* * *
В порту обошлось без неприятностей. Бенц готов был приказать швырнуть за борт караульных портовиков, если те заартачатся. Но стражникам вполне хватило бумаги, подписанной майором. Они без пререканий спустились в шлюпку, которую экипаж перед этим нанял на берегу, и отправились восвояси.
Мара в трюме, смирив собственное волнение, уговаривала тварюшек успокоиться, перестать плескаться.
Погонщик, привычно сидя у люка, слушал Простака и Лапушку, готовясь дать им команду на взлет.
Якорь был поднят с изумительной скоростью. Крылья распахнулись словно сами собой.
Усерднее всех работал юнга. Он наваливался вместе со взрослыми леташами на вымбовки брашпиля, раскатывал спасательные сети, тянул снасти сквозь скобы на крыльях, закрепляя сеть. Если бы усердие могло подбросить корабль в небеса, «Миранда» уже парила бы под облаками.
Даже хмурый боцман подобрел при виде такого рвения и буркнул примирительно:
– Давай-давай, старайся… сокровище этакое…
Больше никто не попрекнул парнишку тем, что его обменяли на место в «золотом крыле». А капитан, проходя на бак мимо трудившегося юнги, бросил:
– Молодчина, Рейни, что перед тем гадом на колени не бухнулся.
Парнишка поднял на капитана исполненные преданности глаза и ответил:
– Мне нельзя на колени, я небоход…
Бенц поднялся на бак и встал у штурвала. Он недоверчиво глядел на мирный порт: ни суеты на берегу, ни предупредительной пальбы из форта, ни даже сигнальщиков, тревожно размахивающих цветными флажками на шестах.
В губернаторской резиденции тоже есть сигнальщики. Стоит им подать знак с крыши дворца…
Но форт молчал. И когда «Миранда» оторвала темное плоское днище от воды, за нею вслед не ринулся всегда готовый к взлету, стоящий с распахнутыми крыльями бриг портовой стражи.
«Да, – влюбленно подумал Дик, – нас наверняка оградила от беды тонкая девичья ручка!»
8
И, ласкаясь, говорила:
«Сохрани мой талисман:
В нем таинственная сила!
Он тебе любовью дан…»
А. Пушкин
Тонкая девичья ручка, затянутая в жемчужно-серую перчатку, коротко размахнулась и влепила основательную пощечину Фредрику Слоутри, губернатору Альбинского Мыса.
– Если вы не в состоянии выполнить столь простое поручение, эрл Фредрик, – ледяным голосом произнесла принцесса Энния, – то как впоследствии я могу поручить вам более серьезные дела? Я склоняюсь к мысли, что назначение вас на пост губернатора было ошибкой.
– Ваше высочество! – горестно возопил губернатор (который всегда помнил, что своим постом он обязан партии принцессы). – Это происки Джоша Карвайса… сына Хенри Карвайса, ставленника вашего брата!
– Ваш подчиненный вертит вами как хочет, эрл Фредрик?
– Но, ваше высочество… этот капитан… тот ли это человек, который нужен в «золотом крыле»?
Вторая пощечина заставила его замолчать.
– Вы будете решать за свою будущую королеву?
– Нет, ваше высочество! – истово выдохнул Слоутри. Его уже тайком предупредили друзья из партии принцессы: будущая правительница Альбина – это «таумекланская крокодилица в скромном платье и с отменными манерами». Хотя какие уж тут манеры… дерется, как пират…
– Вы ничего не знаете о моих планах, поэтому извольте просто исполнять приказы. Мне безразлично, как вы уладите дело с майором… можете его хоть пристрелить, но чтоб никаких официальных жалоб, никаких последствий для капитана Бенца! Он не должен быть объявлен в розыск, ему не должны предъявляться никакие требования со стороны закона. Ваше счастье, что догадались не отдавать приказ о его задержании в порту, иначе вам бы не усидеть в кресле губернатора!
И добавила, чуть смягчившись:
– Можете намекнуть Карвайсу-младшему, что в этой истории он выглядел на редкость глупо – и станет посмешищем, если эти события получат огласку.
– Слушаюсь, ваше высочество.
