— Я была той, кто не захотел дружить с ее дочкой, она велела похитить меня и доставить к ней, на тебе рабский ошейник, а мне некуда больше вернуться, она убила моих родителей.
— Ну и дамочка, — хмыкнул я.
— Госпожа — самая влиятельная фигура в городе, все ей стараются угодить, даже мэр бегает перед ней на цыпочках, а вся имперская стража подкуплена. Были и те, кто сопротивлялся, но они таинственным образом исчезли.
— Серый кардинал? Интересная женщина, а кто ее муж?
— Последним ее мужем был купец Випор, но он умер от неизвестной болезни.
— Последний? А сколько мужей у нее всего было?
— Одиннадцать, — ответила Зэлла.
— И все умерли от неизвестной болезни?
— Да.
— Опасная женщина, ваша хозяйка.
— Теперь она и твоя хозяйка, тебе надо к этому привыкнуть, Кай.
— Еще чего, у меня нет и никогда не будет хозяев! А эта дамочка слишком много о себе думает, надо бы ее на место поставить.
— Зэлла, хозяйка вернулась, — в комнату заглянул паренек.
— Пока, — девчонка убежала, оставив меня одного и с новыми фактами.
Теперь я не имею права просто так сбежать из этого дома, надо показать дамочке, что никто не может быть выше Императора, а она, похоже, себя возомнила уже королевой. Я снова улегся на матрас, выглядывать на улицу не хотелось, да и без этого было достаточно прохладно, за ночь я вообще замерз. Незаметно снова стемнело, а я все лежал. Интересно, светлые уже выбрались? И если да, как далеко они успели уйти? Неожиданно распахнулось окно, и я резко сел, обернувшись к нему. В комнаты забрался Трэм, довольно улыбаясь и насмешливо смотря на меня.
— Ты?! — изумился я.
— А ты кого ожидал? Фею — крестную?
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовался я все так же удивленно.
— А не видно? Спасаю тебя, — усмехнулся вор.
— Спасаешь?
— Мы смогли сбежать от работорговцев, но тебя к тому времени уже продали, так что Рантар велел разыскать тебя и освободить. Пошли, темный.
— Ага, уже бегу, — фыркнул я. — Ты достал у хозяйки этого дома ключ от ошейника?
— Грейси без ключа справится, — отмахнулся Трэм.
— Конечно, но я еще жить хочу, я умру раньше, чем ваша неумелая ведьма снимет ошейник.
— Уходим, на месте разберемся, — светлый схватил меня за руку.
— Нет, — я выдернул руку и прищурился. — Пока ты не достанешь браслет, управляющий этим рабским украшением, я никуда отсюда не уйду.
— Тогда оставайся, — пожал плечами Трэм и забрался на подоконник.
— Удачного полета, — я хотел было столкнуть светлого, но он увернулся и удивленно уставился на меня, как будто я призрак какой.
— Ты серьезно? — спросил он.
— Нет, это шутка такая, — ехидно отозвался я, а потом стал серьезнее. — Без этого браслета ошейник никак не открыть, а внешнее воздействие магии может привести к моей смерти, а мне еще пожить немного хочется.
— Рантар велел тебя забрать, а потом уже разбираться с остальным.
— Тогда передай ему, что пока ключа у вас не будет, никуда я с вами не пойду.
— А если я тебя силой заберу?
— Хочешь попробовать?
— Ладно, и что мне делать? — Трэм уселся на подоконник.
— А почему бы не бросить и идти своим путем дальше? Я бы так и сделал.
Трэм как‑то странно на меня посмотрел, а потом усмехнулся и отвернулся. Нет, я его определенно не понимаю.
— Ты же не бросил нас в лесу нимф, да у вампиров вытащил, а про деревню и говорить не стоит, мы у тебя в долгу, темный.
— А если бы все это я сам подстроил? — поинтересовался я.
— А ты подстроил?
— Думаешь, я бы признался в подобном?
— Нет, определенно нет, но любишь же ты навести тумана на свои действия. Но одно я знаю точно — ты спасал нас не раз, так что долг платежом красен.
— Дурак ты, светлый, этот город у дамочки под колпаком. Вам бежать надо, а вы решили в героев поиграть.
— Беспокоишься за нас? — усмехнулся Трэм.
— За свои деньги, — фыркнул я. — Мой счет к вам утроился, надеюсь, вы достаточно обеспечены, чтобы заплатить мне всю сумму.
— Посмотрим, — рассмеялся Трэм.
Как ни странно, но вор остался со мной почти до утра, пока стража не стала обходить город, тогда светлый сбежал, он ловко ушел по крышам, воровской опыт дает о себе знать. Почти все это время мы с ним препирались, до этого наше общение не могло пройти мирно и час, а сегодня почти всю ночь, да и еще остался приятный осадок. Странное ощущение, но это поднимает настроение. Я лег на матрас и почти сразу же уснул. Разбудила меня все та же Зэлла, она снова принесла мне немного поесть. Я попытался снова расспросить ее, но в этот раз девушка молчала, только виновато отводила глаза, а потом быстро убежала. Странно.
Ближе к вечеру дверь в мою комнатку снова распахнулась и вошла сама хозяйка дома, позади нее обреталась Нерея, девчонка разглядывала меня, словно пытаясь увидеть, буду ли я ей подчиняться или нет. Дабы не разочаровывать ее, я презрительно усмехнулся и закинул руки за голову, смотря на женщину. Она улыбнулась и подняла руку с браслетом, показывая мне.
— Встань, — приказала дамочка.
— Мне и так хорошо, — отозвался я.
— Не хочешь слушаться? — холодно поинтересовалась она.
— Я даже собственных родителей никогда не слушался, а тебя‑то, карга старая, с чего должен начать слушаться? — хмыкнул я.
— Твоя жизнь в моих руках, — усмехнулась она.
— Это ты так думаешь, — отозвался я.
— Встань! — приказ сопровождался активацией ошейника.
— Не хочу, — хмыкнул я.
— Все еще пытаешься сопротивляться? Только зря страдаешь, я всегда добиваюсь того, чего хочу, — произнесла она.
— Тоже можно сказать и обо мне, — заметил я. — И мне плевать на то, чего хочешь ты, старая кашелка. Надеюсь, мы поняли друг друга?
— Нерея, — женщина обернулась к дочери.
— Да, мама? — та подошла к ней.
— Держи ключ активным до тех пор, пока он не заскулит от боли, — велела она, передавая Нерее браслет. — А мне надо привести себя в порядок перед приемом.
— Тебе, старушка, уже ничего не поможет, — усмехнулся я.
— Помолчи, раб, — хмыкнула женщина и вышла.
Девчонка осталась со мной наедине, продолжая сжимать браслет, и ошейник причинял мне дикую боль, терпеть становилось все труднее. Я резко уселся на матрасе, Нерея взвизгнула, шарахнулась в сторону и выронила браслет, он подкатился ко мне и замер около моей руки. Я взглянул на испуганную девчонку и поднял ключ, она вжалась в стену, я же поднялся на ноги и подошел к ней.
— Что‑то потеряла? — усмехнулся я.
