– Слушай, Гхорр! А не расскажешь ли ты мне, что находится на том берегу реки? На севере – твое племя, на юге – Отродья, на западе – лес, а на востоке? Что находится на востоке?
Вопрос для молодого урга оказался совершенно неожиданным, но после недолгих колебаний Гхорр все же сообщил:
– Тарки!
В этом коротком слове сплелись и снисходительное пренебрежение, и зависть, окрашенная легким налетом страха.
– Кто такие тарки?
– Ну, тарки это тарки. Они большие: раза в полтора повыше тебя, Рырга! Очень и очень сильные. Один тарк может в одиночку безо всякой магии убить Отродье. Их шкуру очень трудно пробить чем бы то ни было. Живут в горах за рекой. Очень хорошо прячутся. Они очень хитрые, почти как урги. – Тут Гхорр немного подумал. – Нет, мы все же хитрее. А еще они плохие мастера. У них даже из оружия только дубины. И шаманов у них нет… Но они все равно никого не боятся.
– Тут Гхорр обиженно засопел. Похоже, такое состояние дел было постоянным предметом зависти всех ургов.
– Какое интересное племя. И как они к вам относятся?
– Они над нами смеются… Но иногда торгуют.
– Чем же?!
– Ну, мы им вяленую рыбу, моллюсков. Они нам кремний, обсидиан. Иногда приносят разные товары.
– Например, твой браслет?
Гхорр вскинул голову, глаза заполыхали огнем. Но потом, будто что–то вспомнив, он притих.
– Да, отец выменял его у тарков, когда я был еще мале нький, на шкурку лесного кайфата.
– А это еще кто?
Тут Гхорр несколько замялся, подбирая слова:
– Это такие зверьки из Леса, которые иногда совершают вылазки на нашу землю… Грабят наши запасы. Убивают зверей. – Опять небольшая пауза. Страшные существа. Быстрые. Глаз за ними просто не может уследить. Если встать у них на пути, то могут в два счета убить любого урга. Даже шамана. Дэхи не могут от них защитить.
Тут Ярик заинтересовался. Что же это за зверюга такая, может, давние знакомые: желтоглазые представители семейства кошачьих?
– А описать их сможешь?
– Да чего их описывать–то? Туловище – в твой локоть иной да хвост столько же. Мех стального отлива. Слабенькие на вид лапки с загнутыми когтями. – Короткой палочкой Гхорр о набрасывал очертания зверя. – Тут вот уши, нос. Здесь аза. Чудные такие глаза, без зрачков и радужки. Желтые, ак песок на берегу Большой Воды.
Гхорр мечтательно вздохнул: Вот уже полный клык, как не был дома.
– Ничего, скоро будешь. – Ярик задумчиво чесал в затылке. Нарисованный зверь очень сильно походил на того зверька, детеныша которого он спас незадолго до того, как покинул Лес. Похож, очень похож. Вот это и есть кайфат?
– Да. Он самый.
– И это очень опасный зверь?
– Очень–очень. Отец смог убить его случайно. Ему просто повезло, горячо заговорил Гхорр, но добавил: – Отец очень хорошо владел пальмой. Он был мастером, почти как шаман Много путешествовал, но после боя с этим зверем еле оправился от ран.
– А почему ты сказал, что ему повезло?
– У кайфата была ранена лапа. Хотя даже лезвием пальмы было трудно пробить его мех.
Ярику вспомнился стальной отлив такой мягкой на вид шкурки животного. Покачал головой:
– Ладно, с этим разобрались. И ты хочешь сказать, что твой отец выменял эту шкурку на твой браслет?
– Да. А еще на большой кусок обсидиана. Шкурки зверей из Леса очень ценные. Лесные звери редко покидают свои земли. Чаще всего только калеки. Там им нельзя выжить…
– И эти калеки смертельно опасны?
– Да. Очень!
– Ясно. Вернемся к браслету. Откуда он взялся у тарков? Ты же мне сказал, что они большие, чертовски сильные дикари, которые не владеют никакими ремеслами?!
Тут Гхорр бесхитростно посмотрел в глаза Ярика:
– Военный трофей, конечно. Они постоянно воюют с гвонками.
Ярик поднял глаза к небу: «Господи, ну за что мне это. Теперь еще какие–то гвонки. Как они мне все надоели. Ну почему здесь нет людей, а?!»
Произнеся это мысленное воззвание к небесам, он повернулся к ушастому ургу. Тот терпеливо ждал. Похоже, он считал, что у Рырги полно причуд, но на то он и Рырга. Тому, кто так уделал Отродий, многое позволяется.
– Слушай, кто такие гвонки?
– А это я не знаю, мы с ними не торгуем. Потому я их не видел никогда.
– А кто видел?
– Отец. Мой отец наверняка видел. Он столько путешествовал. Земли за Костяной он прошел вдоль и поперек…
– Погоди, – перебил урга Ярослав. – А другие урги видели?
– Нет, я же сказал, что мы с ними не торгуем. Они живут землями тарков выше по течению Костяной.
– И что из этого? Как добираетесь до тарков, так доберетесь до гвонков. В чем проблема–то?
– Так ведь брод–то только у берега тарков!!
Ярик вздрогнул:
– Это какой такой брод? Вы же Костяной вроде как боитесь? Монстры там всякие плавают и вообще…
– Но раз в полный клык можно… все твари куда–то деваются.
Ярик облизал враз пересохшие губы.
– А показать, где это, ты мне можешь?
– Да чего показывать. Идти вдоль берега реки, и как встретится скала такая… то напротив нее и брод. Ургу он по грудь.
От Ярика не укрылась заминка Гхорра.
– Это какая такая скала? – переспросил он.
И тут Ярослав увидел, как зеленая кожа Гхорра начала приобретать какой–то серо–зеленый оттенок, с каждым мгновением становящийся все темней и темней. Только спустя некоторое время Ярик понял, что именно так «краснеют» урги.
– На мужское достоинство похожая! Вот!!! – выпалил на едином дыхании Гхорр и еще сильнее потемнел лицом.
– Так, с этим тоже все ясно. Слушай, а как тарки относятся к мирным путникам?
– Не ургам?
– А какая разница–то?
– Ну, у нас с ними древний договор. Нас они всегда про пускают.
– А вы?
– А мы не ходим. Нечего нам далеко от дома делать… Нам и дома хорошо!
– А как же твой отец?
Гхорр опять гневно засопел. Молчание затянулось. Но Ярик выжидад, и наконец ург не выдержал:
– Некоторые рода уходят на ту сторону. – Последнее прозвучало «как на тот свет». – Лучшей доли ищут. Только мало кто возвращается. Отец вернулся, другие – нет. Он никогда не рассказывал, где был. Всегда отмалчивался…
– Ясно. Вернемся к нашим баранам, то есть таркам. Так что произойдет с не ургом на их землях?
– Да ничего особенного… Если путник слаб, то оглушат дубиной и возьмут в плен. Если силен, то соберутся все племенем, побьют дубинами, оглушат и возьмут в плен. Что будет дальше, неизвестно… Может, тем же гвонкам продадут
– Врагам?!
Гхорр вытаращил глаза:
– Так ведь торговать–то надо!
