Кикимора неуловимым движением оказалась рядом с Василием. Еще немного и будет поздно. Василий Савельевич закрыл глаза, казалось бы не вовремя, но он почувствовал волну и ушел в Преднастоящее — «плюс одна секунда». Там тварь была уже не кикиморой, а клубком сосудов и нервов, среди которых выделялся сосательный клапан и нервный ганглий в районе анального отверстия. Туда Василий и выстрелил из штурмгевера. Лишившаяся мозгов тварь с жалким визгом побежала на длинных циркульных ножках и скрылась за шкафом. Но по соседству откупорилось еще два яйца. Вылезшая оттуда сладкая парочка направились в сторону Василия, перекрывая проход к двери и ласково улыбаясь почти человеческими лицами. Их нес поток ускоренного времени — один бросок и всё. Майков вскочил на подоконник, не желая даться молниеносному врагу живым.
— Я же предупреждал, что надо торопиться, — сварливо произнес бодик.
И вдруг с той стороны окна его окрикнули. Василий увидел Акая, спускающегося на тросе вдоль наружной стены.
— Хватайтесь, дядя Вася.
И дядя Вася уцепился. Психика была настолько деформирована предшествующими событиями, что он перестал реагировать на высоту. Теперь даже полет над пропастью показался ему плёвой забавой.
— Лебедкой тетя наверху заправляет, — похвастал мальчик.
— Какая еще тетя?
— Ваша, не моя же, фрау Зингер которая.
Лебедка стопанулась, когда отставной моряк и странный мальчишка оказались на уровне окошка, ведущего в чердачное помещение. Из окошка появилось что-то вроде багра и, уцепив Василия за ремень, втянуло вместе с Акаем на последний этаж.
— Можно сказать, что мы соблюли технику безопасности, — сказала фрау Зингер.
— Как же вы сюда попали? — спросил Василий, который уже не в силах был чему либо изумляться.
— На лифте. Моджахеды включили его — для себя, конечно, — отозвалась женщина. — Так что они скоро здесь будут.
— Если бы только моджики, — Майков представил, какая нездоровая обстановка создалась по всему зданию, где свирепствуют во времени и пространстве монстры — продукты ускоренного развития, и малость задрожал.
Но пора было произвести рекогносцировку. Чердак — просторный, как актовый зал; место, где завершается дендроидная структура наноплантового небоскреба — опорные стволы-столбы и несущие ветви-балки.
Помимо лебедки от аварийного транспортера, здесь находятся подъемные устройства трёх лифтов, компрессоры водо- и паротушения, а также прилагающиеся к ним цистерны с негорючими жидкостями под приличным давлением.
Подъемные устройства Василий сразу заблокировал, а компрессоры включил. Затем заложил связку из двух гранат под одну из цистерн. И вовремя оглянулся — из лифтовой шахты появился Саид Бекмурадов, сам поднялся, без подъемника. Судя по алым полосам, расцветившим его физиономию и руки, он был в дурном настроении.
— Ну что, порезвился, засранец? — сказал красноглазый горец, доставая из-за спины короткоствольный автомат. — Как ты мне надоел, Майков, если бы ты знал. Если бы не Мехме…, не Виталий Магометович с его великими научными планами, я бы еще в том подвале поимел бы тебя по полной программе.
— Ты — меня? Иди, вначале умойся ослиной мочой, братец Бекмурадов…
Но Саид не обратил никакого внимания на слова Майкова.
— Наконец я тебя грохну, Васенька, и твой труп хорошо послужит нашему делу. Он будет лежать в стеклянном холодильнике, чтобы прогрессивная общественность любовалась, а на нем будет надпись: «Василий Савельевич Майков, он же Берг, агент российских спецслужб, глава пророссийской террористической организации». И вся прогрессивная общественность будет охотно верить и требовать суровых санкций против России, и все ньюс-серверы будут расписывать бесчисленные преступления, как твои, так и российских спецслужб, начиная со времен кровавого тирана Дмитрия Донского…
— Так, дети и женщины, отойдите в сторонку, — сам Василий не знал, откуда у него взялось столько дерзости, может из отчаяния обреченного. Он передернул затвор штурмовой винтовки. — Надеюсь, ты защитил себе мошонку метровой броней. А то будет как с Челубеем.[46]
Не тот первый стреляет, кто первый начинает — гласит ковбойская мудрость.
Василий, как более нервный, начал целиться первым, но выстрелил первым Саид. Однако не тот первый попадает, кто первый стреляет, говорит мудрость дуэлянтов.
Майков промахнулся, но вовремя дернулся в сторону. И тоже правильно. Пули просвистели там, где только что находилась его голова.
— В тебе всегда было меньше энергии и ярости, чем во мне. Твоя мощность — сто комариных сил, — уязвил батырь укрывшегося за наноплантовым стволом Василия. — Ты не знаешь, как забирать энергию из всего, что попадается на дороге. Ты- двоечник. И поэтому ты станешь размазанной по стене какашкой.
Откуда-то стала подползать фрау Зингер:
— Возьмите у меня энергию, Василий Савельевич.
— Тьфу ты, Брэм Стокера начиталась, кыш.
Саид прекратив стрелять, левой рукой, оснащенной клещами, кинул какой-то гайкой в Василия — сильно и точно. Та, отскочив от еще одного столба, попала Майкову в лицо и рассекла щеку. Было больно и обидно, как пацану, впервые схлопотавшему по морде. Где-то на дне души появился огонек. Василий Савельич перепрыгнул на наноплантовую ветвь, идущую между цистерн — и опередив Саида, не ожидавшего такой наглости, выстрелил.
Не в Бекмурадова, а зажигательной пулей — в связку гранат, заложенную под цистерну. Раздался взрыв и у нее сорвало борт. Жидкость, бывшая под приличным давлением, хлынула мощным потоком и снесла Саида. Сорванный борт цистерны упал на наноплантовую ветвь, по которой бежал Василий. Та, благодаря упругости, сработала как качели. Василий взлетел вверх и, потеряв винтовку, оказался на одной из ветвей, проходящих под самой крышей. Невольный акробат увидел, как поток пенистой жидкости устремляется в шахту лифта и смывает монстров-джихадистов, которые уже ворвались на чердак. Однако вот Саид успел уцепиться за какую-то трубу своей клешней.
А руки Василия тем временем разжались, и он упал на одну из целых цистерн внизу. Из-за крепкого соударения с твердым предметом очертания врага расплылись. А когда взгляд снова сфокусировался, то пейзаж сильно переоформился. Теперь это был пейзаж Большого мира: потоки, быстрые и медленные, фонтаны и водовороты, где выходила и уходила энергия, выступающие над волнами рифы.
Василий видел дракона, который искал его плоти и крови. Хорошо вырисовывался и спинной панцирь, и шесть изогнутых расширяющихся книзу лап, и хищно секущие воздух челюстеруки, и хвосты, огненные и быстрые, как молнии.
