— Какой кошмар! — посочувствовала ему Теххи.
В ее лице Андэ нашел искреннее понимание: она настолько не переваривает кухонные запахи, что упорно отказывается заводить в своем трактире повара. Так что «Армстронг и Элла» остается единственным бистро в Ехо: здесь подают только камру и выпивку, к величайшему изумлению обожающих пожрать горожан. Кажется, они заходят в ее заведение с единственной целью: в очередной раз убедиться, что оно действительно существует.
— Ничего-то вы оба не понимаете! Это же так мило, когда рядом с тобой кто-то что-то жарит! — мечтательно сказал я.
Эти двое покосились на меня, как на врага народа, только что не зарычали. Наконец Андэ счел возможным продолжить свое выступление.
— Восемь дней назад дети моих квартирантов играли в подвале… У этих Пелла, знаете ли, куча детей! Я до сих пор так и не смог сосчитать, сколько их на самом деле… И они все время во что-то играют! — Андэ поморщился так брезгливо, словно игры несчастных детишек сводились к методичному пожиранию кошачьего помета. — Они прятались там друг от друга или, Магистры их знают, от кого… И вдруг увидели, что в подвале появились посторонние. Два незнакомых взрослых человека в каких-то невзрачных лоохи. Детишки испугались и решили не высовываться. Они видели, как эти двое взяли сундук моего деда, а потом исчезли.
— Ушли Темным Путем? — заинтересованно спросил я.
— Наверное. Вам виднее. Я получил хорошее образование, но уже после окончания Эпохи Орденов, поэтому не впиливаю, что это за «темные пути» такие, — пожал плечами Андэ. — Звучит красиво… Факт, что они прихватили с собой сундук моего деда. И теперь я начинаю впиливать, что там могли быть какие-нибудь древние сокровища.
Его миндалевидные глаза приняли самое мечтательное выражение.
— Во всяком случае, ребята, способные уйти Темным Путем, редко отличаются безнадежным слабоумием, — вздохнул я. — А знаешь, Андэ, мне уже интересно! Хотел бы я порыться в этом пиратском сундуке… Ладно, а чего все-таки ты от меня хочешь? Чтобы я все бросил и встал на след этих ворюг? Но леди Кекки Туотли — редкостная умница. Она и без меня справится, я полагаю.
— Я хочу, чтобы вы просто напомнили ей про историю с моим сундуком, Макс, — печально сказал Андэ. — Может быть, девочка не впилила, что его вообще нужно искать? На ее месте я бы тоже не очень-то надрывался из-за какого-то старого сундука. Мне кажется, она считает, что мне благородно помогли избавиться от старого хлама и денег за уборку не потребовали.
— Ну, не думаю, что все так страшно… Эта, как ты говоришь, «девочка» — не самое легкомысленное существо во Вселенной. Но я ей все-таки напомню. Забытые сокровища укумбийских пиратов, таинственные воры, уходящие Темным Путем… Дивная история! Только одно условие: когда Городская полиция найдет твой драгоценный сундук, ты дашь мне там вволю порыться. Всю жизнь мечтал найти какой-нибудь пиратский клад!
— Спасибо, — обрадовался Андэ. — Грызы весь Ехо перевернут, если вы им скажете, что это важно…
— Так мило с твоей стороны — не сомневаться в моем могуществе! — фыркнул я. — Ладно уж, чем подлизываться, лучше просто отведи меня в «Трехрогую луну». Это же самый короткий путь к моему сердцу — затащить меня в какую-нибудь забегаловку!
— А вы потянете уйти со службы завтра вечером? Обычно мы собираемся там часа за три до полуночи и засиживаемся… Ну, кто как, конечно.
— Потяну, наверное. Иногда моему могуществу просто нет предела… А может быть, и нет, как получится. Пришли мне зов перед тем, как туда отправиться.
— Макс, сейчас я сделаю страшную гадость, — предупредила Теххи.
— Небось, собираешься сказать, что я катастрофически опаздываю на службу.
Она удрученно кивнула.
— Тогда я оставлю тебе этот подарок, — я кивнул на Андэ. — На память. И в качестве отмщения. Никто не может безнаказанно изгонять меня из своего трактира!
— Это не отмщение, а просто еще один клиент, — улыбнулась Теххи. — Не обижайся на него, сэр Пу: этот порочный тип издевается только над теми, кого любит.
Я спрыгнул с высокого табурета и затормошил задремавшего было Друппи.
— Так вы не забудете про мой сундук? — еще раз напомнил журналист.
— Ни за что! А за это ты не забудешь позвать меня в «Трехрогую луну». Иначе я страшно разгневаюсь и сам разыщу таинственный сундук капитана Кидда… И заберу его себе, так и знай!
— О каком капитане Кидде вы говорите? Моего деда звали Зохма Пу…
В Доме у Моста было не так людно, как в полдень, но все еще вполне весело. Еще в коридоре я услышал эпический рев генерала Бубуты.
— Бычачьи сиськи! Мне тут, в Ехо, собственного дерьма хватает, а эти говнюки все прут и прут сюда со всего Мира! Давно пора сделать столицу закрытым городом!.. Ничего, вы у меня тут дерьма хлебнете, это я вам обещаю!
К моему бесконечному изумлению, вопли доносились с нашей половины Управления, а не с Бубутиной заповедной территории.
«Вот, сейчас зайду в кабинет Джуффина, а там сидит Бубута, — мрачно подумал я. — И считается, что он и есть — Господин Почтеннейший Начальник Малого Тайного… и так далее… Наверное, именно так и сходят с ума. Сначала все хорошо, а потом — хлоп! — и начинается всяческий бытовой сюрреализм, ни с того ни с сего!»
Смех смехом, но когда я открывал дверь Зала Общей Работы, мне хотелось зажмуриться и заорать: «Джеронимо!» — на манер американских десантников, сигающих с небес навстречу неизвестности. Меня не покидало ощущение, что я с головой ныряю в иное измерение, в некий невероятный мир, логика которого допускает активное присутствие генерала Порядка Бубуты Боха на территории Тайного Сыска, а значит — вообще все, что угодно!
Впрочем, в Зале Общей Работы царила настоящая межведомственная идиллия. Сэр Мелифаро, одетый в ослепительно-бирюзовое лоохи, торжественно передавал в объятия возбужденного Бубуты полдюжины перепуганных преступников, чьи экзотические шаровары указывали на иноземное происхождение заблудших душ. Грозный генерал Бох прилагал все усилия, чтобы горемычные чужестранцы немедленно узнали почем фунт нашего столичного лиха и испугались еще больше. Дверь в кабинет Джуффина была слегка приоткрыта: шеф, как я понимаю, вовсю наслаждался концертом.
Но я испортил им удовольствие: увидев меня, Бубута смущенно закашлялся, заткнулся и попытался придать своей бармалейской роже максимально интеллигентное выражение. Зрелище было то еще!.. Вообще-то, он уже давно мог бы заметить, что я не начинаю плеваться ядом всякий раз, когда в моем присутствии употребляют не совсем корректные выражения. Но привычка — страшная сила!
