— Помните, что мы говорим о том, как эти высокоразвитые создания смотрят на человека, — сказала Арлин. — Мы признаём себя биологичными, потому что определяем биологическую систему как работающую так же, как наша.
— У этих ребят совсем другие представления обо всем, — предположил я.
— Вот именно, — согласилась Арлин. — И давайте признаем, у них эти представления более универсальны. Точно так же, как они расширили наши горизонты, мы расширили их.
— Тогда под какую категорию попадают у них монстры? — спросил Идальго. Чертовски хороший вопрос. Похоже, прошло порядочно времени, когда мы в последний раз встречались со всякими князьями ада, импами и пауками.
— Я много думала об этом, — ответила Арлин. — Фреды понимают людей лучше, чем Клейв и остальные вестники. Я верю, что Фреды боятся людей. И их конечная цель — не поработить, а стереть нас с лица Земли.
— У них вышел хороший старт, — пробормотал Идальго. С этим было не поспорить. Но Арлин все же упорно пыталась взбодрить нас:
— Сеарс и Роэбак посвятили себя, чтобы спасти нас от Фредов. Их логика очевидна. Если бы мы не были угрозой для Фредов, они бы никогда не стали разворачивать полномасштабное вторжение.
Мне нравилось то, как думали C&P. Они не имели представления, что делает нас особенными, как и я. Но мы не потратили все время, плавая в грязи, дерьме и крови без какой-либо цели. Нас ценили, потому что нас ненавидели.
Эта беседа стала самым ярким приключением за весь день. По земным. Стандартам.
Времени. Двадцать четыре часа. Много-много минут. Приказ отдыхать не так прост, как кажется.
Нужно быть гением, чтобы не делать вообще ничего. Поэтому я, как сырой новичок, только и желал, чтобы случилось хоть что-нибудь, что развеет скуку. И это «что-нибудь» случилось. И я почувствовал, что в этом целиком моя вина. Я не был суеверен. Или, по крайней мере, был, но не слишком. Но кое-что произошло за несколько дней до Фобоса, перед Деймосом, перед Солт Лейк Сити и Лос-Анджелесом. Тогда еще я наивно думал, что Кефиристан — это проблема.
Тогда вселенная имела для меня смысл, и я не верил в космических монстров. Я не говорю о монстрах, которые приходят из космоса. Это было действительно дико — поверить в смотрящего искоса красного гнома, спотыкающегося при проходе сквозь Врата. Однако, некоторые вещи должны быть невозможны. Как, например, космический монстр, пришедшие из ниоткуда — а здесь было много пространства, которое можно так назвать — и атакующие клейвский корабль.
По-началу я думал, что Сеарс и Роэбак разрабатывали увеселительную программу.
Трехмерный объект, устремленный в сторону нашего корабля, выглядел как беглец из японского фильма про монстров. Я никогда ими не увлекался в детстве, но когда Арлин и я пошли в кино вместе, она продержала меня там весь день, и целый день мы смотрели фильмы про Годзиллу и Гамеру, спонсором которых был журнал «Чудо». Арлин была его подписчиком, поэтому у нее были бесплатные билеты.
Меня не впечатлили эти фильмы, но монстры были слишком смешными, чтобы их забыть.
Естественно я предположил — как всегда неверно — что эта штука на дисплее (любезно предоставленном капитанами) была им роднёй. У нее был панцирь, несколько щупалец и го́ловы, торчащие под странными углами. Хорошо хоть, крыльев не было. Это было бы уж совсем нелепо.
— Желчное рыло! Желчное рыло! — закричали Сеарс и Роэбак. Я и не знал, что они могут кричать. Они были так встревожены, что их маленькие ноги начали быстро двигаться, хотя это было бесполезно в невесомости. Внезапно я осознал, как быстро эти сосунки могли двигаться на поверхности с нормальной гравитации. Здесь же их ноги выглядели забавно, они мелькали, как крылышки колибри. Эти парни были определенно расстроены.
— Желчное рыло? — повторила Арлин.
— Ближайший перевод на английский, — ответили они, теперь более спокойно, отойдя от начального шока. Их ноги также успокоились.
Я подумал, что больше скучать не придется. C&P не только опознали эти летающие космические органы, они даже знали его название. Точно так же в тех японских фильмах дети знали по имени каждого морского конька-переростка, имеющего злые умыслы к Токио.
— Судно привлекает их, — сказали двойники. — Энергия инерции превращается в тепло.
С Божьей помощью, я предельно четко их понял.
— Снаружи корабль должен выглядеть, как звезда, — сказал я.
— До тех пор… пока мы не замедлимся, — напомнил Идальго скорее себе, чем всем остальным.
— Получается, что этот монстр преследует маленькую звезду, — сказала Арлин. — Что они едят?
— Все, — ответили капитаны. — Не только углерод. Любое вещество! Но только изнутри. Мы должны уйти отсюда. Мы уже сжигаем топливо.
— А нет способа, чтобы сразиться с этим созданием? — спросил Идальго ледяным голосом.
На C&P напала кратковременная шизофрения. Одна голова кивала, в то время как вторая моталась в стороны. Эти движения не означали того же, что они значат у нас; однако было ясно, что ситуация — дрянь.
— Нет времени для маневров, — сказали они. — Желчное рыло уже рассчитало нужную сырость.
— Скорость! — прокричал я. Я не мог перестать поправлять этих ребят, но я понял проблему.
Это корабль был не Millennium Falcon[8], на котором можно было сражаться с монстрами.
Это судно использовало инерционные глушители. Благодаря ним оно избавлялось от гигантского количества энергии, которую мы использовали. Находясь на 100 000 гравитационном ускорении, C&P не хотели допускать глупой ошибки, которая сделает из нас желе.
Это было все, что я понял. Желчное рыло было у меня за спиной. Прямо снаружи корабля.
И ускорялись ли мы, замедлялись ли, эта штука держалась за нас, словно кровь в боевом ботинке.
— Как она будет атаковать? — спросил Идальго.
— Она станет единым юнитом, — ответили двойники. Это следовало понимать так, что тварь разделится надвое. — Внутри корабля.
— У меня идея, — произнесла Арлин с пылом, что говорило о том, что идея была хорошей. — Как скоро какая-нибудь из половин монстра будет внутри корабля?
— Прямо сейчас, — сказали C&P взволнованно.
Она кивнула, и я знал, что сейчас пришло ей в голову!
— Скажите, если мы раним одну из частей, как на это ответит вторая?
— Желчное рыло уйдет куда-либо, — сказали C&P. В их голосах послышалась надежда.
— О’кей, — сказал Арлин. Я понял ее фирменную улыбку птички-которая-съела-червячка.
— Приготовьтесь, морпехи, — сказал Идальго, так же обнадеживающе.
Арлин сказала:
— Принесите мне три космических скафандра, все портативные реакторные пакеты, и самый, черт возьми, большой ботинок, какой сможете достать!
