— Второе звено! Строится на взлётке! БЕГОМ!
Как и следовало ожидать, первым прибежал Минк. Следом за ним над перилами лестницы свесилась кудрявая голова Луизы. Аста и Милка скорее всего тащили наряд в учебном корпусе, потому и не показывались.
— Санди, ты чего кричишь? — Удивленно спросила Луиза, свесившись над перилами почти по пояс. — Вот, даже Милка в учебном услышала, спрашивает, что случилось?
— Да вот, стою тут, хоть бы один, тьфу, хоть бы кто подошел! От вашего кавалера не дождёшься…
Гамаль напыжился и покраснел, хотя никакого секрета в его отношениях с терранками не было, и закономерно выдал.
— Завтра — в круг, дикий!
— Хм, да не вопрос. — Санька пожал плечами, при этом слегка покачнувшись. — Ты только разгон пройди сперва, да оклемайся, а уж потом — в круг. Я подожду.
Восьмой внимательно посмотрел на него, молча кивнул и обратился к Минку.
— Седьмой, отведи его в кубрик и присмотри.
— Пойдём? — Минк вопросительно глянул на Саньку.
— Угу. Пока, Лу!
— Пока, Санди! — Голова и бюст Луизы скрылись за перилами лестницы.
— Зря ты так с Гамалем. — Отойдя подальше негромко сказал Минк. — Он уже нормальный вполне, а с менталом у него и правда не очень.
— Может и зря, конечно. — Согласился Санька. — Ничего, после круга помиримся. Мордобой, он сближает.
— Странная теория…
— Да нет, жизненная.
— Седьмой, стоять! — Девчоночий крик донесся до них со стороны входа. — Кто орал?!
— Ну я. — Санька развернулся. — И что?
— Ты-ы?! — Аста, почти бегом приближавшаяся к ним, резко остановилась. — А больше тут никого не было?
— Нет. — Санька отрицательно помотал башкой, заработав еще одно головокружение. — Вон и парни подтвердят.
Минк утвердительно кивнул головой, и Шестая, резко развернувшись на носках, как-то ссутулившись неспешно направилась к лестнице на второй этаж, буркнув дневальному:
— Поменяюсь.
В сопровождении Минка Санька добрался до своего кубрика, где облегченно шлёпнулся в койку.
— Спасибо! — Поблагодарил он терранца — Полежу чуток…
— Да не за что. Расскажешь потом, как там разгон?
— Угу.
— Я буду у себя, если что — позови. Или в стенку стукни. — Минк с Гамалем жили в соседнем кубрике, так что этот вариант тоже работал.
— Хорошо. — Санька зажмурил глаза. Голова тут же перестала кружиться и он облегченно задремал.
Проснулся, судя по комнатному визору, часа через два. Самочувствие было отменным, даже лёгкий аппетит зашевелился где-то на горизонте. И тут же проскочила удивленная мысль: «Чем, интересно, нас в лазарете по бессознанке пичкали, что до сих пор жрать не хочется?» Санька мысль отогнал, предпочтя ответа не знать. Вряд ли их пичкали чем-то вкусным, вроде пельменей. Воспоминание об этом временно недоступном блюде лишь ещё больше подогрело аппетит.
Впрочем, до обеда оставалось часа полтора, а пока надо было чем-то себя занять. От большого количества свободного времени Санька основательно отвык. Решив прогуляться до Минка и посвятить его в подробности релаксации, он пошлепал в соседнюю комнату. Но, как оказалось, тот уже заступил на пост, а вместо него в комнате дрых сменившийся Гамаль, разговаривать с которым пока было не о чем. Можно конечно прогуляться до холла, где дежурил Минк, но отвлекать дневального было по большому счёту запрещено.
Поэтому, прогулявшись до умывальника, он вернулся в комнату, обратив свой взор на подвесы, в которых мирно дремали Ос и Ольха. Так как стены кубриков первого курса были магически экранированы, а точнее содержали небольшие вкрапления цухума, создаваемый им небольшой, но постоянный отток энергии вгонял духов в глубокую спячку. Собственно, именно таким образом магические Вещи и сохранялись. Причем не только Вещи, но и астральные сущности. Все эти сказки про кувшины с джиннами — они ведь не на пустом месте образовались. И про три желания тоже не врали. Правда их пределы в сказках оказались существенно расширены, а вот опасность того, что астральная сущность из кувшина окажется сильнее и вытеснит ауру горе-археолога из его собственного тела — слегка преуменьшена.
Что же касается личных магических Вещей, то для того, чтобы сразу их разбудить, требовалось соответствующим образом направить в них силу, чего Санька пока не умел, ибо слияние сил у него еще не произошло. А сами по себе духи могли проснуться лишь в руках хозяина, да и то не сразу, а где-то через часок, когда произойдет пассивный заряд материального носителя от магического фона владельца. В общем на гитаре надо было часок побренчать, шестом, соответственно, помахать, а смертельно опасный кувшинчик (специально для любопытных) — качественно потереть. В свете приближающегося обеда Санька счел это неразумным — на гитаре только разохотишься и сразу убегать, что не айс. А шестом махать надо, но это целительница ему строго-настрого запретила. И тут он вспомнил про разминку. Тем более, что тётя-доктор её очень даже советовала. О-очень ме-е-едленно. Ух-х! Санька в очередной раз припомнил подробности релаксации и решил действительно размяться, от греха.
Через холл не попёрся — просто распахнул окно и выбрался на газон за корпусом. Пара разминочных комплексов, как раз на часок, у него на примете была. Первый давал ему Учитель, еще в убежище, для отработки правильной моторики, а второй достался от сенсея дяди Васи, с целью растяжки и плавного перехода к активной тренировке. Там правда в конце скоростная ударная часть, но её ведь можно и не делать. Как раз времени на помыться останется…
Он в предвкушении сделал первый стелющийся шаг, затем вытянутый второй, рука медленно вошла в замах, плавный выпад, поворот, и повтор. Тело действовало привычно, практически без контроля разума. Санька сразу вошёл в ментальное слияние, как бы отстранённо наблюдая за самим собой. Первая часть разминки успешно миновала, и он сходу вошёл во второй комплекс, совершив шаг вперёд и вытянув в плавном выпаде раскрытую ладонь. На очередном повороте краем глаза заметил открытое окно соседней комнаты и маячащего в нем Гамаля. «Ну, блин, вот только зрителей мне тут и не хватало…», — вроде бы на чуток отвлёкся Санька, а тело на автопилоте вошло в ударный цикл.
Время остановилось. Лёгкий ветерок стих, перестав колыхать траву и листву деревьев в парке. Застыли, как на фотографии, плывущие по небу облака. Лишь странные гудящие звуки нарушали тишину, когда он закончил ударную серию руками и перешел к ногам. Финальным в серии был удар двумя ногами в прыжке, в котором на уровне своего лица он увидел за стеклом застывшее с полуоткрытым ртом удивленное лицо Асты. «Мля! Это же второй этаж!!!» Концентрация тут же слетела и он обнаружил себя на самом пике высокой траектории. Благо подобная высота опасности для него не представляла, он и до разгона с неё бы не расшибся. Но одно дело спрыгивать со второго этажа, а совсем другое — вдруг на него запрыгнуть.
