Говард и Даг использовали в бою более эффективное оружие. Они размахивали хромированными ножами, стараясь снести голову каждому кровопийце, подошедшему слишком близко. Во взгляде молодого Охотника угадывался страх - он еще не привык к новой жизни, когда каждый день состоит из преследований и сражений.
Здесь был еще один человек, которого я прежде не видел. Похоже, Крептон знакомил меня не со всеми коллегами. Этот Охотник также орудовал мачете, уверенно и безжалостно, как Трейси.
-Разведите огонь, Лейн! - бросил незнакомец, взглянув на Роберта.
Действительно, от отца Ребекки было мало толку. Одного взгляда хватало, чтобы понять: он не принадлежит стародавней касте Охотников. Роберт умеет смешивать реагенты, но не сражаться. Он стрелял и пятился от врагов, которых серебряные пули не подкашивали, а лишь затормаживали.
Замертво падали лишь те вампиры, кому пуля пробивала сердце, а таких, признаться, было меньшинство. Противников было слишком много, чтобы Охотники, даже опытные и сильные, могли впятером их одолеть. Незнакомцу в голову пришла отличная мысль: развести огонь. Жаркое пламя губительно для кровососов, конечно, если ухитриться их туда затолкать! Интересно, как Охотники собираются бросать вампиров в костер?
Похоже, Роберт понял, что задумал коллега, поэтому принялся потихоньку подбираться к камину, не прекращая стрелять в осаждавших его вампиров. Я подумал, что вряд ли он сможет разжечь огонь, не подвергнувшись нападению. Очевидно, незнакомец придерживался того же мнения, потому кинулся в атаку на тех кровопийц, которые норовили наброситься на Роберта.
"Что ж, о безопасности отца Бекки можно пока не беспокоиться". Я обратил внимание на других.
Трейси вообще меня мало волновал. Он убил Себастьяна Содзмена и мечтал уничтожить всю графскую семью. Пусть расплатится за дурные поступки и помыслы! А вот судьба Дага была мне не безразлична. Бедный парень, похоже, устал размахивать мачете, и его удары были не так сильны, как прежде, - не каждый раз вражеская голова слетала с плеч. Если так пойдет и дальше, скоро Даг и вовсе потеряет нож, или лезвие мачете застрянет в ком-нибудь из кровопийц.
Наконец меня заприметили. Сразу несколько вампиров, вероятно, почуяв запах наиглавнейшего врага, развернулись в мою сторону. "Надо спросить у Беллы, как они определяют появление оборотня". Интересно, что они при этом чувствуют? Еще несколько секунд я стоял на прежнем месте и смотрел на потенциальных противников, будто оценивая их возможности. Это были новообращенные чикагцы, завербованные в течение последних суток. Их покрасневшие глаза злобно вперились в зверя, в котором интуитивно чувствовался недруг, но с которым они прежде не встречались. Моя мать собрала группу новичков. В пользу моего предположения говорило то, что никто из присутствующих кровопийц не использовал Зов. Они пришли сюда, чтобы драться и убивать, а не инициировать людей. Даже Белла молчала. Я не видел ее в гостиной, но не сомневался ни секунды в том, что она тоже где-то здесь. Вампирша не могла не явиться, ведь эта ночь была временем ее личной мести.
Сейчас не помешало бы наличие в особняке стаи. Кажется, я упоминал в разговоре с альфой о готовящемся покушении на жизни Охотников. Или нет?.. В любом случае Сайрус должен был заподозрить, что со мной произошло что-то неладное, и явиться сюда. От помощи моего вечного избавителя волка с позолоченной шерстью я бы тоже не отказался. Он спас меня, когда врагов было гораздо меньше, нежели в настоящий момент, а теперь в преддверии битвы прятался. Лютичи, от природы являясь истинными воинами, сражаются, бесспорно, лучше Вервольфов.
"Однако он не обязан помогать людям, - напомнил себе я. - Возможно, если я окажусь на волоске от смерти, рыжий оборотень придет".
Неожиданно я возжелал очутиться на грани жизни и смерти. Всё ради того, чтобы вновь увидеть Лютича. Возможно, это странное вожделение весьма скоро исполнится - кровопийц чересчур много для одного Вервольфа, да и Охотники меня недолюбливают - чего доброго еще палить по мне начнут.
"Нет. - Я мотнул головой. - Если погибну, то уж точно не встречу светлого волка! Пока жив Лютич, я не могу оставить этот мир! Я ведь еще не знаю, кто он, хотя уже люблю. Я должен отыскать Лютича, чтобы понять, кто я".
Мое появление отвлекло нескольких вампиров, но я не собирался драться с ними. Во-первых, нужно помочь Дагу - парню требуется передышка. Он раскраснелся от напряжения, вцепился обеими руками в нож, черный от крови - мертвой крови вампиров. Даг привалился к стене - единственный способ исключить нападение с тыла.
Несколько озлобленных, выпустивших клыки, существ одновременно кинулись в сторону нового врага. Вероятно, они надеялись свалить волка своим числом (Кажется, их было пять или шесть), да и сил, как я предполагал, кровопийцам было не занимать. Неужели Белла не объяснила своим солдатам, что не следует нападать на ее сына? Что ж, возможно, я был не настолько ей дорог, как она утверждала.
Я бросил последний взгляд на Дага, который на угасании сил рубил кости вампира, но не мог снести тому голову. В общей какофонии рычания, криков и оружейной пальбы отчетливо слышался хруст. Надо заметить, структура вампирской плоти по мягкости больше напоминает древесину, нежели тело обычного человека. Для расчленения кровопийцы нужно обладать недюжинной силой и, предпочтительно, не знать усталости. Увы, Даг был новичком. Ему следовало заняться работой, не настолько зависящей от мускулов. Или другой вариант: ему нужно было стать оборотнем, чтобы уравновесить шансы в драке с вампирами.
Я слегка согнул ноги, готовясь к прыжку, после чего выпрямился и взмыл вверх. Вампиры явно не ожидали столь крутого поворота: их враг пролетел прямо над их головами.
"Я потом с вами разберусь", - подумал я, приземляясь позади вампира, которого кромсал Даг. Кровопийца был еле живой, и требовалось лишь добить его.
Мне даже привставать не пришлось - вампир оказался не высокий. Я потянулся к его шее, тошнотворно смердящей болотом, и через мгновение моя челюсть защелкнулась на горле кровопийцы. Я ослабил хватку и... еще раз впился зубами в вампирскую глотку, сильнее, чем прежде. Когда моя челюсть разжалась, порядком порубленный кровосос грохнулся на пол, а его голова удержалась на теле лишь благодаря паре жалких, растрепанных сухожилий.
Вжавшись в стену, Даг обескуражено уставился на оборотня. Интересно, о чем сейчас думал Охотник? Может, ждал, что Вервольф набросится и на него тоже? По крайней мере, его руки, сжимавшие мачете, были опущены. Вероятно, он просто осознавал, что в борьбе с Вервольфом нож в его руках - детская игрушка. Ведь чему-то их учат, на курсах молодых Охотников? Шкура оборотня - камень в сравнении с фарфоровой кожей кровопийцы. Я посмотрел на него. "Не беспокойся, друг. Я буду защищать тебя". Вот, что должен был провещать мой взгляд.
