Коротким взмахом ствола женщина пригласила миссис Маккриммон присоединиться к ним. Выпучив глаза как перепуганный кролик, пожилая женщина не пошевелилась, парализованная страхом.
— Ну, живо! — рявкнула налетчица. — Я не собираюсь возиться с вами всю ночь.
Она навела пистолет на миссис Маккриммон; палец напрягся на спусковом крючке. Финли поспешно протянул руку и вытащил миссис Маккриммон из-за прилавка, стараясь по возможности не терять достоинства.
— Ладно, — угрюмо сказал он. — Мы видим, что у вас есть пистолет. Если вам нужна касса, берите, мы вам мешать не будем.
Молодая женщина с каштановыми волосами сухо улыбнулась.
— Как-нибудь в другой раз. А пока я хочу, чтобы вы заложили руки за голову и медленно шли к двери.
Лицо миссис Маккриммон побелело еще сильнее; Финли испугался, что она упадет в обморок.
— К-куда вы нас ведете? — пролепетала она.
— Наверх, в гостиную, — ответила женщина. — Если вы сделаете все, как сказано, с вами ничего не случится. А теперь пошевеливайтесь, пока у меня хватает терпения вести себя с вами вежливо.
Не осмеливаясь ослушаться, Финли молча повел миссис Маккриммон к лестнице и вверх по ступенькам, постоянно ощущая спиной нацеленный на него пистолет. Если она выстрелит, подумал он, пуля, возможно, пробьет его насквозь и попадет в миссис Маккриммон.
В лицо им ударил порыв холодного воздуха. Когда они поднялись на верхнюю площадку и свернули к гостиной, дверь в нее, к удивлению Финли, оказалась открыта, а в помещении горел свет. Еще больше он удивился, увидев, что окно, ведущее на пожарную лестницу, распахнуто настежь, а шторы развеваются на сквозняке.
— Встать у рояля, быстро! — приказала женщина. Финли повиновался; одной рукой он подталкивал миссис Маккриммон, а другую держал поднятой. Покосившись на окно, он заметил на подоконнике следы грязи — судя по всему, по пожарной лестнице в дом проник еще один налетчик. И тотчас же они услышали с лестницы шум поднимающихся шагов.
— Скажите спасибо, что самого главы клана нынче нет дома, — раздраженно произнес голос — Финли узнал свою жену. — Иначе навряд ли бы вышло по-вашему.
Бедная Маргарет! Она вошла в гостиную первой, но все надежды Финли на то, что налетчики не заметят миссис Макбейн, библиотекаршу, умерли, едва родившись, когда та, насмерть перепуганная, переступила порог следом за его женой. Вторым налетчиком оказался мужчина в опущенной на лицо лыжной шапочке с прорезями для глаз и плотно облегающем черном костюме, как у киношных шпионов и взломщиков. Каким бы театральным ни казалось его появление, пистолет у него в руке был совсем не бутафорский. Взгляд близко посаженных глаз скользнул по Финли и миссис Маккриммон и остановился на первой налетчице.
— Проблемы были? — спросил он. Темноволосая женщина презрительно тряхнула головой:
— Никаких. Покорные, как ягнята.
Мужчина в черном довольно кивнул и повернулся к пленникам, выразительно помахав пистолетом:
— А теперь все — марш туда!
К удивлению Финли, налетчики погнали всех четверых в прилегающую к гостиной комнату охраны. Там, закрытый тяжелым люком, находился вход в замковую темницу четырнадцатого века: вырубленную прямо в скале глубокую яму с гладкими стенами, сужающимися кверху. Мужчина в черном схватил Финли за плечо и толкнул в направлении закрытого люка.
— Открывай! — приказал он.
Миссис Маккриммон издала негромкий звук, нечто среднее между вздохом и всхлипом.
— Пожалуйста, что угодно, только не туда! — взмолилась она. — Там крысы и…
Мужчина в черном повернулся к ней и поднял ствол своего пистолета, уставившись глушителем ей прямо в лоб.
— Может, вы предпочитаете это? — вежливо предположил он.
Миссис Маккриммон, дрожа, замолчала. Миссис Макбейн тоже била дрожь; Маргарет успокаивающе обняла их обоих. Мужчина тем временем переключил внимание на Финли.
— Ну как?
Старый смотритель не заставил себя упрашивать. Оказаться брошенным в темницу, конечно, не самое приятное, но все же лучше, чем получить пулю. Он откинул люк и вопросительно оглянулся.
— Валяй. Опускай их туда.
Финли послушно опустил женщин в зияющее отверстие темницы — Маргарет первой, чтобы та помогла остальным, ибо, даже несмотря на то что он опускал их на длину вытянутой руки, до дна оставалось еще далеко. Впрочем, чем дальше от пистолетов, тем лучше. Женщины кричали и визжали, но он предпочел бы, чтобы они не тратили сил попусту: их все равно никто не услышит.
— Хорошо, старина. Теперь твоя очередь, — сказал мужчина, когда женщины оказались внизу. Для убедительности он подтвердил свои слова взмахом пистолета.
Хмурый, как грозовая туча, Финли, остро сожалея, что ему не на двадцать лет меньше, неловко уселся на краю проема, свесил ноги вниз, потом повернулся, чтобы опереться о край локтями, и начал спускаться. Стараясь не обращать внимания на боль в плечах, он повис на руках, и тут мужчина в черном нетерпеливо подтолкнул его пальцы носком ботинка.
Финли отцепился и полетел вниз, плюхнувшись прямо на клубок визжащих женщин. Он приземлился не слишком удачно, подвернув ногу, и чертыхнулся. В полумраке темницы Маргарет Маклеод взяла мужа за руку; то, с какой силой он стиснул ее пальцы, выдавало, как ему больно.
— Эй вы, будьте вы прокляты, кто бы вы ни были! — крикнула она налетчику, темный силуэт которого виднелся в узком проеме над их головами. — Клянусь тем, что хранит Маклеодов, вы еще получите по заслугам за ваши дела!
Вместо ответа тот презрительно рассмеялся и со стуком захлопнул люк, погрузив их в полную темноту.
Как только мужчина в черном выгнал пленников в соседнюю комнату, темноволосая женщина положила свое оружие на рояль, заперла окно и задвинула шторы, чтобы снаружи все выглядело как обычно. Покончив с этим, она убрала пистолет в отделение сумочки, застегнула молнию и осторожно достала из другого отделения маленький мешочек из алого китайского шелка.
Внутри обнаружился тяжелый серебряный медальон на цепочке. Она нацепила его на шею и повернулась к стене, где меж двух выходящих на море окон висело занавешенное бархатными портьерами Знамя фейри. Свет упал на медальон — и на его поверхности блеснуло изображение оскаленной хищной морды.
Она отодвинула портьеры, и из стекла, закрывавшего Знамя Фейри, на нее на мгновение глянуло ее собственное, чуть искаженное отражение. Ей не нравилась эта работа. В числе прочих историй, рассказанных стариком их группе, ей запомнилась одна: о том, что всякий, кроме Маклеодов, кто дотронется до Знамени, будет испепелен на месте. К раме или стеклу это явно не относилось, поскольку она на всякий случай прикоснулась и к тому, и к другому, пока старик не смотрел, но все эти древние легенды ей не нравились. Никогда не знаешь, нет ли в них крупицы правды. А она еще разбила зеркальце…
