— У тебя хорошая посадка, — заметил Сеолар.
— Но все равно не спеши. Галоп и прыжки мне никогда особенно не удавались.
Он кивнул:
— Я планирую легкую прогулку по окрестностям в среднем темпе. На спине у вьючной лошади корзины с припасами. У нас будет чудесный ленч. Ты сама увидишь, каким прекрасным мог бы стать этот мир.
— Не хотелось бы спрашивать, но… как насчет проблемы, о которой ты упоминал вчера вечером, и о тех, кого я уже видела в действии?
— Они меня не заметят. И тебя тоже, раз на тебе ожерелье. Согласно всем историческим данным, оно должно защитить тебя от любых нападений, магических и физических.
— Отлично. Однако странно, что его до сих пор никто не похитил. Судя по всему, это весьма полезная вещица.
Сеолар пожал плечами:
— Его может носить только Води и больше никто.
Молли заинтересовалась:
— Неужели никто не пробовал?
— Пробовали. Потому мы тебе его так долго и не вручали. Сначала надо было убедиться, что ты — действительно Води.
Сеолар не стал углубляться в детали, и, взглянув на его лицо, Молли решила, что настаивать не стоит. Вместо этого она стала рассматривать огромные плетеные корзины на спине вьючной лошади. Провизии хватило бы на приличный полк. И это наверняка не армейский сухой паек и не его орианский эквивалент. Она с уважением взглянула на Сеолара: вот человек, который в жизни не пробовал сандвича с арахисовым маслом и джемом. Пожалуй, ей нравится эта его черта.
Двое всадников и шесть лошадей проскакали по деревянному, громадных размеров подъемному мосту, покинули городские стены и помчались вдоль лесной прогалины. Они скакали бок о бок в дружелюбном молчании, прерываемом лишь, когда он хотел указать ей на необычный вид или любопытный образчик животной жизни или же когда у нее находился вопрос по поводу увиденного. Прогулка показалась Молли очень приятной. Они осмотрели величественный водопад, поразительный по красоте лес, живописные, укрытые снегом дома фермеров в центре небольших клочков расчищенной пашни. Время от времени попадались и люди. Они приветствовали всадников взмахами руки, но ни один не приблизился.
Солнце поднималось все выше. Молли, задумавшаяся о своем спутнике, решилась наконец попросить:
— Расскажи о себе. Ты много говорил обо мне, о своем мире, но почти ничего — о себе.
Сеолар пожал плечами:
— Тут нечего особенно и рассказывать. Я единственный выживший ребенок своих родителей. Мой отец был Ималлином этого владения до самой смерти. Мать пережила его на несколько несчастливых лет и каждый день мечтала соединиться с ним в стране за покровом Занавеса. Когда отец умер, я стал Ималлином. Бессильно наблюдал, как вымирает мой народ, всеми средствами пытался разыскать тебя. Вся моя жизнь без остатка была посвящена этим задачам: править моим народом, спасти мой мир, найти тебя. Довольно скучно пересказывать.
— А дети? У тебя есть собственные дети? Жена, любовница? Увлечения, интересы?
Он вздохнул:
— Я был слишком занят, так и не успел встретить женщину, которую мог бы полюбить. Да и в любом случае я боялся иметь детей, чтобы не видеть, как они умирают, подобно моим братьям и сестрам. А их было у меня двенадцать, — печально объяснил он. Молли повернула голову, ожидая увидеть на его лице те же чувства, которые звучали в словах. Однако лицо Сеолара скрывало эмоции лучше, чем голос. Она увидела лишь спокойствие, которое наблюдала весь этот день.
— Прости.
— Благодарю, — отозвался он. — Как видишь, я не мог позволить себе завести семью, покуда не отыщу тебя.
— Потому что я могу остановить болезни?
Он бросил на нее быстрый взгляд.
— И поэтому тоже.
Молли неуверенно улыбнулась:
— Тоже?
Он серьезно продолжал:
— Мы всегда верили, что ты можешь сделать больше. Не только лечить болезни. Верили, что ты станешь одной из нас и принесешь в наш мир магию. Я намеревался понять, какой будет эта магия, и лишь потом принимать решение.
— А если бы вы никогда меня не нашли? — спросила Молли, думая, что он поставил свою жизнь на очень уж ненадежную карту.
— Тогда нынешнее поколение вейяров было бы последним. Да и многих родственных рас — тоже. Что значит мое личное счастье по сравнению с такой перспективой?
Да, действительно.
— Ты когда-нибудь развлекаешься? — снова приступила к расспросам Молли.
— Я люблю танцевать, — ответил Сеолар. — Люблю верховую езду. И это удачно — ведь мне приходится много ездить. Выращиваю в домашних бассейнах петаи — очень красивых декоративных рыбок. Вчера вечером ты их видела. Летом, когда удается, работаю в саду. — Он пожал плечами. — Ну, еще чтение. Я очень люблю читать.
— Я тоже люблю работать в саду. И читать. А танцевать не пробовала.
— Видишь, ты тоже многое о себе не рассказывала, — улыбнулся Сеолар. — И это многое я не мог узнать о тебе другими способами. Есть ли у тебя где-нибудь муж, дети? Разумеется, я кое-что знаю о твоих интересах: живопись, музыкальные инструменты… Знаю, что ты любишь шоколад. Должен сказать, что я попробовал несколько кусочков и мне он тоже понравился. Но я часто задаюсь вопросом: какова была твоя личная жизнь?
Молли вздохнула.
— Я провела несколько лет в армии, мне там нравилось, а потом несколько лет в одиночестве, и мне это тоже нравилось. Не было у меня никакой особенной личной жизни. Несколько приятелей — и все. Мужчинам не нравится моя реакция на людей в общественных местах.
— Как это?
— Видишь ли, здесь, когда я нахожусь поблизости от какого-нибудь очень больного человека, со мной ничего не происходит. Но дома… — Она поправилась: — Но на Земле мне становилось до смерти плохо. Схватывало живот, начиналась рвота, я каталась от боли, зеленела… — Молли невесело усмехнулась. — Каждое свидание превращалось в настоящее приключение. Я ведь не знала, когда окажусь поблизости от настоящего больного. Очень скоро я прекратила даже пытаться.
— Но здесь с тобой не происходит ничего подобного. Значит, здесь ты можешь вести обычную жизнь.
Молли обвела взглядом лошадей, тяжелые корзины, свою прекрасную одежду, вспомнила великолепное жилище в чудесном замке и мягко улыбнулась:
— Думаю, даже получше, чем обычную.
— Ну и хорошо. — Сеолар выглядел очень довольным, но не добавил больше ни слова.
ГРИПП ИЗ КАРОЛИНЫ ДОБРАЛСЯ ДО ЗАПАДНОГО ПОБЕРЕЖЬЯ
Лос-Анджелес, Калифорния — «Ассошиэйтед Пресс»
Эпидемия гриппа, распространившаяся в последнее время на Восточном побережье, нанесла чудовищный удар по западным штатам. Через шесть часов после окончательного установления диагноза «Каролинский грипп» первому пострадавшему врачи больницы «Добрый самаритянин» выявили еще 56 случаев заболевания, 29 из которых привели к летальному исходу. В ближайшие дни ожидается лавинообразный рост числа заболевших.
