Ийлур приподнялся на локте.
– Лучше скажи, когда ты успела предупредить Царицу. Все время ведь с нами была. Или у чужаков свои секреты?
Этого оказалось достаточно, чтобы элеана поникла и ссутулилась, отчего стала казаться еще меньше.
– Глупо оправдываться, да? – в темноте не было видно выражения ее лица, но ийлуру казалось, что Андоли улыбнулась, горько и обреченно. Как преступник, только выслушавший смертный приговор, – Я не предавала ни Шеверта, ни тебя. Я даже попыталась вас спасти, когда Царица была готова расправиться с посягнувшими на ее жизнь.
– И?
– Что – и? Дар-Теен, ты не понимаешь… Я пришла, чтобы помочь тебе бежать отсюда, здесь слишком опасно…
Он оборвал ее бормотание.
– У тебя получилось вызволить Шеверта? Он жив?
Андоли умолкла и отвернулась.
– Так… Ясно.
Дар-Теен сел на своем ложе, быстро глянул в приоткрытую дверь. Значит, Шеверт все-таки погиб, так и не осуществив свой план… Хотелось бы знать, какую роль во всем это представлении играла Андоли… На самом деле.
– Я слышал твои последние слова, – глухо сказал он, – ты знала Царицу раньше. То, что ты здесь, доказывает только то, что она тебя простила и приняла обратно. Если, конечно же, было за что прощать!
– Дар-Теен… – почти простонала элеана и всплеснула руками, – пожалуйста, перестань.
– Так зачем же ты здесь? Что еще вы задумали?
Он чувствовал, что причиняет ей боль. Но продолжал, намеренно проворачивая лезвие в незажившей еще ране. Это было стыдно и неприятно – мучить элеану только для того, чтобы окончательно ей довериться или наоборот, уличить во лжи, но Дар-Теен только стискивал кулаки.
– Что еще придумала Царица? Зачем она тебя подослала?
– Молчи, – Андоли умоляюще прижала руки к груди, – Дар-Теен, миленький, хороший Дар-Теен!
– С каких это пор я стал «миленьким»?
– Пожалуйста, иди за мной, – выдохнула элеана, – не мучь меня. Я хочу тебя спасти, потому что здесь готовят твою смерть. Я не прощу себе, если дам погибнуть еще и тебе!
– Шеверта ты точно так же хотела спасти? – усмехнулся ийлур, и тотчас же щеку обожгла злая, обидная боль от пощечины, а элеана, испуганно ойкнув, попятилась.
– Не смей… не смей так говорить! Дурак!
Ее голос дрожал и срывался от тщательно сдерживаемых слез.
– Я… я попыталась тебя спасти, а ты, ты… Ну и пропадай тут!
Дар-Теен вовремя цапнул ее за рукав и, притянув, крепко прижал к себе – как тогда, после гибели Топотуна.
– Прости. Но я должен был убедиться, что ты не врешь. Я ведь и сам не знаю, кому верить, а кому нет.
– Но я… я же…
– Молчи. Теперь я верю. Что ты сделала с охраной?
Но Андоли, увы, не могла говорить. Ее хрупкое тело содрогалось от рыданий, и Дар-Теену пришлось нащупать на окне оставленную кружку с водой.
– На, пей. И успокойся.
– Угу, – пока элеана, давясь, глотала теплую воду, ийлур мысленно себя проклинал.
«Но, Покровители, я должен был это сделать… Ведь так? Как я мог еще убедиться в ее правдивости?»
Ответа не было. Но Андоли постепенно успокаивалась, то и дело утирая слезы, и в какой-то миг ийлуру померещилось, что она улыбнулась.
– Пойдем, я знаю как отсюда бежать, – сказала она неуверенно.
– Через Лабиринт?
– Нет. Мне удалось найти пару свободных крыланов, и я их спрятала неподалеку.
Сомнение все же закралось в душу. Дар-Теен, пристально вглядываясь в опухшее от слез личико Андоли, уточнил:
– Отчего же не в Лабиринт?
– Потому что карта осталась… у Шеверта, – напряженно пояснила Андоли, – а без карты я могу заплутать, понимаешь? Идем же, не теряй время. Его и так слишком мало!
Итак, бежать.
Отправиться за ключом, не дожидаясь следующего свидания с Царицей серкт – и ускользая от бдительного жреца. Оставляя доблестного служителя богини ни с чем, он, Дар-Теен, лишался возможности когда-либо прочесть записанное на пергаменте, и потому рисковал никогда не достигнуть Врат. И все же, все же… где-то в глубине души Дар-Теен чувствовал, что поступает правильно. Жрец серкт был чужаком, и мог не знать, что за таинственные письмена оставили создатели ледяной Пирамиды – а вот жрица в храме Дракона… Коль скоро она отправила Тарнэ с сообщением, и наверняка сама же вложила за пазуху записку – тогда, когда он летел сквозь пустоту и межвременье… Наверняка она могла разъяснить что к чему!
– Пойдем, – Дар-Теен двинулся к двери, – ты припасла для меня оружие?
* * *
Подходящий меч ийлур позаимствовал у сладко посапывающего серкт. Они все спали, кто сидя, кто лежа, на полу вокруг перевернутой бочки. Дар-Теен удовлетворенно хмыкнул: когда он подслушивал за дверью, именно так и представлял себе времяпрепровождение серкт. Перевернутая бочка, кружка с выщербленными краями и пожелтевшие кости.
– Я им в еду сонного порошка добавила, – быстро пояснила элеана, – и ждала за углом, пока они не уснули.
– А сколько им спать еще?
– Смена караула через час, – Андоли обиженно надула губки, – меньше надо было меня допрашивать.
– Тогда… Куда нам идти-то?
– За мной.
Элеана тенью заскользила вперед по узкому коридору.
Здесь не было окон, источниками света служили факелы в подставках из гнутых бронзовых полос. Коридор вел прямо, а где-то через сотню шагов круто сворачивал.
– Мы во дворце, – на бегу поясняла Андоли, – на одном из нижних уровней. Еще ниже, уже под землей, есть подземелья… И там раньше серкт держали тех, над кем ставили опыты. Под храмом тоже есть подземелья, но я там никогда не была.
Дар-Теен все примерял к руке меч. Оружие серкт было легче ийлурских мечей, странно изогнутое и вообще напоминало серп.
– Глупо-то как, держать узников прямо во дворце.
– Зато все под рукой, – невесело усмехнулась элеана, – кажется, подземелья храма и это сообщаются… Так что жрецам даже не нужно появляться наверху и смущать нобелей.
– А что, смущают?
– Еще как…
Они достигли поворота – еще дальше темный и хмурый коридор упирался в винтовую лестницу.
– Нобелиат считает жрецов мясниками, – поясняла Андоли, – это жрецы ставят опыты над живыми существами, и они же выводят новых тварей. Я думаю, что это именно жрецы лишили меня крыльев, когда Царица пожелала иметь в своем распоряжении игрушку.
… Они добрались до верхнего уровня запыхавшись, но без приключений.
Дар-Теен огляделся – просторные галереи, высокие окна, скользкий полированный пол. Даже лунный свет, казалось, скользит по этому полу, смазываясь пятнами и стекая к украшенным резьбой стенам.
– Роскошно они тут устроились, – заключил ийлур.
– Это все для Царицы, – обронила Андоли. Она ткнула пальцем в направлении виднеющейся за окнами и тающей в ночи балюстрады.
