Наконец мы проехали через дворцовые ворота и приблизились к заднему двору. Там нас уже ожидали Арнакан, Эрбек и Вартен. Как они узнали время - понятие не имею. Ведь мы должны были прибыть еще вчера вечером. Хотя… наверное просто поставили кого-нибудь у ворот дворца, а пока мы разворачивались, да ехали по выложенной плиткой садовой дороге, успели прийти и встретить.
Я прикрыл глаза, зная, что за всем этим последует.
Как я и ожидал, Арнакан был одновременно и зол, и обеспокоен. Перво-наперво он осторожно осмотрел меня на предмет повреждений, коротко выругался, но не стал настаивать на немедленном посещении лекаря. Сам прекрасно понимал, что не до этого. Только удостоверился, что чувствую я себя более ли менее нормально.
Затем он с помощью Вартена сорвал одеяла с телеги и ахнул. Все стоящие рядом, кто участвовал в поездке, отвернулись. А иная тройка подчиненных неверяще рассматривала лица убитых.
- Но как… - впервые заместитель не знал, что сказать. Правда он быстро пришел в себя и спокойно спросил: - Что произошло?
- Я потом все расскажу, - тихо произнес я, зная, что никуда от этого не деться. - Собери всех. Нужно похоронить ребят, - Вартен тут же сорвался с места. Мы проследили за ним взглядом и переглянулись. - А пока перенесите всех в домик. Я к себе, а затем к королю. Как закончу, приду к вам.
Я ушел, оставив здоровых перетаскивать больных. Пока шагал до своей комнаты, старался не морщиться от боли в затылке и спокойно отвечать на приветствия знакомых стражников. Наконец, оказавшись в спальне, я деликатно, чтобы не обидеть, попросил Рика приготовить мне ванную и пока не приставать с вопросами. Мальчик обеспокоено посмотрел на мое лицо, но, к счастью, умолк. Вскоре я со всеми предосторожностями вымылся, позволил испуганному видом кровавой воды слуге сделать перевязку и переоделся. В тот момент, когда я застегивал рубашку, в комнату постучались. Я равнодушно выслушал повеление Его Величества и вышел в коридор. Эрнест и мой отец уже ждали в кабинете. Только перед всем этим я успел приказать Рику найти Арнакана, а тот в свою очередь должен немедленно сообщить Кейлену, чтобы он ждал меня в моем кабинете, а так же передать письмо герцогу Лайну и приказ - Гарварту.
Когда я вошел к королю, отец тут же подбежал ко мне и обнял. Я спрятал лицо у него на груди и с трудом сдержал слезы. Где же ты был раньше, папа? Леренс шептал мне что-то успокаивающее, но я чувствовал в его тоне виноватые нотки. Значит понимает. Только изменится ли от этого хоть что-нибудь?
Эрнест терпеливо подождал, когда мы разомкнем объятия, и вежливым жестом указал на кресла. Отец мягко положил руку мне на плечо и повел, но тут же заметил легкую гримасу боли на моем лице. Еще бы, он задел рану. Арл сказал, что потребуется помощь мага, иначе заживать будет очень долго. Слишком сильно ветка порвала кожу и задела мышцы. Но это не опасно для жизни, поэтому можно отложить до вечера. Думаю, заместитель позаботится о том, чтобы позвать еще двоих подчиняющихся мне магов. К тому же Нагалю требуется помощь. Да и телохранителям, если на то пошло. Ни один из них не жаловался, но вряд ли они остались совсем невредимыми.
- Что случилось? - отец, наплевав на обстановку, расстегнул мне рубашку и осмотрел плечо. - Как серьезно? - в его голосе слышалось искреннее беспокойство, именно поэтому я и ответил.
- Не особо. Заживет не сильно быстро, но зато без последствий.
- Как это получилось? - о! Наш король тоже встревожен! И почему интересно? Вряд ли из-за меня. Скорее опасается того, что отец может обвинить его во всем. Зря между прочим. Несомненно то, что отец винит только себя. За то, что привлек сына к королевской службе. Глупо, по-моему. - Садись и расскажи все по порядку.
Леренс на этот раз не встал как обычно возле Эрнеста, а сел рядом со мной, на соседнее кресло. Но оба с полнейшим вниманием смотрели на меня. Я же вопросительно взглянул на короля. Рассказывать все полностью? И про причину? Хотя, думаю, отец уже и так знает. В общем, Его Величество понял причину моего взгляда, раз еле заметно кивнул.
Я начал с того, как оказался на балу барона. Эрнест поинтересовался, как я сумел получить приглашение, на что я совершенно спокойно сообщил, что помог случай. Распространяться, что за случай не стал, да, в общем, этого и не требовали. Далее я рассказал о встрече с герцогом Фрэном. При этих словах отец побледнел и переглянулся с государем. О чем они думали - не имею понятия, но предполагаю, что Леренс рассказал Эрнесту о том, каким образом известный нам герцог оказался отлучен от двора.
- Уже тогда я заподозрил неладное, слишком уже странно смотрел на меня Фрэн, но не стал придавать этому особое значение, - Эрнест хотел что-то сказать, но Советник взглядом попросил короля не перебивать. - После этого я встретился со всеми, кому хоть как-то доверял, - на этих словах сидящий напротив молодой человек приподнял бровь, но, как ни странно промолчал. Я мысленно перевел дух. Это был самый слабый элемент в моей истории. Надеюсь, что после всего рассказа, королю будет уже не до того, чтобы допытываться, какие такие доверенные люди имеются у меня в Хорсте. - Мне назвали несколько имен. Я проверил почти всех, но только одно оставалось вне пределов досягаемости. Следить за этим человеком не представлялось возможным. Слишком мало при мне было людей, да и опасно. В итоге, по окончании выделенной мне недели, у меня было несколько кандидатов, но после нападения, все сомнения отпали.
- Нападения? - в один голос спросили отец и Эрнест.
Я в красках рассказал, как что происходило, стараясь при этом придать себе вид убитого горем человека. Как-никак пережил покушение, едва выжил и потерял нескольких людей. Отец то и дело порывался подняться и обнять меня, но все время наталкивался на строгий взгляд короля. Что происходит? В какой момент ты стал марионеткой в руках Эрнеста? Как ты можешь так поступать? Хоть и трудно признаться, но я в какой-то мере (и не маленькой) действительно подавлен и чувствую себя невероятно виноватым за то, что произошло. Ты мне нужен, но вместо поддержки получаю пусть полный нежности и беспокойства, но только взгляд. И это все что ты можешь мне дать?
Невольно на мои глаза навернулись слезы обиды. Я даже был рад, что в это время рассказывал про смерть Шарса. По крайней мере, вышло правдоподобно. Но хорошо, что ни одна капля не пролилась. Я бы не простил сам себе того факта, что плакал перед королем. Ну нет, этого никогда не будет.
В конце концов, Леренс встал и сел на подлокотник моего кресла. От его близкого присутствия мне стало легче. Хоть обида и продолжала душить, но все же я люблю отца. Хоть никогда и не прощу… Никогда? Слишком громкое слово. Время рассудит.
