— Мать растила меня смелой. Если не пойду, то весь остаток жизни буду думать, что было бы, если б я решила иначе.
— А если пойдешь, твоей жизни не хватит и на то, чтоб задуматься.
— Лучше уж так, чем до конца дней жаловаться, что Морской Трон был по праву моим. Я не Гвинесса.
Дядя поморщился от ее слов.
— Аша, двое моих сыновей кормят крабов у Светлого острова. Снова я вряд ли женюсь. Останься, и я сделаю тебя наследницей Десяти Башен. Удовольствуйся этим.
— Десять Башен? — Если б она только могла… — Твоим кузенам это не придется по вкусу. Рыцарю, старому Зигфриду, горбуну Гото…
— У них есть свои поместья.
Верно. У Зигфрида Сребровласого — сырой, насквозь прогнивший Старый Замок, Сверкающая Башня горбатого Гото стоит на скале над западным берегом, рыцарь, сир Харрас, владеет Каменным Садом, Бормунд Синий правит на Ведьмином Холме, и все они — подданные лорда Родрика.
— У Бормунда три сына, у Зигфрида — внуки, у Гото — непомерное честолюбие. Все они надеются наследовать тебе, даже Зигфрид — он думает, что будет жить вечно.
— Лордом Харло после меня станет рыцарь, но он преотлично может повелевать островом из своего Каменного Сада. Присягни ему на верность, и он будет тебя защищать.
— Я сама способна себя защитить. Я кракен, дядя, я Аша из дома Грейджоев. — Она поднялась на ноги. — Я хочу занять отцовское место, а не твое. Твои серпы уж очень страшны — один может упасть и отрезать мне голову. Предпочитаю сидеть на Морском Троне.
— Тогда ты тоже стервятница, с криком летящая на добычу. — Лорд Родрик снова уселся за стол. — Ступай и оставь меня с архимейстером Марвином.
— Если прочтешь, что он нашел еще какую-то редкость, скажи мне. — Дядя есть дядя, его уже не переделать. Но на Старом Вике он будет, несмотря на все свои отговорки.
Ее команда, должно быть, уже села ужинать в большом чертоге. Надо пойти к ним, поговорить о собрании на Старом Вике, о том, чего им ждать от него. Ее люди пойдут за ней как один, однако ей нужны не только они, но и Харло, и Стонтри, и Вольмарки. Вот кого ей придется завоевать. Победа в Темнолесье сослужит ей хорошую службу, когда дружина начнет хвастать ею — а хвастать они непременно будут. Люди с «Черного ветра» отчаянно гордятся подвигами своего капитана. Половина из них любит ее как дочь, другая половина мечтает с ней переспать, но те и другие с готовностью умрут за нее. А я — за них, думала Аша, выходя через узкую дверцу башни на лунный двор.
— Аша? — От стены отделилась тень.
Она взялась за кинжал — но тень при луне сделалась человеком в плаще из нерпы. Еще один призрак.
— Трис. Я думала, ты в чертоге.
— Захотел посмотреть на тебя.
— Ну что ж, вот она я. Совсем взрослая, как видишь. Любуйся.
— Да, взрослая. — Он подошел ближе. — И красивая.
Тристифер Ботли пополнел с их последней встречи, но волосы у него остались все такими же непослушными, а глаза — большими и доверчивыми, как у тюленя. Нежными. В этом вся беда бедного Тристифера — слишком он нежен для Железных островов. Он стал совсем хорош, войдя в возраст, — в отрочестве его прыщи портили. И Ашу тоже. Это их, возможно, и сблизило.
— Кончина твоего отца меня опечалила, — сказала она.
— А я скорблю о твоем.
С чего бы это, едва не сказала она. Ведь это Бейлон услал тебя с Пайка, Бейелору Блэкриду на воспитание.
— Правда ли, что ты теперь лорд Ботли?
— Пока лишь по имени. Харрен погиб у Рва Кейлин. Какой-то болотный дьявол пустил в него отравленную стрелу. Я лорд без лордства. Когда отец отказался присягнуть Морскому Трону, Вороний Глаз утопил его, а дядей вынудил принести ему клятву, но половину отцовских земель все же отдал Железному Хольту. Лорд Винч первым склонил колено и признал его королем.
Дом Винчей имел большую силу на Пайке, но Аша постаралась не выдать, как поразила ее эта весть.
— Винч никогда не обладал мужеством твоего отца.
— Твой дядя просто купил его. «Молчаливый» пришел с трюмами, полными сокровищ. Серебро, жемчуг, изумруды, рубины и сапфиры с яйцо величиной, неподъемные мешки с монетой… есть на что покупать сторонников. Мой дядя Гермунд теперь именует себя лордом Ботли и правит в Лордпорте как вассал твоего дяди.
— Настоящий лорд Ботли — ты, — заверила Аша. — Когда я взойду на Морской Трон, тебе вернут отцовские земли.
— На то твоя воля. Я о них не печалюсь. Как ты хороша при луне, Аша. Просто красавица — я ведь запомнил тебя девчонкой, прыщавой худышкой.
Дались им эти прыщи.
— Я тоже вспоминаю то время. — Хотя и не с такой любовью, как ты. Из пятерых воспитанников, которых привезла ее мать на Пайк после того, как Нед Старк взял в заложники ее последнего уцелевшего сына, Трис был ближе всех к Аше по возрасту. Она уже целовалась с мальчиками, но он первый распустил шнуровку на ее камзольчике и щупал потной ладошкой ее чуть подросшие груди.
Она бы и больше ему позволила, будь он посмелей. Расцвет, настигший Ашу в пору войны, пробудил в ней томление, а любопытничала она еще прежде. Довольно было сверстника, который желал ее, и начала месячных… Она, впрочем, искренне думала, что у них любовь, пока Трис не начал болтать об их будущих детях — не меньше дюжины сыновей, ну и дочери тоже. «Не хочу я дюжину сыновей, — отбивалась испуганная Аша. — Хочу приключений». Вскоре мейстер Квелен увидал, как они играют, и юного Тристифера отправили к Блэкридам.
— Я писал тебе, — сказал он, — но мейстер Жозеран не посылал моих писем. Однажды я дал оленя гребцу с торгового судна, шедшего в Лордпорт, и он обещал отдать письмо тебе в собственные руки.
— Твой гребец надул тебя и выкинул письмо в море.
— Этого я и боялся. И твоих писем я тоже не получал.
Аша и не думала их писать. Сказать по правде, она вздохнула с облегчением, когда Триса услали прочь. Его неуклюжие ласки начинали уже докучать ей. Но говорить ему об этом сейчас было бы глупо.
— Эйерон Мокроголовый созвал вече. Готов ты явиться туда и сказать за меня свое слово?
— С тобой я пойду куда угодно, но… лорд Блэкрид считает вече опасной затеей. Боится, что твой дядя перебьет всех, кто там будет, как некогда сделал Уррон.
Что ж, он достаточно безумен для этого.
— У него сил не хватит.
— Ты не знаешь, как он силен. Он набрал людей на Пайке, да Орквуд с Оркмонта привел ему двадцать ладей, да Джон Майр-Сушеный еще дюжину. Лукас Кодд-Левша за него, и Харрен Поседелый, Рыжий Гребец, бастард Кеммет Пайк, Родрик Вольный, Торвольд Бурый Зуб…
— Мелкие людишки. — Аша знала их всех. — Сыновья морских жен, внуки невольников. Что до Коддов, ты ведь знаешь их девиз.
