— Мне нужна твоя помощь, — сказала я друиду. — Тебе придется оставить людей на день-другой, но так надо.
— Да я даже не удивлен… — Хьялдур отмахнулся и цокнул языком. — Что мне им сказать?
— Чтобы не вздумали давить шишки. Так будет только хуже.
— Откуда ты это знаешь? — он взглянул на меня.
Я улыбнулась и легонько постучала пальцем по своему лбу.
— Я вспоминаю.
В последние дни я начала понимать, что могу вспомнить некоторые моменты из своей прошлой жизни. Не то чтобы я забывала их от слова совсем, однако с каждым днем я могла вспомнить все больше деталей, а также могла запомнить и выучить больше, чем раньше. Головные боли теперь уже оправдывают себя, и это не может не радовать.
Когда мы шли к сожженному кострищу с парой глиняных горшков, я начала по памяти пересказывать то, что вспомнила еще вчера:
— В древности люди заметили, что одежда лучше отстирывается в определенном месте над рекой. Знаешь, почему? — на момент мне стало смешно от того, что я рассказываю едва ли не пещерному человеку про "древность".
— Почему? — друид взглянул на меня.
— Над рекой совершались человеческие жертвоприношения. Трупы сжигали, а вода просачивалась сквозь пепел, образуя щелок. Это важнейший ингридиент, он смешивался с жиром трупов и в реку попадала густая, пенистая масса.
— Я не понимаю… — тихо произнес Хьялдур.
— Сегодня мы будем изобретать мыло, Хьялдур, — улыбнулась я ему.
С этими словами я поставила глиняный горшок у сожженного костра и засучила рукава. Пора браться за дело.
Если задуматься, процесс приготовления мыла не такой сложный, как может показаться, и его вполне реально повторить даже в условиях каменного века. Радует то, что для приготовления нам нужно лишь три простейших ингридиента — древесная зола, жир и пресная вода. Возможно, подошла бы и морская вода, однако времени для экспериментов у меня не было.
Первым шагом было набрать нужное количество золы. К счастью, сожженный этой ночью огромный костер способствовал этому, и набрать два горшка было довольно просто. А вот следующий шаг уже сложнее и немного опаснее — изготовление самого щелока.
Дело в том, что просто смешать золу с водой недостаточно. Ее буквально нужно вываривать, пока в емкости не выпадет осадок, а определить нужную кондицию довольно сложно, учитывая тот факт, что посуда у нас была исключительно непрозрачная, а пары во время варки вдыхать было довольно неприятно.
Впрочем, вскоре мы развели костер и соорудили небольшую подставку для горшка из камней для того, чтобы кипятить воду. Результат процесса заключался в том, что после выпадения осадка на дне емкости мы получали самый настоящий легкий щелок. Проверить его готовность довольно просто — я заставила Хьялдура сунуть палец в полученную жидкость, и он получил химический ожог. Возможно, первый в истории этого мира.
Однако пока мы вываривали щелок, образовалась еще одна проблема в виде людей, которые во все больших количествах стекались к нам, чтобы поглазеть на то, что мы творим. Надо ли говорить, что с моей репутацией ведьмы подобные действа были мне совершенно не к лицу?
— И какой же яд ты готовишь на этот раз? — к нам подошел Свен, неодобрительно взглянув на меня и скрестив руки на груди. Я увидела, что на тыльной стороне ладони у него разрастались гнойные волдыри.
— Не яд — лекарство, — улыбнулась я в ответ, помешивая едкое варево.
— Оно и видно… — протянул юноша, поморщив нос.
— Это еще не самая плохая часть процесса! — весело выкрикнула я, широко улыбаясь. — Пиявки, тащите жир!
Нам очень повезло, поскольку кроме зерна люди ярла притащили с собой еще и тушу убитого оленя. Это Хьялдур попросил их подбить животное в надежде прокормить людей еще чуть больше, и, в конечном итоге, это привело к тому, что мне не нужно бегать по лесам в поисках живого материала для мыла.
Вскоре Кира прибежала ко мне, все еще молча протягивая чашу, наполненную белесым жиром животного. Я улыбнулась и кивнула ей в знак благодарности, а затем вывалила эту массу в свободный горшок.
