— Не жалуюсь. С месяц назад договорился, что мой шелк будет на особых условиях поставляться ко двору.
— И во сколько это тебе обошлось? — я прекрасно знал, что особые условия не даются даром.
— Всяко дешевле, чем бороться с конкурентами.
Мы направились к ближайшему кабачку, где за обедом и бутылкой дратта обсудили кучу разных мелочей. Беседа текла неторопливо, умело лавируя между скользкими темами, которых у обоих было не мало.
Оказалось, что Артен женился, более того, у него подрастают двое близняшек. Они вместе с его супругой жили сейчас в столице. Партия была выгодной: за женой давали хорошее приданое, да и нужными связями в Имперской канцелярии она была не обделена. Не важная птица, даже не дворянского происхождения, но для торговца вполне сойдет.
В Эдин он приехал по делам: искал новых покупателей, заодно привез на продажу самый ходовой товар. Артен планировал даже открыть в городе лавку: в таком бойком месте торговля всегда идет хорошо.
Словом, друг на жизнь не жаловался. И ни о чем не попросил.
Дратт был допит, свободного времени — уйма, и город снова принял нас в свои объятья.
Я посмотрел место, которое Артен выбрал для будущей лавки, потом заглянул в галантерейный магазин, прикупил пару перчаток, подумав, что стоит баловать своих девочек: горничную и повариху, хоть последняя на девочку и не тянет. Так, какой-нибудь приятной мелочью за верную службу. Купить лучше сегодня, а то потом забуду.
В итоге так ничего и не выбрав, попросил Артена, как человека семейного, а сам заглянул к шорнику. Тут я чувствовал себя намного комфортнее, чем у прилавков с лентами и чулками.
В гостинице Артен всучил мне какой-то сверток — видимо, те самые подарки, которые мне не удалось приобрести. Надеюсь, когда я его открою, не услышу гаденького смешка друга — мог ведь и пошутить, подсунуть какую-то дрянь. Нет, не дрянь: те же пресловутые ленты и щипцы для сахара. Милый наборчик, обеих устроит.
Поужинали. Выпили еще, решили, что чего-то не хватает. Ну, а чего может не хватать для полного счастья двум полным сил мужчинам? Разумеется, любви и ласки.
Любовь в большом городе — вещь доступная. Вот и в Элине есть целый квартал, где живут покладистые и умелые девочки. К ним мы и направились.
Моралисты, разумеется, зашипели бы, что я должен был отговорить Артена, но я не моралист. С какой стати он должен отказывать себе в простых радостях только потому, что его угораздило жениться? Да и не измена это, а так… Кроме того, кто поручится, что его благоверная уже не наставила ему рога?
Уличных девочек, настойчиво вешающихся на шею, я всегда обхожу стороной: берут они дешево, зато проблем потом не оберешься. В таких делах экономия чревата 'дурными болезнями'. Видел я заживо гниющих мужчин и как-то не горю желанием пополнить их ряды.
Посему ярко накрашенные потасканные пташки с улиц Эдина остались без внимания.
Но вот мы уже сидим на мягких диванчиках в комнате с приглушенным освещением в компании из пяти очаровательных девочек. Они на любой вкус и кошелек — в борделе у каждой своя цена. Мне понравилась пышногрудая блондинка с по-детски чистыми и невинными глазами. Эх, тянет мужиков на невинность, вот и сам туда же!
Сунул Матушке оговоренную плату и увел блондиночку наверх.
Она смущенно улыбнулась, указала на кровать, спросила, не нужно ли мне чего-нибудь. Я покачал головой. Тогда она распустила волосы и потянулась к шнуровке корсажа. Платье мягко зашуршало и упало к ее ногам. Переступив через него, блондинка подошла ко мне и потупила взор. Я взял ее за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза.
Интересно, сколько ей? Еще молоденькая. Шестнадцать? Восемнадцать?
Ее пальчики коснулись моей шеи, робко, будто в первый раз. Мои руки ответили поглаживанием ее спины, постепенно спускаясь все ниже.
Она целует меня и расстегивает рубашку. Невинность обманчива — девочка знает свое дело. По телу растекается горячая волна, а ее пальчики все не останавливаются.
Не выдерживаю и стягиваю с нее сорочку. Она услужливо помогает мне, отбрасывает ногой бесформенную груду материи в сторону.
Привлекаю ее к себе, начинаю ласкать, уделяя особое внимание высокой пышной груди.
От ее кожи пахло ванилью. Сама такая гладкая… Руки с удовольствием скользили по изгибам, мяли, тискали.
Когда ласки мне наскучили, мы переместились на кровать, где девочка избавилась от последнего предмета одежды, впрочем, как и я.
Со знающей толк в науке любви всегда хорошо, вот и сейчас я беспрекословно позволял этой блондиночке делать со мной все, что она хотела. Наши желания совпадали, поэтому мы не скучали, сменив, наверное, поз десять, пока девочка не начала тихо постанывать. Я этим стонам особо не верил: наверняка, для каждого клиента такое представление устраивает, — но все равно приятно, заставляет действовать еще активнее, чтобы крики стали громче.
До пика наслаждения оставалось совсем немного, я уже предвкушал его и тот всплеск невыразимого удовольствия, который он принесет, когда ощутил слабый ментальный зов. Кто-то звал на помощь, испуганно так, протяжно. Решив, что мне показалось, снова занялся блондинкой и получил-таки то, что хотел, но проклятый голос настиг меня снова, когда я с облегчением откинулся на подушки. Теперь он стал громче, и я смог разобрать, что принадлежал он женщине.
Нахмурившись, я отстранил шлюху, прикорнувшую у меня на груди, сел и уставился в пустоту, целиком сосредоточившись на странном зове. Вот он повторился снова. В нем столько страха, отчаянья… и боли. Не физической — душевной, будто на ее глазах убивали кого-то, кто был ей дорог.
И голос этот принадлежал Одане.
Я шумно выдохнул, прижал пальцы к вискам, пытаясь понять, каким образом эта девушка могла послать ментальный зов. Правда, однажды она уже это сделала, но тогда я находился немного не в обычном пространстве, не совсем в своем теле… Неужели опять? Ну да, это возможно, оргазм обостряет чувства, восприятие некоторых вещей, поэтому-то я и услышал.
Значит, она в Эдине — такое на большое расстояние не передается, особенно не имеющими магических способностей и необходимой подготовки.
Велев блондинке убираться (беглая библиотекарша отбила желание еще раз покувыркаться с этой красоткой), я прикрыл глаза, ища Одану. Когда увидел, понял, что ТАК кричала она не напрасно.
Не знаю, то ли это проснулась моя совесть, то ли что-то другое, но я, ругаясь, оделся и, покинув гостеприимное гнездышко любви за деньги, отправился блуждать по улицам в поисках жертвы номер один одотьера Ассана Дер'Коне. Я почему-то не смог бросить ее в беде. Если уж докричалась, то, так и быть, вытащу тебя из загребущих лап смерти. Раз уж мы оба в Эдине.