По губам Эннии скользнула легкая улыбка: принцесса вспомнила разговор, который состоялся в Серебристой комнате после ухода губернатора. Она расслышала каждое слово через слуховую трубу.
Да, она не ошиблась в молодом небоходе. Бенц не склоняется перед судьбой, не боится принимать рискованные решения и не столько даже подчиняет себе людей, сколько умеет сплотить их вокруг себя. Правда, он излишне чувствителен и не научился еще жертвовать тем, что ему мешает. Ничего, Энния охотно займется приручением орленка.
– Может быть, губернатор, вам прибавит рвения мысль о том, что сегодня вы впервые встретились с будущим верховным адмиралом альбинского королевского небоходного флота.
* * *
– Я верю в благосклонность богов ко мне, Беатриса! – Энния говорила ровно и негромко, но пальцы, играющие веером, выдавали волнение. – Я точно знаю: этот незаурядный молодой человек возник на моем пути не случайно. Он спас мне жизнь – разве это не знак, который подает мой небесный покровитель Тарган?
Энния на миг замолчала – вспомнила, как целовалась с юным небоходом именно под сенью статуи Таргана Непреклонного. И продолжила еще увереннее:
– Мы рождены друг для друга. Я вознесу его к высотам власти – а он станет опорой моего престола.
– Но он же всего-навсего капитан шхуны, – позволила себе фрейлина усомниться в словах принцессы. – И мы обе слышали, как его назвали иллийским государственным преступником.
Небрежным движением веера принцесса отмела вздор, сказанный подругой.
– Я, конечно, прикажу узнать, что он натворил в Иллии, – сказала она снисходительно. – Кстати, в столь юном возрасте угодить в государственные преступники – это не всякому дано. Да, предстоит непростая работа над его характером, но я не боюсь трудностей. По сути своей он великий человек. Ты же знаешь, я разбираюсь в людях.
Беатриса могла бы сказать кое-что об умении своей высокородной подруги разбираться в людях. Напомнила бы, например, о покойном Холлисе Айланне, которому Энния тоже прочила великое будущее у ступеней ее трона.
Разумеется, фрейлина ни о чем подобном не заговорила с госпожой. Лишь низко склонила голову, пряча в глазах искорки злорадства, и сказала с мягким сожалением:
– Какой теперь смысл гадать, что могло случиться? Небоход сбежал. Вряд ли судьба когда-нибудь вновь приведет его к вашему высочеству.
– Никуда он не денется, – усмехнулась принцесса. – Помнишь кольцо с алмазом, которое я всегда носила на шнурке?
Фрейлина кивнула с жадным любопытством. Она уже заметила исчезновение кольца.
– Это сильнейший приворотный талисман. Мне подарил его на совершеннолетие эрл Джаспер, придворный маг. Вчера я отдала его капитану Бенцу. Чем дольше он будет его носить, тем прочнее мой образ завладеет его мыслями. Он потеряет сон и покой, забудет про еду, ему станут постылыми прочие женщины. Он отправится в путь, поняв, что не может жить без меня, и кольцо укажет ему дорогу.
– Отдать такое сокровище какому-то небоходу! – всплеснула руками Беатриса.
– Будущему верховному адмиралу, – уточнила Энния. – Но сперва пусть он приползет к моим ногам!
* * *
– Теперь для нас закрыты не только Иллия и Порт-о-Ранго, но и Альбин, – подытожил Отец.
– Это мы еще посмотрим, – отозвался капитан. – если останавливаться в небольших городках, да с фальшивыми документами… Впрочем, это – хлопоты будущего года. Пока у нас впереди зимовка. В каком-нибудь тихом франусийском или джермийском порту.
Команда, пользуясь тихим, ровным ветром, который нес шхуну невысоко над морем, собралась у капитанской галереи. Леташи, не скрываясь, слушали разговор двух первых людей на корабле: то, о чем шла беседа, касалось всех.
– Для зимовки нужны деньги, – напомнил Отец.
– И долги вернуть… – посмела Лита подать голос. – Девятнадцать девушек из Порт-о-Ранго… они же отдали последние сбережения!
Капитан не одернул дерзкую девицу, и леташи приняли это как разрешение сделать беседу общей.
