Ладно, придется ее немного уронить. Подставляясь под очередной замах, уклоняюсь и девушкапроваливается мимо меня. Аккуратно помогаю ей в направлении движения и она падает на пол.
— Сдаюсь, Мадина Бекмурзовна! — Повторяю я.
Но она с радостным визгом вскакивает и проводит удар рукой издалека. Не понимаю смысла этого действия, пока не получаю небольшой разряд тока в область груди. Электроны я не обгоню. Падаю на спину, а на меня с разбега приземляется княжна.
— Сдавайтесь, сударь, Вы повержены! — успеваю я услышать ее радостный вопль, который сменяется испуганным вопросом, — Адам, что с Вами?
Последнее что я вижу, это испуганные глаза девушки, удобно усевшейся на меня верхом.
***
Резкий запах нашатыря.
— Адам Константинович, Вы меня слышите? — сквозь серую пелену слышу голос.
— Прекрасно слышу. Тише, пожалуйста, я все слышу, — открываю глаза, — где я?
Осматриваюсь, в этот разя очнулся не в императорской больнице, а в школьном медпункте. А полная женщина лет сорока пяти школьный врач Софья Павловна.
Каноническая медсестра в коротком халате в школе отсутствует. Есть только эта полная женщина с умными и добрыми глазами, заслуженный Врач Российской Империи. И это, на самом деле очень высокое звание.
— Здравствуйте, Адам Константинович. Я уже заждалась Вас. С Вашей невероятной способностью находить приключения, удивительно, что нам не удалось познакомиться воочию раньше.
— К сожаления. Софья Павловна, Императорская больница обладает преимущественным правом на мое обслуживание. Но рад познакомиться.
— А Вы оправдываете свою славу острого на язык юноши.
— Как у меня дела? — спросил я о важнейшем для меня вопросе.
— Сейчас все в порядке, нополтора часа назад Вы нас напугали. Остановка сердца.
— И все?
— А Вам этого мало, молодой человек!
— Вы меня немного не так поняли, Софья Павловна. Такое уже со мной несколько раз случалось. Я хочу выяснить, нет ли каких повреждений, к сожалению, сейчас плохо чувствую свое тело.
— Господи, да что же Вампришлось пережить, если остановка сердца Вас не сильно страшит! — встрепенулась врач, — онемение пройдет через пятнадцать минут, это последствия целительского вмешательства. А повреждений нет.
— Благодарю, Софья Павловна.
— Даже не понимаю, как такое могло произойти. Такого просто не бывает: пустяковый разряд, который называют дружеским привел к таким последствиям. Он должен был вызвать слабый зуд. Его поэтому часто используют чтобы подшутить. А в Вашем случае разряд ушел во внутренние органы и поразил сердце.
Очень жаль! Небольшой запас сил, что я наработал в течении четырех месяцев упорных трудов снесло почти наполовину. Исцеление творит чудеса, но за счет организма. Придется начинать все заново. Турнир никто из-за меня не перенесет. На него еще пробиться надо.
— Со мной много чего бывает, Софья Павловна, чего не должно быть. Надеюсь княжна Юсупова не пострадала?
— Ей сейча сотец в кабинете Леонида Анатольевича розги пропишет! Чтобы силы свои свои рассчитывала.
— Я надеюсь, Софья Павловна, Вы фигурально выразились про розги?
— Не беспокойтесь, пострадает лишь ее самомнение.
Я с усилием приподнялся на кушетке, покрытой белоснежной простыней и свесил ноги на пол.
— Куда Вы собрались в таком состоянии! Я никуда Вас не отпущу!
Лучший способ провести женщину наплести ей романтических бредней, чтобы она умилялась благородством и красотой отношений. В сердце каждой дамы, даже у самых прожженных хищниц есть уголок для мечты о несбыточной красивой романтике.
— Софья Павловна! Надо срочно спастиневиновную девушку от незаслуженного наказания! Мой долг предотвратить надвигающуюся несправедливость!
— Как, знаете, Адам Константинович. Все что я могла сделать, сделала и должна Вас отпустить. А куда Вы направитесь этот Ваше личное право.
— Благодарю, Софья Павловна, завозвращение с того света.
