Вот и все объяснение. Где и какая «скрутка» Силы за что отвечает, магов просто-напросто не волнует. Как они в принципе структуры разрабатывают!?
«Нет, чего-то я не понимаю… переводят же структуры из одной Силы в другую?», — этот вопрос задал вслух.
— Потому что воли Богов одинаковые, — твердо ответил Отиг и смутился, — если честно, Рус, то это никому не ведомо. Такое мнение самое распространенное и, прости Величайшая, логичное. Кое в чем твои логики правы, — закончил с горькой усмешкой, — Боги не имеют привычки отвечать на глупые вопросы.
Прошло четыре занятия, а освоение сложной структуры только начиналось. Рус и вгонял себя в бешенство, и упрямо анализировал каждый участок — не особо продвигался в освоении. Но Отиг, как ни странно, хвалил. Для первогодка очень неплохо.
Как и ранее случалось у Руса, упорство вознаградилось. Накануне пятого занятия ему приснился воистину менделеевский[12] сон. Во сне явилась Гелиния. Впервые после того, когда сам заходил в её сновидение.
Рус сидел за схемой «пулемета» и чувствовалось, что вот-вот озарит гениальная идея, как вдруг рядом оказалась Гелиния в той же белой одежде.
— Привет, Рус, — сказала она, по-приятельски толкнув в плечо, — чем занимаешься?
Никаких эротических чувств он к ней не испытал, а отнесся тоже по-приятельски, как к закадычному другу.
— Привет, Гел. Да вот, над пулеметом размышляю, мучаюсь.
— А чего над ним мучиться, красивая машина получилась, мне нравится.
— Красивая, согласен, но патрон никак не подберу.
— Фи, — скривила губки подруга, — чего его подбирать, тебе это раз плюнуть. Воли у тебя полно, вот и вставляй.
— И ты туда же! Воля, воля заладили все! Представить, что все зашибись и все? Представлял, не выходит! Видимо «не согласовано с волей Богини», — язвительно передразнил Отига.
Гелиния весело засмеялась:
— Ну и дурачок ты! Тебе самому верить надо, а ты не веришь!
— Да как тут поверить, если Сила стабильна, а мне надо чтобы взрывалась! — возмутился Рус, — такова Воля Величайшей, чтоб ей!
— А вот этого не надо, Рус, — серьезно сказала Гелиния, — извинись.
Рус неожиданно для себя смутился.
— Извиняюсь, Величайшая.
— Величайшей её звать совсем необязательно, но я думаю, она приняла извинения. Подумай, — продолжила без перехода, — ты прекрасно разбираешься в механике, неплохо в физике. Смотри, какую великолепную вещь сделал! Потому что знаешь, как она действует и уверен в её работе. А зачем зациклился на огнестреле? Думаешь, так быстрее полетит пуля? Ха-ха, глупенький! — Гелиния весело потрепала Руса по щеке. Тот смущенно потер щеку. Было совершенно не обидно, а как-то даже весело.
— Тут ты своей зажатой Волей столкнулся с Волей Богини. Будь чуток уверенней, — сказала, легонько щелкнув по носу, — но и не перебарщивай, — шутливо погрозила пальчиком.
— Чем тебе плоха пружина, которая и в Африке пружина. Разожмется, никуда не денется. Я бы на твоем месте самозарядный арбалет сделала, но для тебя это видите ли вчерашний век! Фу, — кокетливо махнула ручкой, — тем более стрелы сделать проще, чем пули, но и они не проблема. А ты все крутишь нити, сгибаешь под разными углами. Ты вспомни куб. Свернул форму из Силы и все дела! Вот и крути шарик сильнее. Плотнее скрутишь, до золота доберешься. Оно тяжеленное, правда, Чик? — шутливо толкнула в плечо.
Рус усиленно соображал и абсолютно не удивлялся поведению подружки.
— Думай, Сократ! — сказала и прыснула в кулачок, — а я пошла. Пока, Владеющий Миром! — и снова прыснула.
Куда она делась, Рус не понял, ему стало не до неё.
Он скручивал нити Силы в пружины, скреплял перемычкой и думал, как её убирать. Катал шарики, и совмещал в одном объеме с пружиной, составлял замкнутый конвейер для воспроизводства. Теперь он убедился, что все получится.
Проснулся одухотворенным. В принципе, дело в отладке да настройке. Гелиния почему-то забылась. Точнее ей образ и советы померкли и затаились где-то в глубинах сознания. Или подсознания… в человеческой душе черт ногу сломит.
Шла третья декада после возобновления учебы и месяц после вдевания серьги. Ни Тигран, ни Арон на связь не выходили. Еще месяц и Рус со спокойной совестью её выбросит.
Серьга не мешала, и никто особо не обращал на неё внимания. Думали, захотел парень походить на старых кочевников, которые сплошь с серьгами, правда, золотыми, и пусть. Слабенькую скрытую структуру в ней заметил только внимательный Отиг, но не спросил, хотя немало удивился, узнав характерные альганские узоры.
«Еще одна загадка, Величайшая, но он в твоей воле, не смею спрашивать», — произносил он во время молитвы, но любопытство терзало. Еле сдерживался. Не столько из-за богини, сколько из-за скрытности ученика. Все равно правды не скажет. Что удивительно, все амулеты альганов и каганов со временем разрушались, а этот как новенький.
Гелиния поинтересовалась однажды:
— Рус, а зачем ты сережку стал носить, тебе не идет.
— Вот что я отвечу тебе, княжна. Это знак нашей победы над силами зла, где я показал себя героем, — ответил очень серьезно.
— Рус, когда ты прекратишь шутить! — обиделась девушка и отвернулась. Что и требовалось хитрому землянину. Она всегда обижалась на «княжну» из уст Руса.
Он с улыбкой посмотрел на её красивую фигуру. Гелиния нравилась ему, но в последнее время чувствовал странную робость — совершенно несвойственное ему чувство. Прятался за шутками и то признание во сне тоже считал несерьезным.
В центре каганского пятна, которое люди называли эндогорским, а местные жители Землей Стелющихся Камней (по имени проживающей здесь ветви[13] темных эльфов) раскинулся обширный каменный город, Кальварион. Буквально — каменная чаша. Он и правда находился в идеально круглой ложбине средь невысоких гор.
Пять сотен лет назад легендарная давно покинутая столица ветви Стелющихся Камней встретила своих внуков-правнуков отлично сохранившимися безумно красивыми зданиями, идеальными проспектами и… пустотой. Ритуал жрецов и Воля Богов выдернули каганов из неуютных лесов родного мира и бросили сюда, в потерянный город. Словно в насмешку. В чужой Мир, но с кусочком родной священной земли.
Весть о появлении человека владеющего Силой Пропавшего[14] в этот раз не удалось сохранить в тайне. Четверо разведчиков, посланных Стражем последить за местом странного колебания Силы, рассказали о нем друзьям, женам и пошло-поехало. Совет Старейшин заседал третью неделю, а по городу гуляли слухи один страшнее или наоборот счастливей другого. Свободный народ требовал разъяснений, которые почему-то затягивались.
