– Почему сам? Убит при попытке к бегству – это классика. И ты ведь, Дашенька, не настолько любишь педерашку Энгельманна, чтобы преданно содействовать всем его изысканиям.
Кураев навел пистолет на лоб Шрагина. Все, с последним громом сейчас разлетится мир. Надо бы о чем-то подумать, вспомнить за одну секунду всю жизнь и дать морально-нравственные оценки всем ее этапам. Но вместо этого Шрагину не удается вспомнить даже то, как он здесь оказался. Затухает пульс, организм сдает дела, перед смертью мало у кого получается закричать или заплакать. Он заметил только, что плачет Аня. Ей и так досталось, а еще на ее глазах разлетятся мозги у дяди Сережи. И...
Кураев упал лицом вниз. Все так быстро случилось. Кажется, Даша, оттолкнувшись от трубы, в прыжке захватила его за шею сразу двумя ногами и крутанула. Сейчас она уже сидит на Кураеве как на пуфике, и ствол ее пистолета приставлен к его затылку. Кураевский же "грач" отлетел в сторону.
– Где та, вторая девочка, у которой резали пальцы?– спросила Даша у размазанного по полу Руслана, пока Сережа стоял подобный столбу.
– У Вахи Абдуллаева.– натужно прокашлявшись, хрипло отозвался Кураев.
– Конкретно, сволочь.
– Не знаю.
– Жить тебе осталось минуту, так что не вредничай напоследок.
– В Лермонтов-Юрте.
– Еще конкретнее.– Даша надавила дулом на затылок Кураев, так что его нос, прижатый к полу, съехал на сторону и пустил сопли.
– Полече, бля. Я же не резиновый. Она в доме у Вахиного дяди Аслана. Это примерно в центре аула. Из красного кирпича дом, с небольшой такой башенкой. Но ее могли оттуда увезти. В смысле, не башенку, а девочку. И никто из вас туда не доберется. Даже если у Серого анал будет на два размера больше.
Хотя Сережа еще не восстановил дыхание и пульс, но уже понимал, что здоровое сознание Руслана не хочет признавать смертельной опасности, что этот хищный баловень судьбы вообще не верит в смерть для себя. Тем более, в смерть, имеющее обличие красивой китаянки, Шрагин поверил сразу, а Кураев нет.
– Доберется, Руслан. Тебе так нравилось жить за счет других, а теперь кто-то будет жить за счет тебя. Прощай, сапрофит.
– Эй, буддА-лабуда, не вздумай стрелять.– Кураев вывернул голову набок и приложил щеку к полу, чтобы было удобнее говорить.– Серега, скажи ей, чтоб не дурила. Шрагин, у нас тобой папа был один. Честно тебе говорю. Только и у тебя, и у меня фамилия мамина. Твой глаз мой организм даже не пытается отторгать. Интересная тема, да?.. Серега, да у меня пистолет же водяной, да я б тебя не обидел, братан... Дашка-дура, ты только стрельни, сюда сразу прискачет толпа и выебет тебя во все щели...
– А я и не собираюсь стрелять.
И госпожа Дидрихс красивыми умелыми сильными руками хирурга сломала ему шею. Кураев дернулся пару раз и отдал концы.
Сережа попытался сглотнуть, но не получилось, так сдавило горло, как будто у него были тоже проблемы с шеей.
Наверное, для Кураева случившееся было полной неожиданностью, на его лице даже застыло озадаченное выражение.
– Он что, заснул?– спросила Аня.
– Конечно, заснул, – подтвердила госпожа Дидрихс.– Давно пора было отдохнуть от трудов праведных.
– А зачем ты его, так сказать, "усыпила", Даша?– Шрагин еле продавил фразу в заузившееся горло.
– Потому что он – грубиян. А во-вторых, оборотень какой-то. Так что бери молодую наследницу и двинули отсюда. Если тебя ждет машина, то это очень правильно. Только не забудь вычистить все из карманов Кураева.
Человек, очень похожий на Сережу, лежал на полу с неестественно вывернутой головой.
Пульс восстановился, похоже эта тигрица уже сыта кровью на сегодня, но что-то большое и невысказанное давило Шрагину на кадык.
– Что у тебя там было с Энгельманном. Какой-такой сговор?
– Не время и не место об этом говорить. Этот подвал, точнее камера заключения находится под контролем, через пару минут дежурный заметит, что изображение застыло на одной точке и отключит твой репитер. Второй раз тебе что ли тебе говорить – выскреби у него все из карманов...
Внезапно Даша оказалась на отопительной трубе, с нее перемахнула на плечо Сережи, но он даже не успел почувствовать тяжести. Госпожа Дидрихс проследовала дальше и сзади раздался хруст.
Шрагин обернулся и увидел человека в куртке хаки, который уже выронил пистолет и медленно сползал по стене, чтобы, в итоге, расстелиться на полу.
И никакой вибросенсор не помог засечь опасность...
Возможно, погони и не было вовсе, поскольку Даша побила в саду двух охранников, сильно побила – до потери их сознания. Какая Марья без Ивана, какой китаец без кунфу.
А потом только всевидящее небесное око смогло бы рассмотреть жигуленок, отчаянно крутящийся на кособоких улочках. Таксер Беня понимал, что он тоже влип, поэтому крутил баранку как дьявол.
Сережа кричал Бене "не спи, гони", пока Даша не взяла его за запястье своей страшноватой ручкой и не сказала:
– Хватит, никто не щелкает зубами в двух сантиметрах от твоей задницы. Поехали перекусим... а потом, ну, купаться, что ли.
После напряженной ночки предложение показалось подкупающем и, обожрав какой-то круглосуточный ларек, они отправились на Бенином такси маршрутом Сережиного детства – на Каролино-Бугаз...
Накормленная Аня задумчиво возилась в песочке, нанятый до вечера таксер Беня резвился в теплом зеленоватом лимане, Даша подставляла свое гладкое тело лучам полезного утреннего солнца. Тело замечательного бронзового оттенка, с туманной зарей на щеках. Со времен посадки в Брюсселе Даша была без лифчика и сейчас это было открыто не только в инфракрасном, но и в оптическом диапазоне. Впрочем у просвещенных европейцев на это не принято обращать пристального внимания, по крайней мере на пляже. К сожалению, Шрагин все-таки до просвещенного европейца не дотянул. Грудь у Даши была что надо, тело Даши казалось расслабленным. Сережа осторожно ткнул пальцем в ее плечо. Вроде никакой стали не чувствуется. Он ослабил палец и упругая кожа сразу выбросила его за границы дашиного тела.
– За Аней мамаша прилетит полпятого и все их беды на этом закончатся.– сказала Даша.
– А у меня, надо полагать, только начинаются. Как-то с шеей нехорошо, радикулит что ли. Не помассируешь ли своими умелыми пальчиками?
– Намек понят. Я думаю, тебе не понравилось вовсе не содержание, а форма нашего расставания с господином Кураевым. Ведь в принципе ты был не против того, чтобы Руслан скоропостижно скончался. Зачем тебе такой нехороший двойник, доктор Джекил? Не волнуйся, он умер гораздо легче, чем все его жертвы. А если выразиться на даосский манер, Кураев даже не умер, а изменился, причем в лучшую сторону.