— Ступайте уже, рыцарь спасатьдевушку!
Одевшись и обувшись я поковылял к двери. Возле нее я выпрямился и приосанился, вызвав одобрительное хмыканье врача. За дверью было достаточно многолюдно. Мои одноклассники. Венера, к которой я сразу и направился. Походка получилась медленная и вызывающе вальяжная. На самом деле я не изображал восточного падишаха, прогуливающегося среди подданных. Шаги давались мне с трудом, поэтому и приходилось идти медленно. А поскольку мне приходилось выпрямлять спину и задрать подбородок, выглядел я со стороны крайне надменно. Но лучше так, чем показать слабость. До Венеры оставалось четыре шага, когда навстречу мне шагнул старшеклассник из десятого класса. Момент атаки я вычислил заранее.
Раздался разряд очередной молнии.
Глава 24 Новая напасть
Момент атаки я рассчиталзаранее и когда разряд готов был ударить в меня, ушел с линии атаки и плавно сократил дистанцию. Молния прошла мимо и угодила в Снигарева, который тут же принялся расчесывать плечо. Я же схватил нападающего за мизинец и рывком сломал палец. Пока старшеклассник не пришёл в себя, схватил его за указательный палец и согнул его на излом.
Дождавшись, когда стихнет вопль, усилил давление.
— Кто приказал? — боль недавала ему прийти в себя и дать отпор. А перспектива перелома еще двух пальцев усиливала его ужас.
— Никто, я сам, — как ни странно, но он говорил правду.
— Причина? — он не отвечал и я усилил нажим, — живее!
— Я хотел пошутить, ааа! Отпустите!
— Вот так без причин, просто взял и пошутил над княжичем? — быстрым движением ломаю указательный палецправой руки.
— Ааа! Вы мне второй палец сломали!
— Я тоже пошутил. Причина, быстро, у тебя еще восемь пальцев!
— Я хотел свою репутацию поднять!
— А я причем?
— А Вы удар не держите, поэтому. Я подумал Вы слабый! Отпустите!
Все произошло достаточно быстро. Венера и мои одноклассники подошли близко но не вмешивались. Как всегда вокруг голодной стаей кружили зеваки с включенными камерами. Мне кажется если при них будет умирать человек, то вместо вызова скорой помощи они также будут снимать происходящее, подойдя ближе, чтобы успеть удачно отснять предсмертные судороги и раньше всех выложить в свой Ток-Ток. Но такова жестокая реальность нашей школы. Ученики здесь не страдают излишним человеколюбием и всегда готовы на жесткие шаги. Вот это скулящее ничтожество узнало, что один известный ученик, имеет уязвимое место, и мгновенно решил пропиариться за мой счет. Тот факт, что меня вернули в жизнь из состояния клинической смерти и он вполне может добить меня, его ничуть не смутил.
— Ты ошибся! Ступай, пёс смердячий! — фольклор этого мира многое потерял из-за отсутствия в нем Гайдая.
Повернув его в сторону медпункта из котороготолько что вышел сам, дал ему хорошего пинка под пятую точку.
— Тебе сюда!
А теперь немного пафоса, покателефонные гиены снимают происходящее.
— И чтобы я тебя больше не видел в школе! Империи не нужны шакалы, империи нужны львы! Не место таким падальщикам во власти!
Обернулся к Венере, с невозмутимым видом ожидающей пока я освобожусь.
— Венера Христофоровна, прошу Вас извинитьменя за ту безобразную сцену, свидетелем которой Вы стали.
— Полноте, Адам Константинович! — поддержала она мою уловку, — сожалею, что именно Вам пришлось избавить Империю от подобной личности, которая могла попытаться пролезть во власть.
— Увы, Венера Христофоровна, иногда приходится наступить на горло своей щепетильности и сделать неприятную, но нужную работу.
Думаю этого напыщенного диалога будет достаточно, чтобы направить общественное мнение немного в другое русло. Пусть взрослые обсуждают проблему чистоты кадров для власти, а не школьника, походя ломающего пальцы окружающим. Для взрослых это интереснее.
Мы с одноклассниками шли в направлении приемной Рощина. Зеваки отстали, так как больше ничего интересного не намечалось.
