-Защити Маргарет, - сдавленным голосом произнес Крептон, слегка приподнявшись, после того как Даг и я переключили на себя внимание кровопийц.
Сперва я заподозрил, что Конрад обращается к Дагу, но, оказывается, выражая просьбу, он смотрел на меня. Я удивленно перевел взгляд с только что растерзанного вампира на раненого Охотника. Похоже, он заметил немой вопрос, с которым я на него глянул.
-Да, Эл. - Крептон кивнул. - Если ты наш друг, помоги моей жене.
Вот когда люди вспоминают о дружбе! Почему-то он об этом не думал, когда стрелял в меня серебряными пулями, когда хотел отравить меня ядом. Сейчас он просил о помощи, а я не мог отказать. Даже будь на кону жизнь не Маргарет, а кого-то другого, я не проигнорировал бы просьбу. Увы, сам он больше не мог оберегать любимую супругу. А кто справится лучше, чем я? По моему мнению, никто. Вероятно, Крептон считал так же.
Как ни странно, в библиотеку не ворвалась толпа вампиров. Кажется, подчиненным Беллы был дан иной приказ, или просто все они были поглощены битвой с Охотниками. Но тем не менее дверь открылась, и в библиотеку кто-то проник. Кто-то один. Я поспешно огляделся и заметил: из гостиной исчез Говард. После Беллиного укуса он перестал занимать мое внимание, и Зова я больше не слышал. Но сейчас я не наблюдал его, ни живого, ни мертвого. Я метнулся в библиотеку - к счастью, дверь была приотворена, но не захлопнута. (У волков проблемы с открытием и закрытием дверей!) Я нырнул в дверной проем и замер.
В темной комнате кто-то вскрикнул, и по высокому голосу стало ясно, что это была девушка. Маргарет кого-то испугалась и, интуитивно отпрянув от нападавшего, уронила лежащие на столе книги. Я услышал шелест и грохот. Женщине грозит опасность! Я машинально зарычал.
-Псина, - раздраженно проворчал Говард, повертываясь ко мне всем корпусом.
Волчья шерсть имела слишком темный окрас, чтобы он мог хорошенько меня рассмотреть, а глаза оборотня, напротив, позволяли неплохо видеть во мраке. Трейси устремил взор в упор на меня, неким шестым чувством, должно быть, угадывая местоположение зверя. Его рот скосился в презрительной усмешке.
-Надеешься спасти эту женщину? - спросил Говард, после чего отрицательно помотал головой. - Ты не поможешь даже самому себе, поскольку выбрал ложный путь. Скоро вампиры захватят власть, и Носферату будут править миром.
Он рассуждал так, будто заодно с кровопийцами, словно Белла внушила ему свои мысли. А может, так оно и есть? Что, если ее сила намного превосходит общепринятые способности вампиров?
Объясняться с человеком я не мог, поэтому снова зарычал. Трейси ухмыльнулся:
-Я всё равно прикончу ее. Если не я, то кто-то другой из клана.
Он говорил, как член семьи, будто его приняли остальные Носферату. Но он-то не был вампиром! Говард по-прежнему оставался человеком! Уж я-то прекрасно понимал. Во-первых, чутье никогда меня не подводило - от Охотника не исходила болотная вонь. И, во-вторых, любое превращение не может произойти моментально, оно требует времени.
Он развернулся, и Маргарет вновь испуганно взвопила. Уже через пару секунд ее визг превратился в хрип - пальцы Говарда обхватили шею несчастной женщины. Она отчаянно заколотила по рукам Охотника, но ее сопротивление было слишком слабо, чтобы отбиться от закаленного в боях человека, чью силу подкрепило магическое воздействие вампирши. Он разжал пальцы лишь тогда, когда я, подскочив к нему, вцепился Говарду в плечо. Трейси вскрикнул от боли. Маргарет, едва получив свободу, вмиг забилась в угол между стеной и книжным шкафом, так далеко, как сумела. Я отпустил - за краткий промежуток времени Охотник получил два укуса, чего, чаще всего, бывает достаточно для скорой смерти. Трейси обозрел темноту, где стоял я.