— А вот теперь — самая плохая, — ухмыльнулась я, начиная помешивать топящийся жир длинной деревянной ложкой.
И, как я и пообещала, не прошло и нескольких минут, как воздух вокруг нас заполнил отвратительный запах топленого жира. Оно и хорошо — это отвадит от нас зевак и даст нам возможность спокойно работать.
— Ты уверена… что этим можно лечить людей? — с отвращением на лице спросил Хьялдур, глядя то на меня, то на варево в горшке.
— Даже друид не выдерживает этого, хм? — ухмыльнулась я несмотря на то, что у меня самой кишки наружу выворачивало.
Впрочем, было уже слишком поздно, чтобы останавливаться. Поэтому в конечном итоге я перешла к финальной части процесса — варке полноценного мыла.
Я смешала в одном горшке примерно в равных пропорциях щелок и топленый жир, предварительно убрав из последнего всплывшее сало. Теперь дело оставалось за малым — выпарить всю лишнюю влагу и дождаться, пока вся эта масса загустеет.
— Это, Хьялдур… — продолжала рассуждать я, помешивая густеющий бульон, — главный признак великого царства.
— Вонь? — друид поморщился.
— Нет, — усмехнулась я. — Хотя и она тоже. Но первый признак — мыло. Хочешь верь, хочешь нет, но благодаря этой штуке люди не будут болеть.
— Если только ты заставишь их это выпить.
— А мне и не нужно, — с этими словами я вынула ложку и постучала ей по краю горшка. — Этим нужно натирать тело и руки. Только и всего.
Друид снова взглянул на меня, слегка непонимающе приподняв бровь. Впрочем, мои слова к этому моменту уже не удивляли его — он знал, что я понимаю чуточку побольше него, и, наверное, уже с этим смирился.
Еще примерно через час процесс варки был закончен, и в конечном итоге у нас получилась густая, клейкая мутная масса, булькающая в большом горшке. Я с гордостью смотрела на свое творение, внутренне ликуя оттого, что я, возможно, первый человек в этом мире, кто сделал подобное открытие. Это было уже не примитивное вываривание соли при помощи фильтрации — это была сложная, требующая экспериментов и знания теории технология.
Сложнее всего было дождаться, когда мыло остынет. Если бы раньше я кому-нибудь рассказала о том, что мне не терпится испытать обыкновенное мыло, то меня наверняка посчитали бы двинутой. Сейчас однако был уникальный случай, поэтому и мое предвкушение было оправдано.
Когда же отвратительный запах рассеялся окончательно, люди снова стали собираться вокруг, дабы узреть то, что я сотворила. В какой-то мере мне даже не верилось, что это оказалось проще, чем варить соль. Не было никакой необходимости что-то строить, возводить — только два горшка и голый энтузиазм.
— Смотрите! — воскликнула я. — Это — мыло! Если мазать им грязную одежду при стирке, если мыть руки с мылом и чистой водой или если промывать с мылом раны, то вы не будете болеть и всегда будете чистыми и красивыми!
По толпе раздался тихий возглас удивления.
— Не верю! — крикнул кто-то из мужиков-плотников.
Я хмыкнула в ответ и подняла тяжелый горшок с мылом, направляясь к больной женщине.
— Вы увидите исцеление. Но чтобы вы верили мне, я сперва покажу это на самой себе. Хьялдур, помой руки и нож с мылом.
Друид ничего не ответил мне, а лишь кивнул и принялся намыливать обсидиановый нож и свои собственные руки. Руки, впрочем, он не очень-то стремился вымазывать в мыле, помня про ожог щелоком, однако и колебаться он долго не стал.
Люди с широко раскрытыми глазами глядели на то, как эта густая масса начинает пениться, если ее хорошенько растереть. Вскоре инструмент и руки врачевателя сверкали первобытной чистотой.
— Режь, — я засучила рукава. — И промывай рану не водой, а водой с мылом.
Я знала, что он лечил этот недуг именно так. Я уже успела увидеть то, как Хьялдур делал надрез на гнойниках, а затем промывал их родниковой водой. Убедить его в том, что так, возможно, станет только хуже, я не смогла.
