— Хорошо, что здесь охрана, никто не спустится, — сказал Кастиель. — Но что, мне постоянно с тобой таскаться, когда ты захочешь спуститься?
— Боюсь, что да. Меня же дверь не пускает, — Сэджин остановился перед проломом. — А то было бы проще. Вот если…
Едва он подошёл ближе, как глаза паука на двери засветились зелёным светом, освещая лицо Сэджина. Дверь открылась почти сразу.
— Какого Вечного, Сэдж? — спросил изумлённый Кас. — Почему она тебя впустила?
— Я-то откуда знаю.
— Кажется, я пожалею, что ты знаешь об этой тайне.
— Нет, Кас, я же клялся, — Сэджин обернулся на пороге. — Кроме этого, мы же друзья, да? Друзья не могут навредить друг другу.
Глава 23
— Спасибо, что помогаешь, — сказал Феликс, обмакивая перо в чернильницу. — Не представляю, как я бы без тебя с этим справился.
— Всегда рад помочь, старик, — Алистер расслабленно откинулся в кресле. — Я с детства любил считать, вот и пересчитываю всё, что вижу. Правда, устал уже, Сэджин хочет знать всё, что у него есть перед боем. Сам не спит последние пару дней, и мне не даёт.
Алистер зевнул и прикрыл рот. Под глазами у него заметные тени, как и у всех, кто готовится к бою. Они уже битый час сидят с Феликсом, подсчитывая расходы на содержание Пехоты Леса.
— И что, ты уже пересчитал всех? — Феликс продолжал записывать цифры.
— А то! Вот ты считаешь только своих, а мне приходится считать за всех в армии лорда Дренлига, а ещё и в замках. Всю еду оттуда выбросили на всякий случай, сейчас закупили другую у торговцев и ждём, когда они погрузят всё в склады.
— Да, не помешает, вдруг будет осада. Спасибо тебе, Алистер.
Макграт улыбнулся и сложил руки на животе.
— Ну хоть кто-то сказал спасибо. Ты представить себе не можешь, мне приходится осматривать каждую телегу, каждую бочку с солониной, каждый мешок с крупой. Ох, так много всего.
— Если тебе не хватает, можем рассыпать пару мешков с зерном и ты пересчитаешь, сколько там зёрнышек, — Феликс рассмеялся.
— Ну уж нет, — Алистер засмеялся в ответ. — Вот всё же странно.
— Что именно?
— Говорят, что идёт большая армия врагов, но никто не встревожен. Наоборот, все ждут этого с нетерпением. Даже тот твой приятель, который с вечно кислым лицом, ходит и улыбается.
— Кто? Гилберт Тэнас? Ну он это точно не от предвкушения драки. Он наконец-то нашёл своего отца и теперь каждый вечер ходит с ним рыбачить.
— А, тот священник? Помню.
— Угу, — Феликс задумался. — Ненавижу священников. Но ты и сам понимаешь, что мы не всё рассказали остальным.
— Да, Сэджин только мне сказал, сколько будет врагов, — Алистер покрутил головой, но, казалось, что никто не подслушивает. — Только как вы об этом узнали, ну да ладно, это не моё дело, — он замолчал. — Всё равно же не скажешь?
— Нет, — Феликс твёрдо мотнул головой. — Это тайна лорда Дренлига.
— Ладно. Кстати, Феликс, когда всё это закончится, приезжай в моё поместье. Я как раз после битвы вернусь домой. Поохотимся там, знал бы, сколько дичи в наших лесах.
— Охота — это для благородных, — Грайден отмахнулся. — Кроме этого, после войны я точно не буду генералом, маркграф Дренлиг назначит кого-нибудь более опытного. И титул отца мне не перейдёт. Так что буду обычным простолюдином и тебе не к лицу иметь в друзьях такого человека.
— Скажешь тоже, ни я, ни Сэджин, ни лорд Кастиель не воротили от тебя нос, даже когда ты был обычным пикинёром. Мы…
— Феликс! — в палатку влетел Гилберт Тэнас в сопровождении капитана Эмиля из третьего батальона. — Феликс… кхм… генерал Грайден.
— Что случилось?
Гилберт выглядел встревоженным, а Эмиль подавленным.
— Дерьмо случилось, одним словом, — сказал капитан.
