Она указала на пергамент, который, хотя уже и не давил, по-прежнему оставался у него на руке. Элган внимательно посмотрел на договор. Написанные каракулями пункты ему было почти не разобрать, но под словами «сразиться с драконом» он узнал свою подпись.
Он окончательно решил подчиниться.
— Так где же предполагаемый дракон? — скептически спросил он.
Ротик Белдиезе насмешливо скривился.
— В договоре указано его имя. Джегендар.
Корион, которому, как предполагалось, было из разговора ничего не слышно, шумно вдохнул, уронил бутыль, согнулся и закашлялся.
Элган подбежал к нему и стал хлопать по спине — пожалуй, слишком рьяно; Корион опустился на колени и стал хватать ртом воздух.
— С тобой все в порядке?
Корион сердито глянул на него.
— Все в порядке, только спина теперь болит.
— Ты, наверно, чем-то поперхнулся.
— Конечно, — холодно согласился он. Элган повернулся к Белдиезе, сложил руки на груди и небрежно спросил:
— А почему именно Джегендар?
— Ты о нем что-то слышал?
— Если это тот же дракон. Например, не называют ли этого Джегендара Джегендаром Черным? Или Джегендаром Темным? — Совсем смутившись, он добавил: — Или Крыльями Смерти?
— А еще Джегендаром Богатым. Да, это тот самый, и единственный. Джегендар.
Элган помрачнел.
— Так почему же Джегендар?
Он готов был услышать множество разных объяснений. История злодеяния, требующего возмездия, или повесть о человеческой жадности и об ордах драконов, или о поисках славы, или о магических орудиях. Но того, что произошло, он совершенно не ожидал: в воздухе внезапно что-то замерцало, раздался свист расправленных крыльев, девушка исчезла, а перед ними предстала серебряная драконица.
— Если он умрет, — спокойно сказала она, — то все унаследует его падчерица, — Она глянула на молодых людей сверху вниз и, обнажив клыки, улыбнулась. — Не все из присутствовавших вчера в таверне были людьми.
Корион снова закашлялся.
Белдиезе рассмеялась. Серебристый звук эхом прокатился в горах, и она улетела прочь.
— И она улетела прочь. — Кори замолчал и подмигнул Пейланн, которая недовольно посмотрела на него. Она уловила намек на свой серебристый смех.
Пейланн собрала столовые ножи и смахнула крошки с исполосованной лезвием разделочной доски. На случай, если кто-то не уловил параллелей между рассказом и самими сказителями, Ганни взял со стола четыре ножа, и они исчезли в его рукаве; потом они стали по одному появляться в его как будто свободной руке, и он начал бросать их в сторону Кори, который подставлял разделочную доску. Потом Кори вернул ножи на место.
— Итак, — сказала Пейланн, наклонившись над стойкой. — Пока у нас есть алчный, порочный дракон и молодая, коварная, готовая убивать драконица. И что же дальше?
Все посетители таверны внимательно слушали.
— Почему ты такого дурного мнения о драконах? И почему твой друг все время поглядывает в окно?
Ганни вздрогнул и сделал шаг назад.
— По привычке. Простите его. — Он обернулся. — Не все драконы плохи, как вы узнаете из нашей истории. Ведь после того, как Белдиезе скрылась из виду…
После того как Белдиезе скрылась из виду, Корион подошел к Элгану.
— Ты, — сказал он с тем удовольствием, которое люди испытывают, когда их друзья наделали глупостей, — серьезно влип.
— Да, мы влипли.
— «Мы»? — Корион с притворным непониманием огляделся по сторонам.
Элган тоже осмотрелся.
— Больше я никого не вижу.
— Джегендар, — жестко сказал Корион, — будет хохотать до колик, когда увидит тебя.
Элган глянул на него.
— Нас, — невесело добавил Корион.
— Мы найдем способ победить его. Справимся. Мы молодые, хитрые, умные, умеем действовать согласованно…
— Все, конечно, верно. — Корион вздрогнул. — Но это же Джегендар!
— Он всего лишь дракон, верно?
Корион слабым голосом произнес:
— Когда я был маленьким, родители пугали меня историями о Джегендаре.
— Меня тоже. Может, теперь, когда ты это узнал, тебе будет полегче.
Корион замер, погруженный в раздумья.
— А в договоре сказано «сразиться с драконом» или «убить дракона»?
— «Сразиться».
— Вот тебе и ответ. Мы некоторое время посражаемся, а затем удалимся. В этом нет ничего позорного.
— Вообще-то есть.
— Может, и так, но, по мне, лучше жить и стыдиться, чем просто умереть. Но это если мы вообще выживем после схватки с Джегендаром. А почему ты так заулыбался?
— Мне пришла в голову одна мысль. Драконы же разумны, верно? — Он улыбнулся Кориону. — Большинство драконов.
— Да, кстати, ты случайно ее рассказал Белдиезе, откуда ты столько знаешь о драконьих битвах?
Элган неловко переступил с ноги на ногу.
— Я не говорил, что принимал в них участие.
Корион как будто растаял, контуры его тела расплылись в воздухе, и теперь перед Элганом стоял дракон.
— Значит, она так и не знает всей правды.
Элган, столь же быстро сменив обличье, вздохнул:
— Нет. Она не знает.
— Мне это все вовсе не нравится, — жестко сказала Пейланн, накрывая на стол. — Злобный жестокий дракон, алчная, готовая на убийство молодая драконица и еще два дракона-прохвоста. — Последнее слово она особенно подчеркнула. — Кроме того, все слишком часто превращаются. А драконы обличья не меняют.
— Некоторые могут.
Все обернулись и посмотрели на Аннеллу, мать Элинор. Она вздрогнула от их взглядов, но взяла себя в руки и сказала:
— Облик меняют красные и серебряные драконы. Черные этого не делают.
Бранн, державший в руке кружку, кивнул:
— Молодая Аннелла совершенно права, в том числе и насчет черных. Красные и серебряные могут превращаться, а черные — нет. Так рассказывают.
Ганни одобрительно кивнул:
— А два дракона из нашей истории, Корион и Элган, серебряные. — Он сложил руки на груди.
— Кроме того, — задумчиво добавил Кори, — другие драконы могут воспользоваться магией.
— Это верно. — Тут в голосе Ганни зазвучало суровое осуждение. — Даже черный дракон вроде Джегендара может носить кольцо превращений.
Слушатели беспокойно заерзали. Они обратились к трактирщику, желая услышать его мнение.
— Они правы, — неохотно сказал Дариен. — Если черный дракон найдет где-нибудь кольцо превращений и сможет надеть его, то и он будет способен принимать человеческий облик.
— Вот видишь? — Ганни лучезарно улыбнулся Пейланн. — Среди вас и сейчас может находиться дракон, и никто об этом не узнает…
