И тут они услышали шум. Будто кто-то стремительно приближался к ним сквозь лес, хрустя валежником, разрывая кусты и ломая сухие ветви деревьев. И вновь жуткий вой прокатился по лесу.
– Бежим! – крикнул Глеб, схватил Замяту и Анчутку за рукава и потащил их прочь с тропы.
Они во весь дух понеслись через черный, пропахший плесенью и мокрыми травами лес. Бежать по чащобе было нелегко. Наваленные ветки и ямы, корни, сучки и стволы упавших деревьев – все это то и дело возникало на пути Глеба, Замяты и коротышки Анчута, замедляя их бег и грозя убить их или покалечить. Однако то, что преследовало их, было несоизмеримо страшнее.
Постепенно шум погони за спиной стих. Видимо, таинственный преследователь потерял их след. Но интуиция подсказывала Глебу, что это ненадолго.
Наконец они остановились у ручья.
– Можем попробовать перебраться через ручей, – хрипло дыша, сказал Замята. – Это сбивает хищников со следа.
– Верно, – согласился, восстанавливая дыхание, Глеб. – Беда лишь в том, что мы не знаем, какие твари водятся в этом ручье.
– Что же нам делать?
– Я знаю, что! – воскликнул Анчутка и, не медля больше ни секунды, бросился по склону к ручью.
– Анчут, стой! – крикнул Глеб.
Но коротышка уже вошел в ручей.
– Твою мать! – выругался Глеб и побежал за ним.
Анчутка зашипел от боли, сковавшей его ноги, когда они погрузились в ледяную воду, и упорно побрел вперед. Глеб добежал до ручья, но остановился на берегу, наблюдая за Анчуткой и готовый в любую секунду броситься коротышке на помощь.
Однако помощь не потребовалась. Анчутка благополучно перешел через ручей и выбрался на противоположный берег. Обернулся и с улыбкой объявил:
– Все хорошо!
Глеб и Замята переглянулись и быстро последовали за ним. Ледяная вода обожгла им щиколотки и едва не стянула судорогой икры.
– Леший... – простонал Замята, перемалывая ногами воду. – Чего ж она такая холодная?
– Чтобы ты спросил, – угрюмо отозвался Глеб, который тоже не испытывал никакого удовольствия от этой водной прогулки.
Наконец Замята и Глеб выбрались на берег. Замята тяжело опустился на поваленное, гнилое дерево и, поморщившись, потер правую ногу.
– Никогда не думал, что вода может быть такой ледяной, – сиплым от боли голосом объявил он, растирая сведенную судорогой ногу.
По чащобе вновь прокатился вой. Анчутка подскочил на месте и испуганно пробормотал:
– Опять освежеватель воет!
Глеб прищурился и покачал головой.
– Нет. Это не освежеватель.
– А кто же?
– Оборотень, – коротко ответил Глеб.
Замята округлил глаза.
– Настоящий оборотень?
– Похоже на то.
Дознаватель испуганно огляделся по сторонам.
– Я думал, туман пожрал всю былую нечисть. Выходит, оборотни уцелели.
– Выходит, что так.
По лесу вновь прокатился тоскливый вой. Когда вой отзвучал и лес поглотил его эхо, Глеб положил руку на кобуру с ольстрой, сдвинул брови и сказал:
– Будем надеяться, что это обычные оборотни.
– О чем это ты? – насторожился Замята.
Глеб хмуро объяснил:
– После тумана в Гиблом месте все иное. У меня нехорошее предчувствие.
По лицу Замяты пробежала тень.
– Не нравится мне твое предчувствие, ходок, – пробормотал он. – Что будем делать, коли эти твари на нас нападут?
– Сражаться, – сухо ответил Глеб. – Другого выхода у нас нет.
– Сражаться, – с горькой усмешкой повторил Замята. – Легко тебе говорить, ты ведь ходок. А я и мечом-то как следует махать не умею.
– У тебя есть еще пара стрел, – напомнил Глеб.
– Пара... – Дознаватель дернул щекой. – Будто бы они меня спасут. – Он посмотрел на Глеба, и глаза его вдруг возбужденно блеснули. – Слушай, а у тебя, случайно, не припрятано на этот случай никаких амулетов? Вы, ходоки, постоянно таскаете их с собой.
– Меня изгнали из княжества полгода назад, – сказал Глеб. – Уезжая, я распродал все свои амулеты.
– Это ты поторопился, – угрюмо проронил дознаватель. – Ладно. Будем надеяться, что оборотни нас не учуют.
Едва он это сказал, как в нескольких метрах от путешественников захрустел валежник.
– О боги! – хрипло воскликнул Замята, побледнев и выкатив от ужаса глаза.
Из кустов орешника по ту сторону ручья высунулись две огромные оскаленные морды с пылающими, красными глазами.
Глеб никогда прежде не видел таких тварей. На первый взгляд они были обычными оборотнями, разве что с более широкой грудью да на два-три вершка повыше в холке. Но стоило Глебу всмотреться попристальнее, и он увидел различия.
Передние лапы у тварей были безобразные и больше походили на мясистые клешни, заканчивающиеся мощными крючкообразными когтями. Зубы в оскаленных пастях росли вкривь и вкось, были остры, как гвозди, и загибались внутрь. Попадешь в такую пасть – обратно уже не вырвешься.
Пылающие красным огнем глаза чудовищ были меньше, чем у обычных оборотней, и зрачки в них были вытянутые и поперечные, словно у змеи.
Помимо прочего, бурая клочковатая шкура тварей была вся испачкана отвратительной черной слизью, будто они только что вывалялись в грязи.
– Что нам делать? – хрипло спросил Замята у Глеба за спиной.
– Обнажайте мечи, – ответил Глеб. – Как только они бросятся...
Договорить он не успел – чудовища ринулись в атаку. Одним огромным прыжком перемахнули они через ручей. Глеб вскинул ольстру, но оборотень ударом лапы выбил оружие из его рук, а вторым ударом отшвырнул Глеба к дереву.
– Руби их! – крикнул Глеб, выхватил меч-всеруб и полоснул первого оборотня мечом по морде.
Удар пришелся вскользь, заговоренный меч рассек зверю шкуру и срезал кончик уха. Оборотень готов был подмять Глеба под себя, но тот ловко увернулся, перекатился в сторону и вновь вскочил на ноги.
Краем глаза он увидел, как Анчутка, бледный от ужаса, рубанул второго оборотня скрамасаксом по груди, но промахнулся, грохнулся на землю, перекувыркнулся через голову и покатился по невысокому склону в ручей.
Зубы первого оборотня лязгнули в сантиметре от уха Глеба. Он вновь увернулся и ударил оборотня мечом в живот. Лезвие соскользнуло с твердой и жирной от слизи шкуры чудовища.
Промахнувшись в прыжке, оборотень развернулся и вновь бросился на Глеба. Секундной заминки Глебу хватило, чтобы отпрыгнуть в сторону, схватить с земли ольстру, развернуться и встретить оборотня выстрелом в грудь.
Пуля, начиненная огвоздками и крестовинами из белого железа, разворотила зверю грудь и раздробила нижнюю челюсть.
Глеб развернулся, чтобы выстрелить в другого оборотня, но оказался недостаточно быстр. Зверь подмял его под себя и попытался схватить его зубами за лицо. Перевернув ольстру поперек, Глеб уперся ею оборотню в челюсть и, изо всех сил сдерживая огромного зверя, прохрипел:
