Соукрофт принялась раздавать рюкзаки. Майкл взял свой, не потрудившись заглянуть внутрь. Он был угрюм и подавлен. Он уже привык легко парить над землей, и брести пешком в гору ему совершенно не улыбалось. А уж тащить на себе еще и носилки…
Однако мистер Кливер снова повеселел. Проходя мимо Майкла, он дружески хлопнул его по спине.
— Все на месте! — воскликнул он. — Друзья мои, мы шестеро отправляемся в свое последнее пешее путешествие! Мы с Майклом понесем носилки первыми. Но сперва я приведу нашу спутницу.
И он бодро убежал в дом. Вскоре он появился снова, ведя за собой Сару. Девушка спотыкалась, жмурилась на солнце, лицо у нее было чумазое от слез, руки связаны веревкой. Когда она увидела собравшихся, то обозвала их плохим словом, а потом сердито умолкла.
Майкл нахмурился.
— Зачем ей идти с нами? — спросил он. — Почему нельзя просто оставить ее здесь? Она может все испортить!
— Я просто хочу иметь возможность присматривать за ней, Майкл, — объяснил мистер Кливер. — А кроме того, если она будет с нами, мы сможем освободить ее сразу же, как только выполним свою задачу.
Если бы Майкл в этот момент был достаточно сосредоточен, он заметил бы, как Ванесса Соукрофт перехватила взгляд мистера Кливера и многозначительно улыбнулась. Но Майклу было не до того: он был слишком занят тем, чтобы избегать взгляда сестры.
— Мисс Макинтайр возглавит шествие! — улыбнулся мистер Кливер. — Ванесса, не составишь ей компанию?
— А куда идти? — спросила Соукрофт.
— По Хоу-лейн, других вариантов нет. Все остальные дороги слишком круты для экипажа мистера Хардрейкера!
Его голос сделался пронзительным от возбуждения. Он встал между передними концами шестов.
— Вперед!
Майкл ухватился за шесты. Огромная тяжесть навалилась на него. Суставы плеч и локтей жгло, будто огнем. Он почувствовал, как дернулись носилки — это мистер Кливер двинулся вперед, — и заковылял следом.
Впереди шли Соукрофт и Пилат, ведя между собой Сару, а Пол Комфри тащился в хвосте. Процессия медленно вышла со двора.
Вокруг лихорадочно метался ветер, на чело Уиррима наползали тучи.
Было почти час пополудни.
— Тебя где носило?
Стивен снова сидел, привалившись к дубу. Рядом с ним, прислоненное к стволу, стояло древко копья, длинное, тонкое и прямое, если не считать нескольких плохо спиленных сучков и небольшой загогулины на конце.
— Я нашел вот это, — ответил Том.
Стивен взял находку у него из рук, оглядел ее, потрогал и отдернул руку.
— Ой, черт! Острая!
— Вот именно. Думаю, это раньше была деталь канделябра. Видишь эти завитушки?
— А ты уверен, что она железная?
— Погляди на ржавчину. Я не специалист по металлам, но тут даже я могу поручиться.
Стивен с сомнением повертел в руках железяку.
— А что, другие металлы не ржавеют?
— Нет. А может, и ржавеют. Мне все равно. Ничего другого мы так или иначе не найдем.
— Тоже верно. А как мы ее к древку присобачим?
— Просто насадим. Расщепим конец древка и воткнем ее внутрь. Если мы сумеем как-то зафиксировать этот длинный тонкий конец, то острие останется торчать снаружи. Вот тебе и копье.
Это было проще сказать, чем сделать. Свежая, сырая древесина не желала расщепляться, и перочинный ножичек, который был на последнем издыхании, оказался бессилен. В конце концов Том догадался использовать зазубренный край найденного куска железа. Пропилив глубокую борозду, они наконец сумели расщепить конец палки и всадили железяку как можно глубже.
Копье было готово: больше шести футов длиной, с заржавленным наконечником. Войти в дерево глубже наконечнику не давала декоративная шишечка. По бокам от нее торчали в противоположную от острия сторону две завитушки. Все вместе немного напоминало гарпун.
«Если ткнуть кого-нибудь этой штукой, обратно ее так просто не выдернешь», — подумал Том и нахмурился. Но в этот момент он заметил, что Стивен опустился на землю и закрыл лицо руками.
— Стивен, ты что?
— Погоди.
Прошла примерно минута. Наконец Стивен поднял голову и потер лицо.
— Что-то движется, — сказал он. — Я почувствовал это минут пять назад. Что-то большое зашевелилось. Я очень отчетливо почувствовал Майкла и, возможно, Кливера тоже, но думаю, они там все вместе. Это далеко отсюда, но ощущение очень сильное.
Том пристально вгляделся в его лицо.
— Я не знал, что у тебя с ними связь, — медленно произнес он.
Стивен устало поглядел на него.
— Именно благодаря ей Майкл нашел меня в лесу. Думаю, и тогда в полях они нашли нас точно так же. Я замешан в этом, Том.
Том ничего не сказал. Он ждал.
— Но разница в том, — сказал наконец Стивен, — что тогда они нарочно искали меня. А теперь просто происходит что-то очень серьезное. Слишком много шуму. Их внимание направлено на гору. Остается только надеяться, что мы сумеем подобраться достаточно близко, прежде чем они меня заметят.
Мальчик встал.
— И я точно знаю, куда они направляются. Их души целиком устремлены к одной-единственной цели. Мы легко можем последовать за ними.
В ответ Том молча взвалил копье на плечо. Стивен подобрал свой рюкзачок. И они зашагали через лес на север, к ближайшим отрогам Уиррима.
Было десять минут второго.
В воздухе над лугом Фордрейса висел дымный запах большого пожара. Эта горечь и гарь, казалось, липла ко всему, пропитывала кожу и одежду, окутывала все вокруг незримым одеялом. Луг был почти пуст. Некоторые магазины, в том числе принадлежащий Пилату, закрылись — неслыханное дело в разгар лета! У лотка с мороженым никого не было, и сам лоток был пристегнут цепочкой к стене соседнего дома. В дальнем углу луга стояли тесной кучкой несколько жителей деревни и разговаривали между собой, подчеркнуто игнорируя озадаченных туристов, которые топтались у своих машин, не зная, что делать дальше.
Констебль Джо Вернон наблюдал за происходящим из тени церковных ворот. В конце концов он вразвалочку подошел к своей машине и укатил куда-то в сторону Уиррима и дома Макинтайров.
Всю ночь Джо Вернон боролся с огнем, и сказать, что ему теперь хотелось спать, значило не сказать ничего. Однако, услышав о столкновении перед магазином Пилата, он счел, что ему необходимо немедленно поговорить с викарием и самим Джеффри Пилатом. Но ни того ни другого видно не было. Мисс Прайс не видела Тома с утра, мистер Пилат на стук в дверь не отозвался.
