И Вир выложил им все, что было у него на уме.
То, что он рассказывал, вся его стратегия, по большей части была импровизацией, которую он сочинял прямо здесь, на ходу. Он хорошо понимал, что им потребуется время, и постарался в первую очередь как можно убедительнее изложить именно это. Техномаги терпеливо слушали его, тщательно обдумывая услышанное, и когда он закончил, переглянулись между собой. Виру показалось, что они бессловесно переговариваются друг с другом. Он не был уверен, хватает ли их могущества для того, чтобы общаться подобным образом, да, впрочем, сейчас это не сильно его и заботило. Главное, и единственно важное сейчас было то, чтобы убедить их не обрекать Приму Центавра на гибель, дать его народу шанс выжить. Конечно, с каждым новым днем отсрочки Дракхи будут все больше укрепить свое влияние… Но каждый новый день отсрочки означает и еще один день жизни для миллиардов жителей его родной планеты, а пока они будут живы, будет жива и надежда.
- Хорошо, Вир, - сказал, наконец, Гален. - Я по-прежнему не одобряю…
- Я не прошу вас об одобрении, - оборвал его Вир. - Я прошу лишь о молчании.
- На некоторое время.
Вир склонил голову в знак согласия.
- Да. Хотя бы на некоторое время.
- Что ж, удачи тебе, Вир, - сказал Финиан. - Потому что слишком многое теперь будет зависеть от твоей способности на деле выполнить все то, что ты тут наговорил.
- Неужели вам могло показаться, что я сам этого не понимаю? - спросил Вир, и слова прозвучали несколько более раздраженно, чем ему хотелось. Впрочем, учитывая обстоятельства, он надеялся, что ему и это сойдет с рук. - А теперь, прошу простить меня…
Он повернулся с намерением уходить, но Гален внезапно остановил его.
- О, Вир… еще одно дело…
Вир резко обернулся, его терпение лопнуло, как подгнившая резина.
- Что, Гален? Какое «еще одно дело» ты собираешься обрушить на меня теперь? Напомнить, чтобы я был осторожен, потому что рискую теперь не только своей жизнью, но и жизнью миллионов своих соотечественников? Что я не очень то должен полагаться на ваше обещание сохранять молчание? Что там, за стенами этого дома, жители Примы Центавра блаженно дрыхнут, не подозревая, что мы тут вынуждены устраивать подпольный заговор, чтобы попытаться спасти их от полной аннигиляции, и я, в результате, может, вообще больше никогда не смогу спокойно заснуть? Что мой лучший, а может, и единственный в мире настоящий друг, носит на плече одноглазого паразита и мучается каждый день и каждый час своей жизни, и облегчение сможет обрести теперь лишь в могиле, и я ничего, абсолютно ничего не могу с этим поделать, а значит, не должен и волноваться по этому поводу? Ты это хочешь мне сказать?
Гален ответил с необычайной мягкостью.
- Нет, Вир. Я собирался напомнить, что тебе, возможно, захочется избавиться от динамика у себя в ухе. Ему незачем оставаться там вечно, а тебе незачем отвечать на вопросы, которые могут прозвучать в ухе в самое неподходящее время.
- Ох. Хм…
Вир обнаружил, что ему не удается найти иных слов, кроме «Ох» и «Хм», чтобы ответить Галену. Он вытащил устройство из уха, положил его на стол, и ушел, не оборачиваясь больше.
- Этот человек, - сказал Финиан, - наша последняя лучшая надежда на мир в галактике.
- В таком случае, в обозримом будущем я вряд ли смогу спокойно спать по ночам, - мрачно ответила Гвинн.
Выдержки из «Хроник Лондо Моллари - дипломата, императора, мученика и глупца, собственноручно написанных им самим».
Опубликованы посмертно. Под редакцией императора Котто.
Издано на Земле. (с) Перевод, 2280
Фрагмент, датированный 18 марта 2269 года (по земному летоисчислению)
Как мне жаль, что я не смог найти способ предотвратить это.
Увы, бедный Вир. Мне кажется, происшедшее было неизбежно. Он снова появился здесь, с очередным из своих регулярных визитов на Приму Центавра, в компании Мэриэл. И отбыл отсюда уже без нее. Вообще-то, будь на месте Вира кто-нибудь другой, я бы без сомнений счел подобный исход наилучшим из всех возможных. Но Вир… С каким удивительным мужеством он перенес удар. Внешне он сохранял полное спокойствие, но я ему не верю. Люди, подобные Виру, отдают свое сердце целиком, не слушаясь мудрых советов разума, и он не мог совершить более горестной ошибки, чем отдать свое сердце Мэриэл.
Но потерять Мэриэл вот так, отдать ее… этой… персоне? Уф. Какие бы сложности ни были у меня с Мэриэл, какой бы ядовитой гадиной я не считал ее, мне очень горько видеть, какую боль испытывает Вир… несмотря даже на то, что я по-прежнему считаю происшедшее, возможно, самым лучшим из всего, что могло бы приключиться с ним.
Дурла нагнулся вперед на стуле, он явно решил, что неправильно расслышал слова, сказанные Виром.
- Я… что? - переспросил он.
- Вы хотите ее? - спокойно повторил Вир. Он говорил с удивительным налетом тоски и презрения, которых Дурла никак не ожидал от Посла Центавра на Вавилоне 5. Возможно, он просто недооценивал его. Но прежде чем вносить какие-либо поправки в ранее сложившееся у него представление о Вире, требовалось до конца понять, о чем же это Вир спрашивает.
- Хотите ли вы Мэриэл? - еще раз повторил Вир.
- Посол, - медленно, тщательно подбирая слова начал Дурла, - если даже оставить в стороне вопрос о моих личных желаниях и пристрастиях… Леди Мэриэл - свободная женщина. Нельзя торговать ею.
- Ох, уж эти женщины, - пробормотал Вир. - Как ими сказано, так нами и сделано. Конечно, - добавил он печально, - ведь у них есть отвратительная привычка все время находить способ, как дать нам понять, чего же они хотят, чтобы самим потом именно это от нас и услышать, а?
Министр Дурла не мог поверить, что перед ним тот же самый человек, с которым он чуть меньше года назад встречался на Вавилоне 5, в Зокало. Вир выглядел теперь таким… пресытившимся. Таким уставшим от жизни. Дурле также казалось, что когда они встретились впервые, Вир испытывал перед ним определенный трепет. Теперь, однако, Посол говорил с ним как со старым закадычным другом. Дурла не был уверен, следует ли ему приветствовать такой налет фамильярности, хотя не мог однозначно утверждать, что ему это не по нраву. Он не понимал до конца, в чем причины такого поведения Посла. Ему казалось, что он сумел до конца раскусить Вира, и, соответственно, расценивал его как безобидного шута. Если он ошибся в этом, значит, вполне могло оказаться, что на самом деле Вир Котто представляет собой угрозу. Но с другой стороны, это также означало, что на самом деле Вир мог оказаться очень полезным. Слишком рано еще было делать окончательные выводы.
