— Найди ее сердце, — шепнул я мечу.
— Ты настолько обезумел, что разговариваешь с этой железякой? Я бы не…
Она заткнулась, когда проклятый клинок прервал линию ее гребаной жизни.
— Вот и ты замолчала.
Я добрался до ее трупа. Тот уже давно превратился в маленькую лужицу благоухающей дряни, в которой валялся сверкающий меч. Черт! Неужели он теперь никогда не уймется?
Сжав его рукоять, я пару секунд постоял на месте. Смотрел, как сверкающая кровь медленно втягивается в жаждущую призрачную сталь, после чего Кейнекен довольно выпустил в ладонь электрический разряд, призывая идти меня дальше. Дважды приглашать не пришлось.
С каждым шагом я становился все ближе. Значит, чертова кикимора остановилась. Я боялся, что она уже убила девочку, но запах продолжал идти, подгоняемый встречными ветрами, и примеси смерти в нем не было ни капли.
Видимо мои враги поняли, что големов уже выпускать бесполезно: я нашел путь их быстрого истребления. В дело пошли болотные водяники — нечто вроде особого вида водяных. В отличие от пресных и соленых вод, на болотах царил чистый матриархат. Лично мне это безразлично, и тех и других убивать было одинаково приятно.
Водяники предпочитали издалека бросаться камнями. В ближний бой они шли только по крайней необходимости. Оно и понятно: их дубинки от одного правильного удара вылетали из их рук и отлетали на несколько метров. Впрочем, как и их головы изуродованные безобразные головы.
С ног до головы я покрылся кровью и дерьмом. Вонять от меня начинало все больше, и запах девочки медленно испарялся. Я прибавил ходу, выписывая мечом по воздуху сверкающую «восьмерку», и водяные падали передо мной один за одним. Их изрубленные тела означали мой путь.
Я устал. Заставлял себя шагать вперед и раз за разом сеял смерть среди жителей этих треклятых болот. Появился еще один болотный бес. Сдох, так и не успев оставить на мне и царапины. Только издалека кажется, что победить такое чудище почти невозможно. На самом же деле все решается одним точным внезапным ударом.
А болото все не заканчивалось.
Земля оседала, воды и тины становилось больше, и ноги вязли в трясине уже по самый пояс. Приходилось почти плыть и заодно отбиваться от заколдованных водорослей, цепляющихся за лодыжки.
Я зарычал. Сплюнул затекшую в рот вонючую воду и пополз дальше.
И тут они заговорили. Голоса, десятки разных голосов тараторили что-то на непонятном мне языке. Ветер завыл. Холодный воздух пронизывал легкие. Мурашки бежали по потной спине.
— Превеликий Холхост!
Я зачерпнул немного грязи со дна и обмазал им лицо и волосы. В ту же секунду по поверхности болот прокатился порыв смертельного холода, и меня отбросило на три шага назад.
— Чертова магия.
Убедившись, что заклинание прошло мимо, я разлепил глаза.
Тогда в скулу прилетел первый удар чем-то тяжелым и угловатым. В глазах на миг вспыхнуло багровое пламя, кровь брызнула на грудь. По болотам разносился веселый смех девиц.
— Твари, — рыкнул я сквозь стиснутые зубы и получил в нос. Тот омерзительно хрустнул и согнулся настолько, что щекой я чувствовал его кончик.
Со стоном я прикоснулся к сломанному хрящу и резко дернул вниз и вбок, вправляя его обратно. Высок шанс обезобразить свое лицо на всю жизнь. Плевать. Моя рожа итак заставляет молоко в коровьем вымени скисать.
— Убирайся! Убирайся! — орали они, хохоча каждый раз, когда их удары достигали цели — то есть меня. — Они наши, Волк, пошел вон!
Они?
Из глотки вырвался яростный рев. Я выбрался на небольшой островок суши в этом месте жидкой гнили и сорвал с себя рубашку, ощущая, как под кожей с бугрятся с болью нарастающие мышцы.
Я поднял с земли крошечную рукоять Кейнекена. Амнел, будто вживую ощущая мои изменения, расширил размер перстня, и тот завибрировал, когда призрачный меч прикоснулся к Черному Камню.
Кнут со свистом разрезал воздух.
Когда еще одна расплывчатая тень пронеслась мимо, я взмахнул кнутом. Невидимые оковы сплелись на шее водяницы, и та рывком слетела со своего ручного ветерка в пасть грязных болот.
— Что, уже не так смешно? Так умри!
Ее голова слетела с плеч, она даже не успела вскрикнуть.
Вторая пронеслась мимо. Попала в те же оковы. Ничему их жизнь не учит. На этот раз я решил преподать им урок. Заставил проклятый меч проникнуть в ее тело и разорвал его изнутри. Вопреки всей ее «магии» туша водяницы не превратилась в лужу, а разлетелась на сотни кровавых ошметков, разметавшихся по болотам.
Я слизнул с губ кусочек прямой кишки и двинулся дальше. Больше никто не смел преградить мне путь. А хотя… это еще кто?
Какая-то злобная черная собака с горящими красными глазами цапнула меня за ногу.
Я глянул вниз. Шестилапая тварь разодрала в клочья голень. Я рухнул на колени. Попытался отбиться от псины рукой. Только дал ей еще одну цель для атаки.
Я выронил Кейнекен. Водяницы, воодушевленные успехом своей собачонки, осыпали меня ударами самодельных дубин и утяжеленных палок. На моей шкуре появлялись все новые кровоточащие раны.
Дурной поступок.
Увернувшись от еще одного нападения, я выловил псину за хвост и подбросил ее в воздух. Та с визгом подлетела на пару метров и мешком обрушилась вниз, царапая слух своим неприятным писком.
Я перехватил ее в метре от земли. Схватил за раскрытые челюсти, вонзил поглубже когти. Разорванная надвое тварь — прекрасное зрелище.
— Еще одна, — довольно прогрохотал я.
Я взмахнул лапой, едва лишь еще одна размытая тень промелькнула мимо.
Мохнатые когтистые пальцы глубоко погрузились в ее холодную плоть. Я сжал их в кулак. Осколки сломанного позвоночника впились в ладонь. Я вырвал мрази сердце. Оно успело сделать три удара в моей руке прежде чем обратиться в воду.
— Кто следующий?
— Пошел вон!
— С радостью.
Я выловил рукоять Кейнекена из лужи и поплелся дальше, припав на все четыре лапы.
Кикиморы встретили меня во все оружие. Кое-кто поуродливее и еще ниже, закованный в тяжелый железный ошейник, крутился у их ног, взрывая землю раздвоенными копытами. Шилихун, мать его в задницу. Та еще пакость.
Я перевел взгляд на кикимор. Семь штук. Отлично. Покончим со всем выводком одним разом. Всем известно, что на одном болоте могут обитать только семь подобных тварей.
Зачем тогда девочка? Черт их знает!
Я сделал шаг вперед. Шилихун отвратительно заверещал, беснуясь на месте, и нечто вдруг коснулось моей ноги.
Я отпрыгнул в сторону. Схватил Кейнекен и рубанул по маленькой кривой лапе, вылезшей из грязи. Еще один мерзкий визг. Собратья подтянулись. Увечные карлики повыскакивали из своих нор. Они окружили меня. Как я ни сопротивлялся, а сотни мелких существ облепили меня с ног до головы, вонзая клыки, когти и маленькие ножички в мою плоть.
