— Мэри, ведь ты тоже заметила, некоторые ученики среди новеньких обладают определенными талантами. Например, Элфи. — Мэри с негодованием вздохнула, но продолжила слушать Хванча. — Я видел своими глазами, цветок окриниуса, который она понюхала стал еще больше цвести и пахнуть. Все его сородичи давно завяли, а этот никак! А крона ипе в зоосаде?..
— Ты прав. Она как ее родители. Может быть даже, как Магдалена. Я так понимаю, ты все равно не уймешься, говори, что думаешь?
— Мэри, я не думаю ничего. Элфи может стать отличным мечтателем, это все что я знаю. Элфи, она так прекрасна, так похожа на свою мать. Я бы хотел иметь дочь, быть мужем Магдалены…
— Кристиан! — выкрикнула Мэри, но потом, взяв себя в руки, продолжила, — Ну, спокойно. Ты еще будешь счастлив! Представь, что Элфи твоя племянница, и возись с ней сколько вздумается. Другого варианта я не вижу.
— Я могу научить ее правильно мечтать. Меня учила Магдалена… Жаль, но я не мечтатель, хотя столько всего знаю об этом… — Кристиан снова начал впадать в уныние. Он представил как они втроем: он, Магдалена и Элфи, гуляют по его огороду, как он рассказывает о своих достижениях и показывает шедевры агрономии. «О, Магдалена! Все могло быть иначе!»
— Вот именно! Ты можешь заняться этим хоть сегодня. Обучай, наставляй, только не надо унывать.
— Мэри, — спокойно и умиротворенно сказал Хванч, он уставился в стену, на которой в серебристой раме провисали под грузом ворсистых кокосов пальмы, и почти шептал, — я никому не рассказывал… В первый день учебного года, когда вэйосы впервые пришли в Купол Природы, я увидел Элфи. — Мэри глубоко вздохнула. — Я сразу понял, что она дочь Магдалены. Меня словно проняло осознание и если бы не Кипарисус, который решил поплакать, как обычно, принимая новых воспитанников, и передал мне слово… Я не знаю… Я наверное… Понимаешь? Я ее почувствовал. Я всегда чувствую все, что связано с ней, с моей Магдаленой.
— Я все понимаю, только Магдалена вовсе не твоя. Она жена Генри, и он ей больше подходит, ведь ты сам говорил мне об этом.
— Да, она слишком хороша для меня. А Смолг, богатый и избалованный своими родителями, получил опять все самое лучшее.
— Кристиан, она его выбрала. Она его полюбила! его! не тебя! Отпусти ты ее, наконец. Пока Элфи не пришла в школу, ты был другим. Ты был счастлив. Ты забыл про Магдалену. Но теперь все снова. Как десять лет назад. Может уже хватит?
— Хватит! Ты права! — закричал он, но через мгновение, стиснув зубы, добавил, — Помоги мне разлюбить…
От неожиданности Мэри шагнула назад и схватила ладонями лицо. Она покачала головой, подошла и обняла Кристиана. Его трясло. Мэри спросила:
— Давай задействуем мечтателей? «Развеяние» или как там это называется?
— НЕТ! — резко ответил Хванч и вырвался из объятий своей помощницы. Он вскочил и стал расхаживать по комнате. Тепло от тарелки с супом разносило аппетитный аромат, но было не до того. Кристиан кричал, — Я не хочу! Что тогда останется мне? Моя жизнь будет бессмысленной! Пустой! Нет! Нет! И нет!
— Не надо, мой дорогой, успокойся.
Хванч плюхнулся на стул и взял голову в свои огромные ладони:
— Пускай все будет как есть. Элфи хоть и записалась на мои уроки, но, слава мечте, не посещает их, — он будто уговаривал сам себя, — Так лучше, так всем лучше…
Отнюдь не в дырявых, но довольно в потрепанных штанах и рубашке, Харм шагал по ухабистой дороге старого Воллдрима. Торжественно, будто на параде, он шествовал в школу.
— Сегодня надо зайти к мистеру Хванчу. Узнать про тыкву, взять озимые семена… — Харм составлял план действий на день. — Надо еще показать мистеру Шампиньону ягоды. Интересно, съедобные они или нет? — Харм хорошо помнил предостережения Шампиньона: «Не всякие грибы, ягоды и травы подходят для употребления. Что-то незнакомое или сомнительное никогда, НИКОГДА!!! не стоит пробовать, пока не выяснишь, безопасны ли те или иные дары леса!»
Харм временами уходил далеко в свои мысли. Частенько он не замечал, что разговаривает сам с собой. Дети подшучивали над его странной привычкой, но Харм не особо разбирался в поводах для обиды, потому не обращал на это внимания. Жизнь становилась увлекательней и даже в семье отношения налаживались. Какие еще насмешки?
Дети есть дети, и всевозможные странности они воспринимают с бурей эмоций. А для Харма вся жизнь превратилась в сплошную странность, ведь за предшествующие шесть лет он мало, что увидел.
Продолжая размышлять об агрономии, грибах и простейших примерах из арифметики, он заметил Элфи. Рядом с ней бежал знакомый ему пес. Видимо Элфи стала новой хозяйкой для соседской собаки.
Элфи плелась в паре десятков шагов впереди. Ее поступь явно не отличалась торжественностью. Элфи шла, как на казнь, медленно, будто оттягивая страшный момент.
Раньше Харм не встречал Элфи за пределами школы, да и на редких совместных уроках не представилось возможности поговорить. Тем более Элфи редко появлялась на занятиях. Поговаривали о ее болезни. Ученики утверждали, что Элфи изменилась. Когда-то веселая и жизнерадостная, теперь она часто грустила и стала избегать общения с другими вэйосами. «Может кобра в зоосаде успела ей навредить и, оттого Элфи заболела?» — подумал Харм.
Скорей всего, Харм не посмел бы подойти. Но как было бы здорово подружиться с дочерью мистера Генри! Да и все семейство Смолгов заинтересовало Харма еще с тех пор, как он услышал на уроке огородничества от мистера Хванча про мечтателей. В тот день Кирк сказал, что Смолги «просвещенные» или что-то в этом роде и наверняка как-то связаны со всей этой неразберихой. Надо прояснить ситуацию! Мисс Брегантина и мисс Пенелопа никак не поддавались на уговоры. Они явно что-то скрывали и придумали какую-то небылицу про необычных людей, которых еще называли «гениями». Они могли писать книги, картины, изобретать. Все это походило на правду, но почему тогда подобные разговоры окутывались ореолом таинственности. Кроме того, это не объясняло исчезновение мисс Брегантины посреди школы. Про которое она и вовсе сказала, что Харму показалось. Ага, как же!
Немного поразмыслив, Харм решился.
Он нагнал коллегу по Куполу Природы и заговорил:
— Элфи… Ты в школу? Ты не спешишь? Твоя собака? — Как начать разговор Харм не имел понятия.
— Иду, чего спешить? Ты вроде Харм? — она натянуто улыбнулась. Харму стало не по себе. Что-то странное защекотало в голове, может просто она напомнила ему мистера Генри?
Необъяснимое желание, во что бы то ни стало развеселить Элфи, всплыло в недрах его детской головушки:
