Полчаса спустя они оставили крестьянского юношу отдыхать — он спокойно спал, положив голову наг пучок травы, — и направились к отдаленным холмам и ручью у их подножия.
«Мы не причинили ему вреда, мама?» — беспокойно помыслила Корделия.
«Нисколько, — заверила ее Гвен. — Проснувшись, он обнаружит, что выспался, как никогда в жизни. Пошли, дети. Мы на охоте».
По другую сторону ручья начиналась настоящая пустыня. Голую землю лишь кое-где запятнали невысокие кусты и черепа животных, в воздухе носились облака едкой пыли.
Корделия содрогнулась.
«Как здесь можно жить, мама?»
«Не стоит верить глазам после всех этих иллюзий! — раздраженно бросил Джеффри. — Не бойся, сестра, что-то я никогда раньше не видел пустыню, рядом с которой текут ручьи».
В голове Корделии уже начал оформляться ответ, но Гвен не дала ей возможности выразить свое возмущение. Она подбросила метлу в воздух и пристально посмотрела на нее. Метла в воздухе задрожала, вытянулась, и поперек ручья вытянулся деревянный щит в шесть футов длиной, дощатый, крепко стянутый поперечными планками.
«Переходите ручей, — пригласила Гвен семейство, — и посмотрим, что мы там найдем».
И дети по двое вслед за матерью и отцом вступили в запретную пустыню.
Первые следы колдовства они обнаружили сразу, как только пересекли мост, изогнувшийся над ручьем. Они словно оказались на картинке из книги: грациозные ивы обрамляли ручей, серебристые березы тихо шелестели под солнцем. На вишнях пели вьюрки, а широкая лужайка была аккуратно подстрижена.
— Как красиво! — восхищенно воскликнула Корделия.
— Да уж, — Род осмотрелся. — Кто-то вложил сюда много сил.
— И музыка не такая громкая, — заметил Грегори.
Теперь Род тоже понял это. Он не заметил сразу, потому что музыка камней слышалась по-прежнему, но как-то приглушенно. Род нахмурился.
— Странно. Камней-то здесь даже больше.
— Правда, как будто на каждом ярде, — согласилась Гвен. — Но музыка уже не так мешает.
Магнус поднял первый попавшийся камень и удивленно посмотрел на него.
— Это простой камень, не металл!
— Точно, — подтвердил Джеффри, — и хотя его звуки волнуют мою кровь, но не слишком.
— Волнуют твою кровь? Дай-ка мне поглядеть! — Род подошел и взял камень. — Я так и думал. Это марш.
— Каменный марш? — спросил Грегори, широко раскрыв глаза.
И действительно — звучал марш, с характерным тяжелым ритмом.
— А вот у этого очень красивая музыка! — Корделия присела в сторонке над другим камнем.
Гвен подошла к дочери и кивнула.
— Да, очень мелодично.
— А этот издает простые звуки, а вовсе не музыку, — отозвался Магнус. Он поднял еще один камень. Род подошел и услышал шелест ветра, потом пение птицы, птичья песня сменилась ударами гонга, потом послышалось журчание воды, а поверх — высокие чистые звуки. И сквозь все пробивался четкий уверенный ритм.
Род перевел дыхание.
— Нет, сын. Это музыка — музыка природы, возможно, но организованная в нечто большее.
Грегори рассматривал большой булыжник, который держал в руке.
— А у этого нет ударов ритма. Действительно, мелодия его вздымалась и опускалась, и тона звучали чисто и гулко. Тем не менее, все равно было чем-то похоже на музыку остальных камней, даже без басовых нот и барабанного боя. Фесс предположил:
— Род, здесь кто-то экспериментирует.
Род стих, испытывая какое-то предчувствие.
— Ты что-то знаешь, Старое Железо? Слишком много смысла в твоих словах.
Джеффри крикнул:
— Папа, вон там дом!
— Дай-ка, я посмотрю, — прощебетала Корделия, подбегая к нему. — Ух ты! Как красиво!
— Этого я боялся, — и Род пошел к ним.
Однако Гвен подошла к детям раньше.
— Правда, супруг, удивительно красиво.
Небольшой дом с тростниковой крышей вполне мог сойти за крестьянский, если бы был обмазан глиной, но этот был обшит дранкой, выкрашенной в вишнево-красный цвет. Окна были занавешены, и повсюду росли цветы.
— Супруг, — прошептала Гвен, — тут живет поразительно талантливый творец.
— Похоже, — согласился Род, — и ему нравится творить. Но это не может быть тот, кого мы ищем: у этого слишком сильное ощущение красоты.
— Если хотим узнать, мы должны спросить, — решительно ответила Гвен и направилась к двери.
— Эй! Подожди! — Род заторопился за женой, и они вдвоем зашагали по аккуратной вымощенной плоскими камнями дорожке между кустами шиповника. Род не заметил, как дети потянулись за ними.
Они подошли к двери.
— Ну, что теперь? — спросил Род. — Постучим?
— Как скажешь, — и Гвен постучала в дверь.
— Эй! Я еще не решил… — но осекшись, Род подчинился, пробормотав: — Да почему бы и нет?
— Мы не знаем, может, это враг, — заявил Джеффри.
Род повернулся.
— А вы что здесь делаете? Мне казалось, я вам велел…
Но Магнус покачал головой, и Род с опозданием понял, что ничего не говорил им.
Тем временем дверь открылась, и он поспешил повернуться к хозяину.
Первым его впечатлением было ощущение крайнего, ничем не прикрытого счастья. Потом он присмотрелся внимательней и решил, что это просто благожелательное настроение. Во всяком случае он увидел полного крестьянина среднего роста, одетого в совершенно обыкновенную одежду — вполне обычную, только рубашка была бирюзовая, а обтягивающие брюки — желтые с красными подвязками. Пояс был тоже красный, а лицо круглое и улыбающееся, с кольцом черных волос вокруг голой макушки.
— Гости! — радостно воскликнул хозяин. — О, входите, входите! — и убежал, приговаривая: — Одну минутку, я поставлю котелок на огонь и прихвачу немного печенья!
— Печенье? — Грегори весь превратился в слух.
— Не забывай о манерах, — Гвен, не растерявшись, вошла. Род пропустил младших членов семьи и вошел последним.
Комната смотрелась прекрасно, с круглым ковром, стулом с искусной резьбой у окна и столом с еще тремя стульями с прямыми спинками возле кирпичной печи. Род настороженно посмотрел на нее: похожа на русскую. Он понял, что внутренне напрягается, ожидая толчка: если дом на курьих ножках, он отбросит детей к ближайшему окну.
— Позволь помочь, — сразу захлопотала Гвен, вся легкость и приятность, и уверенно подвесила маленький котелок на крючок. Тот быстро зашумел, и из-под крышки начал выбиваться пар.
Полный человек смерил гостью внимательным взглядом.
— Ух ты, здорово! Спасибо, леди, — с улыбкой сказал он Гвен. — Так гораздо быстрее!
