— Не знаю. Сказал только, что надо за каким-то объектом присмотреть, чтоб академики не накосячили.
— А я, кажется знаю, что за объект, — влез я. — Тут недалеко нашли бункер конца XX века, а в нём куча всякого барахла. Газеты, журналы…
— Ого! — воскликнул Гриша. — Тогда точно надо присмотреть.
— Знают, ещё как знают! — хмыкнул я. — И умеют. А главное, умеют прикопать обратно, да так, что бы словно и не было.
— Да ладно! Зачем им это надо? — возмутилась Даша. Пришлось её немножечко вразумлять.
Глава 23. Агентурная работа
— Ну вот представь себе, какой-то академик жизнь положил на то, чтобы доказать, что никакого Ленина не было, — принялся объяснять я. — Диссертации на этом защитил, книги писал, премии получал. А тут вдруг откапывают что-то такое, из чего следует, что Ленин на самом деле был. И не просто был, а таки создал на своих теориях на месте Первой Российской Империи новое государство. Притом, весьма успешное. Что со всем этим делать?
— Вот поэтому и надо за ними приглядывать, — раздался у нас за спиной голос государя. Похоже, он уже какое-то время стоял тут и слушал нашу дискуссию. — А что, и правда существовал?
— Правда, — ответил я честно.
— А ведь Серж у нас хорошо разбирается в научной политике, — констатировала Её Величество.
На это я только пожал плечами:
— Это вечное.
Все уселись за стол, завязалась беседа. Цесаревич Григорий, как выяснилось, не просто так таскается в туристическом прикиде. Он очень серьёзно занят изучением (обследованием, как он сам настойчиво повторяет) брошенных земель.
— А что это за брошенные земли? — уточнил я, уже заранее предполагая, что услышу.
И оказался прав. После Тёмных Веков способность размножаться естественно и бесконтрольно люди утратили, социальная система обеспечивает более-менее приемлемое существование в старости, а дети оказались довольно дорогим удовольствием. Вот и предпочитают люди не размножаться. Последние лет пятьсот вымирание удалось приостановить… Худо-бедно… В крупных населённых анклавах, та же среднерусская равнина, удаётся поддерживать стабильную населённость, а местами даже и мизерный прирост, но вот всяческая глушь вымерла почти полностью. За Уралом только вокруг крупных городов ещё теплится жизнь. И даже когда в населённых местах намечается кое-какой прирост, направить его на заселение брошенных земель не получается. Не хотят люди идти и осваивать новые земли. Не стремятся основывать новые княжества и баронства. Предпочитают оставаться в обжитых местах, в существующей и отработанной социальной матрице.
— Вот скажи мне, крестник, — подал голос император. — Был такой человек — Ермак. Слышал о нём?
— Естественно! Про него в школе изучали. Вот только не помню точно, какие годы. 1500 с чем-то.
— Тогда ответь: Какие награды царь Грозный обещал ему, чтобы подвигнуть на завоевание Сибири?
— Да никакие. Царь его потом наградил, когда Ермак уже завоевал Сибирь.
— Так зачем же он туда пошёл?
Я напряг память. Не то, чтобы школьный курс истории я прошёл совсем мимо, но эта наука никогда не входила в круг моих основных интересов. Так что все знания были в значительной степени фрагментарными. Но отвечать всё равно надо, так что я ответил, как мог:
— Интересно было, что там, за Уралом… Потом, его войско было чем-то типа отряда наёмников. А это то-ли купцы, то-ли наёмники. Можно было большую прибыль получить, там же в Сибири было много ценного, если с местными торговать… Опять же, местные и-за Урала всякие набеги устраивали, грабили русские деревни. Этих ханов надо было как-то усмирить… Вот, как-то так.
— И пошли воевать, без пинков, без царского указа, без объявленной заранее награды… — задумчиво произнёс император.
— Вот это и есть святой народ, — констатировала Её Величество, внимательно глядя мне в глаза.
— А я-то при чём? — возмутился я.
— А кто вчера бросился под уже сформировавшийся выстрел, чтобы поставить Дашу на предохранитель? — всё так же глядя мне в глаза уточнила тётя Софи.
— А что тут такого?
Тут слово снова взял крёстный:
— Понимаешь, сейчас почти не осталось таких людей, которые готовы вот так пойти завоёвывать новые земли. Просто так: а вдруг получится. Или броситься под выстрел, чтобы выключить броню зазевавшегося товарища. Есть, конечно, но чтобы собрать дружину из пятисот человек и идти завоёвывать какие-то там земли? Да без царского на то указа, с обязательным указанием положенных премий и привилегий?
— Мои ботинки уже смеются, — с горькой ухмылкой выдал Гриша.
— Но, подождите! Вот, например, Лёша… — возмутился я, но тётя Лиз меня перебила:
— Да что твой Лёшка! Его привели за ручку к Макарычу, он и прибился. Но сколько здесь таких как он лбов?
— Не знаю. Но у Макарыча человек пять работает.
— Ещё по другим местам столько же. И ведь плачу за это хорошо, но покрутятся пару дней на рабочем месте и тю-тю! «Вот школу закончу и пойду работать!», — последнее тётя Лиз прогнусавила с заметной горечью в голосе и в глазах. — Беда в том, что никто ничего не хочет.
— Конечно, не совсем никто, — поправил её государь, но таких как доктор Муромцев, или тот же Усманов, катастрофически мало.
— А может, дело в том, что люди не могут… э… завести детей без посторонней помощи? — предположил я. Раньше вот как было: уехали несколько семей в глухое место, построили себе дома, завели хозяйство, родили детей. Через какое-то время там уже община. А сейчас, чтобы завести детей… Надо в столицу ехать?
— В столицу удельного княжества, — кивнула тётя Лиз. — Может быть, это тоже имеет значение.
— Имеет, имеет, — кивнул Гриша. — Но не только это. Поживёшь тут, посмотришь на людей — поймёшь.
— А может надо купцов использовать? — предположил я. — Там же, в этих брошенных землях, полно всего ценного, на чём можно сделать деньги. А за деньгами настоящий купец безо всяких пинков побежит.
— А чего ж они сейчас-то не бегут? — криво усмехнулся крёстный.
На этом тема заглохла, и мы плавно перешли к текущим планам.
