тренироваться самостоятельно. Для этого отвели необитаемую долинку неподалеку от пещерной крепости Талхаба; и, с утренней зари до самого вечера, в ней раздавался свист стрел, протяжный скрежет натягиваемых рычагов и звон металла о металл — мишенями арбалетчикам служили круглые железные диски толщиной в пятую дюйма.