— Только что поймали одного человека из третьего, — Гилберт посмотрел на Эмиля, но тот молчал. — В общем, видел это сам. Торговец, отец с дочерью, привезли повозку с зерном, так пока выгружали, один из… один из…
— Да говори прямо! — не выдержал капитан Эмиль. — Один из моих бойцов её того, трахнул, ну снасильничал, в общем. А когда её отец вмешался, он его тоже того… нет, другое, зарезал в общем. Теперь баба рыдает навзрыд, а боец вроде того, насильник, как бы генерал должен решать, что с ним делать. Потому что…
— Правила просты, — твёрдым голосом сказал Гилберт. — За изнасилования, намеренные убийства и мародёрства мирного населения — смерть.
— Это решать генералу. И не нам самим. В общем, арестовал я этого типа, ждём. А капитан Тэнас, значит, свидетель. Я-то не видел, видел только, что девка эта ревёт и всё.
— То есть если бы я не застал эту отвратительную картину, вы бы это проигнорировали? — вскричал Гилберт. — Да вы…
— Не надо кричать, пока мы равны, а я ещё тебя старше раза в два, — Эмиль нахмурился.
— Идём, — Феликс вздохнул и поднялся. — Закончим поскорее.
Закон и правила пехоты Леса были однозначны — насильникам, мародёрам и дезертирам всегда грозит смерть и исключений не было. Командующий Леса лично вёл суд и виновного вешали перед всем строем. И суд тоже был явным, у всех на виду. Феликс помнил, как отец, пару лет назад, повесил одного из солдат за воровство… и как потом тряслись его руки вечером, и он признался, что смотреть в глаза остальным было тяжело, но случившееся необходимо.
— Мы можем собраться только капитанами, — предложил Гилберт.
— Нет, — ответил Феликс. — Все должны это видеть, как и принято.
С обвиняемого, которого Грайден часто видел, но не знал по имени, сняли броню. Загорелый мужчина, заросший густыми чёрными волосами, чувствовал себя уверенно и о чём-то перешучивался со своими конвоирами. А вот его жертва постоянно рыдала. Испуганная девочка лет пятнадцати, теперь сирота, но во взгляде остальных бойцов на неё жалости не было. Лишь равнодушное любопытство. Кто-то посмеивался.
— Генерал, — выкрикнул обвиняемый, паршиво при этом ухмыляясь. — Ну сколько будет длиться этот спектакль? Давайте уже заканчивать, нам ещё к бою готовиться. Из-за какой-то шлюхи…
— Ты знаешь наши законы, — сказал Феликс и понял свою ошибку. Слова сказаны слишком тихо и слишком неуверенно.
Чернявый тут же перехватил инициативу в свои руки.
— В каких это законах сказано, что нельзя трахать шлюх? Всё было по обоюдному согласию, я ей даже заплатил!
Девочка сжалась в комок, не смотря ни на кого.
— И заплатил её не ржавой монетой, а серебром, будто это элитная шлюха из столицы королевства, а не грязная замухрышка, воняющая говном!
Несколько солдат засмеялись, а чернявый продолжил:
— Это потом её папаша посчитал деньги и решил, что этого мало, потребовал ещё! А когда я его послал, он кинулся драться. Ну вот тут виноват, да, не рассчитал силу… Разве за это полагается казнить, генерал? Так что давайте заканчивать этот балаган, я есть хочу. Нам ещё хреначить варваров, да, ребята?
Ребята из ближайшего окружения загалдели, требуя отпустить обвиняемого. Орали они долго, Феликс поднял руку, требуя тишины, но шум не умолкал.
— Да тихо вы, ублюдки сраные! — Эмиль выстрелил из пистолета в воздух. — Что вы тут устроили вообще, жопотрахи? Думаете, что генерал мёртв и всё можно? Все слышали, как она верещала, не похоже, что это по обоюдному было.
— Я видел, как ты убил её отца, — добавил Гилберт. — Это не было похоже на самооборону. Он её защитить хотел, а ты…
— Да полно тебе, капитан, — чернявый поднял обе волосатые руки. — Что мы, барышни какие, или гвардия? Что, из-за какого-то обосранного мужика казните меня? Как думаете, ребята?
— Нет!
Феликс поднялся, а Эмиль приготовил ещё один пистолет, но стрелять не потребовалось, все и так молчали. Грайден пристально посмотрел на обвиняемого, на его жертву, на капитанов.
— Ты знаешь, что тебе грозит за такое? — спросил Феликс у обвиняемого. — Два уважаемых свидетеля…
— Да какие они свидетели! — рявкнул чернявый. — Я Эмиля как облупленного знаю. Когда мы только-только в отряд собирались, нами ещё Святоша командовал, — он посмотрел на Эмиля. — Помню, как ты тогда какой-то симпатичной девахе обухом топора зубы выбивал, чтобы она тебя за хрен не укусила… А сейчас из себя святого строит!
