– Опять он в выигрыше, ну как не позавидуешь... Мне, конечно, не хотелось бы омрачать наше общение и приближать своей конец вместо того, чтобы отдалять, но все-таки о чем ты сговорилась с Энгельманном?
– У меня с Энгельманном был не сговор, а договор, причем трудовой. Я работала несколько лет в "Фармаланде" под его началом. Работа была научной, у меня были высокие цели. Да и Антуан мало напоминал маньяка-некрофила. По-крайней мере, на физиономии у него это не было написано.
– А поточнее? Как ты к нему попала? И что, ты тоже возилась с пластинатами, как и эти падальщики?
– Меня к нему Йозеф Динст привел, мой приятель по университету. Конечно, не с пластинатами я работала, меня от них всегда тошнило. То, что мы делали было на грани легальности, но в целом мы спасали гораздо больше людей, чем убивали. Шучу... Донорские органы с помощью генной терапии мы делали совместимыми с рецепиентом. Потом пересадка. Я искала универсальную защиту, которая должна была защищать имплантированные органы от иммунных атак организма. Хотя бы какое-то время. Как выяснилось атаки эти рано или поздно прекращаются. Не сумев уничтожить чужие органы, организм привыкает к ним. Чем больше так сказать масса и важность пришельцев, тем скорее стороны идут на мировую. У Энгельманна была работа попроще, искать доноров, ресурсы, коммерческие и прочие приложения. Он был классный научный менеджер. И мы не жаловались на нехватку донорских органов и тканей. Ясно было, что не все там чисто и Энгельманн контачит с левыми поставщиками, но, это ведь не мое дело. В какой-то степени я даже одобряла его. Чинуши ведь столько ограничений напридумывали и на девяносто процентов – это чистой воды политика. Одним из коммерческих приложений Энгельманна были пластинаты – ввиду, так сказать, излишка трупов. А затем наш менеджер шагнул еще дальше, к поистине революционной идее: почему бы не стать новым Виктором Франкенштейном. В один прекрасный момент я поняла, что Энгельманна по настоящему занимают только биоавтоматы, смастеренные из частей трупов, что он уже не менеджер-прагматик, а романтик-фанат. И пластинация ему даже не для денег нужна, а как прикрытие для масштабных операций с трупным материалом. А деньги и так к нему текут полноводной рекой – и не только от родного "Фармаланда", но и от очень могущественных и очень темных организаций типа "Женевского клуба". Вот там, я думаю, и сидят истинные заказчики...
– Это ты про масонов, Даша? Или опять про граждан еврейской национальности?
– Не угадал, Сережа. Это повара, которые готовят Будущее для стареющей Европы: это экономические вожди, олицетворяющие современную индустрию, и влиятельные закулисные политики, как левые так и правые. Ты наверное в курсе, крутые боссы озабочены деградацией населения в Европе: стареет, болеет, маразмирует, песочек сыплется, мало дохода приносит, много расходов требует. Пенсионные накопления давно проедены, больничные отчисления – недостаточны. Завозить население из развивающихся стран – опасно, ведь еще неизвестно в какую сторону оно разовьется. В отличие от фрицев и гансов, мехметы и ахметы не управляемы через телевизор и интернет, они слушаются своих муфтиев и калифов. После исламистских беспорядков во Франкфурте, большие боссы к идее импорта народных масс сильно охладели. Короче, решили вкладывать деньги в Энгельманна, вдруг произведет для них новое население.
– Но это же противозаконно?
– Пока что, Шрагин. Когда придет время, они закон перепишут. И на мой взгляд, они тоже марионетки, которыми движет "невидимая рука". Чья рука? Этого я тебе не скажу. Вообще я не конспиролог, мне эта тема не шибко интересна. Меня интересовало другое: вся так называемая Энгельманн-технология базируется на моем проекте, на моем перфекцине, который обеспечивает совместимость тканей и органов, взятых от разных доноров. Но ведь я-то хотела, чтобы перфекцин служил живым, служил универсальной защитой.
– Перфекцин – это звучит гордо, однако с чем его едят, госпожа Дидрихс?
– Едят перорально, хотя это скорее даже не лекарство, а нанохирургическое средство. Ретровирусный вектор, рекомбинантная ДНК, которая с помощью реверс-транскриптазы вписывается в определенные клетки тела – заказанные так сказать клиентом. В детали я тут углубляться не буду, чтобы тебя не утомлять.
– Не возражаю, не стоит метать бисер перед свиньями, пожалейте бедных хрюшек.
– Так что, мой дорогой поросенок, остановимся на самом интересном. Клетки с модифицированной ДНК плетут тонкие пленочки-мембраны, своего рода границы на замке, через которые не переходят враги-патогены. То есть микроорганизмы всякие, белки нехорошие, опухолевые клетки. В некоторых случаях, когда это пагубно, и иммунные клетки организма.
– И Энгельманну это было надо?
– До определенного предела. Ему нужна была стопроцентная совместимость тканей, взятых от разных доноров. Он хотел собирать новых людей, как в конструкторе "Лего", так сказать, из кубиков. Впрочем, я ушла не из-за этого, а потому что случилась одна неприятная история.
– Может, расскажешь?
Даша потянулась на горячем песке своим хорошо слепленным телом, движение это было мирным, даже эротичным, но лицо ее сохраняло жесткое выражение.
– Сизокрылый ты мой Шрагин, я тебе не хотела говорить раньше, чтобы это не выглядело как наговоры на бедную мать, но Риточка всю эту кашу заварила сама.
– Что значит сама?
– А вот то, устраивайся поудобнее и слушай. И не забудь подзагореть немножко, а то чего-то в тебе не хватает на мой женский взгляд. Может быть загара... Рита своевременно узнала о моих работах и испугалась, что они поставят крест на ее проекте. Динст своей журнальной пачкотней сам попался ей на глаза, а мы ведь все вместе учились, ей ничего не стоило найти его и как-то на него надавить. У Йошки ведь много темных пятен в биографии, на него легко наехать, и все из-за чересчур игривой дырки в жопе.
Короче, подученный Ритой Йозеф наплел Энгельманну, что Андрей Шерман, мой бывший сожитель, якобы собирается сманить меня. А во-вторых, если и не сманить, то заставить шпионить. А в третьих, Шерман готов лично размазать по стене Энгельманна-младшего за злодеяния папы-фашиста. Вот это и стало причиной раскола, того что Энгельманн выставил меня, оставив все мое ноу-хау, все мультиносители у себя...
Даша могла врать и могла не врать. Что она, что Рита – обе не брезгливые по части правды и вранья. Потому что у них, в отличие от него, была сверхзадача. Так же как и у этого вечного неба над его головой. Чего-то оно сегодня не только слишком голубое, но и твердое на вид, как будто готово упасть и раздавить, не дожидаясь прихода вечности. Надо, наверное, поработать с проекционной моделью киберглаза.