-Вместе с ядом Беллы я принял силу, - сказал он. - Я сотру в пыль каждого, находящегося в этом доме.
Говард открыл ящик стола, откуда достал пистолет - не старинный кольт, с которым сегодня ходил Крептон, а современный. Очевидно, дом был напичкан оружием, которое, я не сомневался, хранилось заряженным. Я ждал, что Трейси начнет стрелять в оборотня, и он тоже, наверное, намеревался перво-наперво избавиться от наиболее опасного врага. Он смотрел на меня и, готов поспорить, теперь видел. Полоса света, проникающего из гостиной, предоставляла возможность разглядеть хотя бы очертания фигур. К тому же, вероятно, человеческие глаза привыкли к темноте и уже различали предметы. Его рука дернулась в мою сторону, но вдруг Охотник передумал. Он резко вскинул оружие, направленное теперь на Маргарет. Женщина вжалась в стену, будто надеясь, что та ее поглотит и тем спасет.
Плевать, что обо мне скажут его коллеги! Если посчитают нужным, пусть мстят мне! Но я не собираюсь разводить церемонии с тем, кто пытается убить моих друзей.
Не теряя ни секунды, я прыгнул и смял вооруженного Охотника. Тот с грохотом упал, а я, прижав его передними лапами, вновь укусил, на сей раз за горло. Человеческое мясо! Теплая, хоть и с легким неприязненным запахом, кровь! Это истинная пища для хищника. Вот, кого я должен есть вместо зайцев и оленей! Я прищурился и невольно облизнулся.
"Боже, что я делаю?" - в ужасе сообразил я, пятясь от поверженного противника, чья кровь вдруг разбудила голод. Волк истосковался по пище предков, и генетическая память давала о себе знать. А может, во мне проснулись вампирские чувства и инстинкты, заложенные от рождения.
Но пока я ничего страшного не делал. Я просто убил Охотника, намеревавшегося подстрелить жену своего товарища.
Я не хотел оставаться наедине с Маргарет, перепуганной до смерти. А вдруг меня она тоже боится! Ей, конечно, ничто не угрожало - я был в себе абсолютно уверен. Я по-прежнему не убиваю и не ем друзей. Трейси мне не товарищ, а убийца Себастьяна Содзмена. Я выскочил обратно в гостиную. Здесь стоял невообразимо тяжелый запах: вампиры, их сожженные трупы и даже человеческая кровь. Всё раздражало обонятельные рецепторы так, что возникало непреодолимое желание сбежать.
Сражение подошло к концу. Белла наверняка удовлетворилась возмездием и решила не жертвовать "солдатами" ради того, чтобы убить еще четверых Охотников, судьба которых, по ее мнению, была ясна. Война началась, и Охотникам не выжить. Наверное, я согласился бы с Беллой, не будь у людей защиты в лице Вервольфов.
Я вновь бросил взор на Крептона, чьи кровоточащие раны не будоражили сознание, пробуждая голод. Ура, я не конченый монстр! Может, чтобы захотеть съесть человека, необходимо попробовать его кровь на вкус? А может, я просто жаждал утолить хищный голод именно Говардом, поскольку тоже в глубине души мечтал отомстить за смерть отца.
С закрытыми глазами, Конрад сидел, прислонившись к опоре, чью функцию по-прежнему выполняла стена, и уронив голову на грудь. Его рубашка была разорвана и окровавлена, а сам он побледнел, как мертвец. Вероятно, я был единственным в доме, способным уловить его слабое, едва различимое дыхание. Крептон был еще жив. Что ж, это ненадолго - нападение двух вампиров чревато летальным исходом, а тут укусов было явно больше.
