— Ну что ж, — протянула Миу, обойдя вокруг устройства. — Он работает. Так же хорошо, как при первых испытаниях. Можно остановить его. Техути, ты доволен проверкой?
— Врррр… — неопределённо проворчал Ацолейт.
— Хафишу! — скомандовал Атсу, сжимая диск в ладонях. Схор с тихим гудением опустился плашмя на землю, плавники на ходу вдвинулись в корпус, и стальной обруч прикрыл их. Странная штуковина оцепенела.
Тзуга подошёл к испытателю, положил руку ему на плечо и с силой встряхнул его. Атсу ухмыльнулся и пригладил шерсть на макушке.
— Ну надо же, — покачал головой Техути и пошёл вдоль бока схора, приглядываясь к заклёпкам и швам. — Воля богов, не иначе.
— Мы ещё проверим его, и не единожды, — сказала Миу, что-то прикидывая в уме. — Но начало хорошее. Он может войти в строй ещё до Семпаля. Вы с Тзугой постарались и заслужили поощрение.
Техути отодвинул несколько пластин на боках схора, осмотрел камни в нишах и фыркнул.
— Перепутав всё, что можно, ты заставил этот схор работать. Что вы сотворили для этого? Кого пожертвовали Всеогнистому?
Он снял крышку с ниши на самом носу — и в изумлении приоткрыл пасть. Миу, почуяв что-то любопытное, встала за его плечом, и даже Ацолейты на соседней крыше — со стены они улетели туда — вытянули шеи.
— Атсу! — сверкнул глазами Техути, поворачиваясь к испытателям. — Чей это камень? Где ты взял его?!
Атсу растерянно мигнул и сам метнулся к схору. С изумлённым вздохом он потрогал древнюю ракушку когтем и замотал головой.
— Отвечай! — рявкнул Техути, прижимая уши и поднимая шерсть дыбом.
— Этот камень — мой! — крикнула Кесса, прыгая через изгородь. Чудом она ничего себе не отшибла — преграда была чересчур широкой.
— Я принесла его сюда, — продолжила она, подходя к Ацолейтам. — Для Атсу, Тзуги и их железной рыбы. Я — Кесса, Чёрная Речница. А ты, Техути, завистлив и жесток!
Все разом повернулись к ней, и даже те, кто сидел на крыше, перемахнули на ограду, не боясь, что их сгонят.
— Ты принесла этот камень? — переспросил Атсу, наклонившись к ней. Ацолейты были очень большими существами — Кесса запрокинула голову, чтобы видеть их лица — но страха она не чувствовала, ни перед ними, ни перед устройством, оживающим по приказу.
— Да, он с Великой Реки, — ответила «Речница». Горячий ветер Квонайта трепал бахрому на её куртке, шевелил волосы, усыпая их пеплом с огненных озёр, но сейчас Кесса чувствовала на лице дыхание воды и слышала, как набегают на берег маленькие волны.
— Знорки, — пробормотала Миу, разглядывая пришелицу, как диковинного зверька. — То ни одного, то вдруг толпа…
— Я не могу его взять, — качнул головой Атсу и протянул ракушку Кессе. Та изумлённо мигнула.
— Почему?!
— Это слишком… много, — Ацолейт уткнулся взглядом в безжизненную землю под ногами. — Не стоило приносить его.
— Ты думаешь, я хочу зла? Как Саркес? — путешественница попыталась перехватить его взгляд, но тщетно. — Тебя ранили, и боль не унимается? Теперь все чужаки — враги для тебя?
— Забирай, — Атсу хотел вложить камень в её ладонь, но замешкался, наклоняясь, и Кесса спрятала руку за спину.
— Атсу, схор без ракушки сломается, — жалобно сказала она — никогда прежде ей не пытались вернуть подарки, и она не знала, что делать. — Ладно, ты не веришь никому из знорков. Но зачем ломать схор?!
Техути, отойдя от оцепенения, громко фыркнул.
— Вот чтобы мне принесли такой камень, а потом уламывали взять! Ты не в своём уме, Атсу. Покажись лекарю!
— Схор? — пробормотал Атсу, оглядываясь на устройство. — Ты… ты хочешь, чтобы он работал?
— Я думаю, это правильно, — кивнула Кесса, глядя на него с надеждой. Ацолейт пожал плечами и приложил пальцы ко дну ниши. Вскипевший металл принял в себя ракушку и тут же застыл — она успела лишь немного потемнеть. Щитки сомкнулись над ней.
— Я… я благодарю тебя, знорка, — Атсу склонил голову. — Что ты хочешь взамен?
— Всеогнистый и всё его пламя! — Миу вскинула крылья и смерила его сердитым взглядом. — Ты намерен вести такие разговоры прямо тут, на пороге ночи, с пустым брюхом и пересохшей глоткой?! Техути прав, лекарь тебе не помешал бы. Арра-а-ау!
Двери длинных домов захлопали, и трое Ацолейтов попятились к ограде — на площадке стало тесно. Схор обступили, ощупали, одобрительно рыча, вшестером подхватили и поволокли к двери — она теперь распахнулась во всю стену. Стая Ацолейтов ввалилась следом, и Миу, помахав им на прощание, повернулась к Атсу и Тзуге.
— Сегодня угощает Техути!
Упомянутый хеск недобро сощурился, но промолчал. Тзуга с ухмылкой потёр ладони.
— А Сияющие Камни поделятся мисками. Вся хвала Атсу, его плавучему схору и маленькой знорке!
Из соседних домов донёсся одобрительный рёв. Трое Ацолейтов мигом оторвались от земли, и Кесса охнуть не успела, как Тзуга забросил её к себе на спину. Она прокатилась по панцирю из горячих чешуй и едва успела вцепиться в крыло.
— Держись за плечи! — крикнул хеск, поворачивая к земле. Кесса снова заскользила, теперь уже вперёд, и схватилась за мех на загривке. Внизу мелькали чёрные башни с островерхими крышами, обелиски, усеянные гроздьями кристаллов, и дымящие трубы бесчисленных мастерских.
Кесса запрокинула голову и увидела над собой клубящийся рыжевато-багровый дым, тени, скользящие в нём, и очертания скал — огромных сталактитов, протыкающих облака. Ветер свистел в ушах.
— Хаэй, Макега! — крикнула Кесса, задыхаясь от восторга. Ей казалось, что она плывёт по ветрам.
— Ра-ау, тише там, — проворчал Тзуга. Земля была уже недалеко, и он сложил крылья, мягко приземляясь посреди улицы. Кесса, с трудом разжав пальцы, скатилась вниз по чешуйчатой спине и села на камень. Встать ей удалось далеко не сразу.
— Да-а, — протянул Тзуга, ощупывая загривок. — Недаром знорки не летают. Пойдём, пока там всё не съели!
Длинный приземистый дом под двускатной крышей глубоко врос в оплавленную дорогу. От двери вниз вели пять ступеней — каждая по колено Кессе. Из дальних комнат доносилось мерное шипение, иногда — плеск и клёкот. Ярчайшие цериты горели на стенах и потолке — таких больших и красивых Кесса не видела никогда, и никто в Фейре не видел. Их даже не укрепили на подставках — небрежно вмуровали в щели между плитами, испачкали расплавленным камнем, пыль осела на них. Такие же камни сияли и на тяжёлой двери с бронзовой чешуёй. Атсу мимоходом ударил по ней кулаком — дверь отозвалась глухим гулом — и повернул на узкую лестницу, прижавшуюся к стене. Она вела наверх, и оттуда были слышны удивлённые голоса.
