– Старый ход, – шепнул на ухо Рейе скучавший на сиденье рядом Тотлант. Стигиец уже очухался после вчерашнего магического поединка Эллара с Даной, когда его случайно зацепило созданным рабирийцем колдовским вихрем. – Тараск решил купить мятежников, раздавая обещания о собственной милости направо и налево. Слишком мелочно для короля.
– Так он пока не король, – малопочтительно фыркнул гуль. – Ой, тихо! Кажется, тебя вызывают, как свидетеля.
– И Арраса тоже, – угрюмо кивнул Тотлант, вылезая из-за стола. – Словом, пожелай мне удачи. Последний раз меня подобным образом терзали в двенадцатилетнем возрасте, на испытаниях магической школы в Луксуре.
– Удачи, – дернул плечом Рейе. – Постарайся остаться живым, все остальное приложится. Я за тебя буду держать пальцы крестиком.
И он в самом деле поднял и показал уходившему стигийцу руку с перекрещенными указательным и средним пальцем – старинным знаком, обозначавшим пожелание успешного завершения трудного дела.
* * *
В пристрастности Арраса Рейенир не сомневался. В конце концов, придворный маг служит Тараску и обязан ему своим нынешним высоким положением. Но почему ошибся Тотлант? Или все-таки не ошибся?
Тотлант и Аррас по просьбе Чабелы Зингарской сотворили заклинание Опознавания. Метод простейший: берется вещь, ранее принадлежавшая определенному человеку, готовится магический декокт из таинственных для простого смертного ингредиентов, предмет кладется во флакон со взваром, и, когда сосуд подносится к бывшему владельцу вещи, жидкость стремительно краснеет, испуская густой багровый дым.
Для начала осуществили проверку. Собрали у полудюжины придворных дам разных стран по платочку или по перстню, вещи перемешали (магов в этой время вывели из зала) и Чабела предложила Аррасу и Тотланту указать, какой именно предмет является собственностью королевы Тарамис, тоже решившей принять участие в захватывающем магическом опыте.
Заклинание оказалось действенным. Вещицы по очереди опускали во флакон с отваром, обносили им всех присутствовавших в зале благородных дам, и, разумеется, дым потек из горлышка флакона в тот момент, когда он оказался рядом с повелительницей Хаурана. Кольцо достали, осмотрели, Тарамис признала, что вещь действительно принадлежит ей. На том испытание правдивости и опытности двух магиков признали состоявшимся. Вслед за Аррасом и Тотлантом постоянно ходило лицо, незаинтересованное в исходе дела – Райан Монброн. Ему вменялось в обязанность надзирать за обоими волшебниками, дабы те не смошенничали.
Обычно язвительный Райан на сей раз отнесся к возложенному на него долгу со всей серьезностью, но не смог удержаться от мелких подначек. По его мнению, в декокт следовало класть не два листика мандрагоры, а четыре и стебелек, волчий коготь здесь совершенно излишен, а экстракт мозгов летучей мыши должен быть высушенным, а не вываренным. В остальном все правильно – Райан был готов поклясться на любой святыне, начиная от хвоста Сета и заканчивая посохом Митры.
Дальше начались чудеса. Когда прихваченные с собой Тотлантом вещи принца Ольтена окунулись в декокт и были поднесены к бывшему хозяину, ничего не произошло. Жидкость осталась мутно-белесой, дым не появился, а стигиец лишь развел руками. То же произошло и с Аррасом. В случае с немедийским магом можно бы заподозрить, что Аррас получил от дворцового управителя не те вещи, но Тотлант стоял на своем: подвергнутые проверке медальон и платочек действительно когда-то находились в руках у Ольтена.
– Опротестовано! – Долиана Эрде немедленно вскочила и метнула в сторону волшебников уничтожающий взгляд. – Предметы могли принадлежать кому угодно. Здесь явная ошибка!
– Как же так? – озадачилась Чабела, внимательно наблюдавшая за происходящим. – Вот посмотрите, на предметах, представленных месьором Аррасом, стоит вензель, «ОНЭ». На вещах, принадлежащих Тотланту, вообще нет никаких пометок. Выводов два: либо принц Ольтен никогда не пользовался этими вещами, либо перед нами не принц Ольтен.
– Какая проницательность, – зевнул Конан. – А я вам и без всякой магии скажу, что это Ольтен, и мы с ним знакомы. Пусть волшебники проверят меня Заклятием Ключа, которое докажет, что я не лгу.
– Ваше величество может не лгать, но заблуждаться, – справедливо заметила Чабела. – В своем искреннем заблуждении ты полагаешь, что человек, проходящий испытание, есть немедийский принц. Хорошо, мое решение таково. Сейчас все три мага, Аррас, Тотлант и Райан выйдут вперед. Принц Тараск, тебя я также прошу подойти.
Тараск набычился, но послушался. Встал, быстро прошагал к возвышению, где стоял трон Чабелы, и остановился, гордо скрестив руки на груди.
– Ваше королевское высочество, – обратилась к нему правительница Зингары, – является ли человек, сидящий за противоположным столом, сыном короля Нимеда Первого, Ольтеном Эльсдорфом?
– Нет, не является, – надменно сказал Тараск. – Погибший во время мятежа принц Ольтен и его супруга Кариола похоронены в династической усыпальнице королевской семьи. Это засвидетельствовано высшим дворянством Немедии и митрианскими жрецами, проводившими последний обряд. Я не знаю, кто этот человек.
Чабела перевела вопросительный взгляд на волшебников.
– Принц говорит правду, – бросил Аррас.
– Или думает, что говорит правду, – совершенно убитым голосом добавил Тотлант и покосился на ксальтоуна, вольно развалившегося в своем кресле. Менхотеп, маг высшего посвящения, состроил постную физиономию, но по глазам было видно: процедура опознания его развлекала.
– Райан? – приподняла бровь Чабела. – Твое мнение?
– Тараск Эльсдорф врет, – непринужденно ответил маг из Танасула. – И я не могу проверить истинность слов месьоров Арраса и Тотланта, потому что они установили магическую защиту против заклятья Ключа. Я, конечно, могу ее разломать, но, боюсь, тогда стрясется очередной магический поединок, во время которого вновь кто-нибудь невинно пострадает.
– Так, – королева Побережья откинулась на спинку кресла, сведя тонкие брови почти в одну линию. – Любопытно. Меня всегда уверяли, что магия лгать не может. Значит, лгут либо Тотлант и Аррас, либо Райан из Танасула. Тараск, ты можешь сесть на свое место…
– Благодарю, – скривился в мерзкой ухмылочке Тараск. Еще бы, дело шло к его победе!
– Чаша магических весов, – громко заявила Чабела, – склонилась в пользу принца Тараска. Однако нельзя пренебрегать и мнением живых людей, а не бездушного волшебства. Король Конан Аквилонский сказал свое слово. Может ли он подтвердить его, присягнув на золотом солнце Митры?
