И только я так решила, как коварный цветок просто резко ушел под землю. Еще мгновение назад я мило пытаюсь употребить его в пищу, а в следующий момент лечу на пол, больно бьюсь копчиком о булыжники и тупо таращусь в окружающее пространство. Паук, разумеется, малодушно сбежал. Трус несчастный! Как паутину везде разбрасывать и беззащитных девушек в темноте поджидать, так пожалуйста! А как подвезти куда-нибудь к выходу поближе, так не дождешься. Гадство с его стороны форменное. Да, признаю, я немного отвлеклась на маленький перекус, но мог бы и подождать несколько минут. В конце концов, его-то я съесть точно не пыталась.
Но это в постигшем меня горе было не главное. Потеря восьмилапого транспорта еще терпима, а вот целой поляны голубоватого мха и прочей светящейся растительности, к тому же прекрасной даже на вампирский вкус, — это действительно трагедия. Куда ни посмотри — вокруг лишь голые стены и запустение. Это ж надо было целой поляне деликатесов исчезнуть без следа! Какое вероломство!
На всякий случай я прикрыла глаза и резко открыла их. Нет. Это не обман зрения. Вокруг действительно ни былинки, ни травинки, ни мха экзотического, ни плотоядных «штор» и «цветов». Показалось, что ли? А что. Я вполне могла свалиться с паука и на несколько секунд потерять сознание. Вот все и привиделось. А насчет съедобности растений, так всем известно, что вампиры растениями не питаются. Зато мучимые нестерпимой жаждой путники в пустыне видят миражи целых оазисов с завидной регулярностью. Человеческий разум горазд на подобные выходки. Чем вампирский хуже?
И тем не менее на языке все еще царил привкус сока странного светящегося цветка. Шутки это разума или нет, но вкусно-то как!
— Ты упала? — заботливо поинтересовался знакомый голос, и одновременно в руку ткнулся холодный нос пса-крысолова.
— Нет. Просто резко села, — ехидно отозвалась я.
— Вот и хорошо. Главное, что ты не пострадала, — тут же успокоился подросток-вампир. И не поймешь, поверил или просто издевается.
Он смерил меня взглядом и добавил, дружественно протягивая руку, чтобы я смогла наконец подняться с пола:
— Большей своей частью. Ну ты даешь! Раньше я никогда не видел таких бешеных скачек на пауке.
Несколько секунд я сомневалась, принять предложенную помощь или нет, но потом подумала: «Что он мне может сделать? Меня целый паук уничтожить не смог. И примерещившаяся поляна — тоже», — и вложила свою руку в его на удивление сильную ладонь. Малолетний или нет, но подросток был вампиром, а потому поднял меня с пола легко и без заметных усилий со его стороны.
— А не бешеных? — поинтересовалась я.
Не то чтобы меня действительно волновало, проводят ли местные вампиры скачки на слепых пауках по катакомбам на выживание и есть ли у них свой тотализатор, но надо же как-то поддержать разговор.
— И не бешеных тоже не видел. Кстати, я и раньше здесь бывал, но вокруг было как-то иначе. Слышал, в этом зале когда-то ставил жуткие эксперименты один травник. Вернее, ставил он эксперименты преимущественно в своей лаборатории на дому, а сюда удачные экземпляры на постоянное место жительства определял.
— Травник? — искренне удивилась я. — Эта братия и мухи не обидит.
В моем понимании профессия травника никак не увязывалась со словосочетанием «жуткие эксперименты». Всегда считала, что изыскания с разрушительными или просто жуткими последствиями — прерогатива исключительно каких-нибудь спятивших некромантов и чернокнижников, решивших завоевать весь мир или возомнивших себя властелинами Вселенной. А тут — травник. Эта братия всегда любила уединенные поиски былинок и листочков в лесных массивах, а не прогуливалась по запутанным катакомбам в поисках приключений на свою пятую точку. Или я нахожусь в шорах предубеждения? Ведь и меня в некромантии раньше сложно было заподозрить. А теперь, наверное, мою тощую вампирскую фигуру в оборванной одежде не только с легкостью за некроманта примешь, но и за его порождение — тоже.
— Не знаю насчет мух, — неопределенно пожал плечами вампир, — может, насекомых он и не планировал обижать, но, говорят, однажды один талантливый травник решил создать новые виды растений.
— И как? — тут же заинтересовалась я. — Удалось?
Любопытно же. Многие занимались селекцией, выводя новые породы животных или сорта растений, но чтобы новые виды… Такого я еще не слышала.
— Удалось, — жизнерадостно ответил вампиреныш. — И даже лучше, чем он планировал. Сначала его растения съели всех соседей. Городская стража никак не могла понять, почему люди в определенном районе пропадают как бы сами собой из запертых изнутри домов. Причем одежда, ценности и вещи оставались на месте. А потом одна женщина ночью увидела нечто светящееся и запустила в него банкой с отравой для мышей. Думала, призрак ее тетушки вернулся, чтобы насолить племяннице. Не ладили они при жизни.
— Подожди. Хочешь сказать, женщина на прикроватной тумбочке хранит отраву для мышей? То есть у нее там не последний любовный роман, не свеча, не стакан воды, наконец, а яд? Странная женщина какая-то. Теперь понятно, почему они с тетушкой не ладили.
— Ничего странного. Просто в доме у женщины завелись грызуны и принялись таскать у нее с прикроватной тумбочки печенье, которое женщина любила кушать в постели перед сном. Вот она и решила угостить паршивцев отравой.
— А просто пригласить мага или приобрести амулет против мышей не судьба? — не сдавалась я.
— Ну, может, с магами у нее еще хуже были отношения, чем с покойной тетушкой и грызунами. Или она решила сильно сэкономить, — пожал плечами вампир. — Откуда мне знать? Это всего лишь слухи. Они прошли через столько уст, что вряд ли имеют много общего с реальностью. Итак. Утром женщина с удивлением обнаружила, что ставни открыты, а во дворе раскинулось какое-то неизвестное растение, которое начало гнить и смердело, как сотня дохлых крыс разом. Тут-то она и догадалась пригласить мага. Ну или соседи настояли на этом, что неудивительно, так как вонючее растение неподалеку вряд ли их сильно обрадовало. Короче, выяснилось, что маг ничего подобного раньше не видел, поэтому пригласил своих коллег, и они вместе проследили, откуда приползло растение. Обнаружили травника, растения изъяли, травника увезли, а результаты экспериментов засекретили. Думаю, теперь этот ненормальный работает на правительство.
— Стоп. А почему в таком случае никто не удосужился уничтожить посевы в катакомбах, ведь о них было известно? — изумилась я.
— Не знаю. — Видимо, этот вопрос вампира не особо интересовал. — Может, об этих посадках никто и не знал, а некоторые растения просто сбежали как-то от своего создателя или семена проникли с дождем через водостоки. Хотя говорят, что он сам часть растений переселил сюда. Возможно, их просто не нашли. Катакомбы — они знаешь какие большие, больше самого города. Разве это теперь важно? Просто сквозь эти творения пройти практически невозможно. Сожрут и косточками не подавятся. Вместе с костями и сожрут.
