— Этот малыш не дракон, — проворчал Ишутхэ, — я видел дракона.
— Он еще ребенок, — отрезал Пилон, — ну, а когда вырастет?
— Все равно, — Ишутхэ подошел ближе и положил лапу мне на спину, — он добрый. А ты отворачиваешься. Неужели у вас принято кидать друзей?
Пилон фыркнул:
— Наивные разговоры для хищника. Жизнь жестче. Вы не понимаете, как опасно доверять?
— Знаешь, — сощурившись, ответил Осирис, — дело в том, Пилон, что ты ищешь тайные мотивы и двойное дно даже там, где их нет. В результате теряешь то, чью ценность поймешь слишком поздно. Мы столько прошли вместе, и ни разу малыш не дал повода для подозрений. Почему же ты сейчас так тупо уперся? Что застит глаза? Гордыня, гнев или глупость?
— Не надо, — тихо сказал я, — спасибо, Осирис, но не надо. Наверное, он прав. Все менялось так быстро, и я не успевал за переменами. Сейчас даже меня гложут сомнения. Почему ничего не знаю ни о себе самом, ни своей природе? Разве ни странно, разве нормально? Мне жаль, если разочаровал тебя, Пилон. Но все же, не говори про предательство. Я всегда был честен.
Конь помотал головой:
— Я старый и привык искать ловушки. Вот, не вижу дальше собственного носа. Ищу и среди друзей врагов. Прости, малыш, я должен тебя испытывать. И себя и каждого. Потому что в отличие от вас бит неоднократно. А тертый калач не верит честным глазам. Не случайна наша встреча, и события последовавшие за ней. Просто вмешалась судьба, а вовсе не спланированное предательство причиной. Но оборванные нити ведут к тому, что навсегда изменит не только нас, но и радугу. Эта тайна связана с тобой, Кайорат. Я уверен. В любом случае, ты замешен во всем, что происходит, пусть и невольно. Но я готов согласиться с остальными, не тянешь ты на дракона. Они похитрее будут.
— А что с ожерельем? — еще хмурясь, переспросил Ишутхэ.
— Наведем чары, — мрачно глядя на коня, ответил Осирис. И я понял, что кто-то сможет простить быстро, но речь идет не об икубе и Пилоне.
Неловкость, вызванная моим внешним перевоплощением и последовавшей ссорой, понемногу сошла на нет. Удивительно, как быстро они привыкли к тому, что пушистый малыш обрел блестящую аметистовую броню. Остаток дня пролетел незаметно, в сдержанных разговорах и робких предположениях. Самому провести параллели между мной и драконами, значит раскрыть тайну, о которой рассказала Тильда. Я не готов был к такому повороту событий. Понял, что некоторые новости и откровения могут сослужить плохую службу, насколько бы искренним я не казался. Еще один урок жизни. Наивный малыш, а ты собирался стать богом для феков. Какая глупость.
В этот день с вестями никто так и не пришел. Пилон предположил, что до завтра ничего важного уже не произойдет, и предложил укладываться спать. Сегодня была первая ночь, когда решили не дежурить.
Я опять долго не мог уснуть и все думал о том, что происходит со мной. Всегда мечтал. Представлял далекие горизонты и нехоженые пути. Только вот почему больно и трудно идти по дороге? Отчего так страшно остаться в одиночестве? Почему победа легко оборачивается поражением? На пути выяснялось, помощников нет. Придется самому дойти до конца и надеяться, что я приобрету больше, чем потеряю. Уже почти ничего не осталось от прежних взглядов на мир, а ведь я еще в начале дороги оказался беспомощен и неподготовлен к переменам. Как хотелось задать вопросы отцу. Спросить бы у него, почему он так поступил со мной?
* * *
Следующий день начался с визита Оуи. Толстушка с визгливым чириканьем распахнула двери и неожиданно низким басом поздоровалась:
— Приветствую вас, гости, в прекрасном городе Фамелькаде. Я получила ответ совета и выслушала отдельные пожелания его членов. Вам разрешено передвижение по городу в разумных пределах, так как в связи с трагедией, меры безопасности усилены. Пилон, как установлено, действительно является служащим радуги, представителем власти, поэтому все возможные подозрения снимаются. Он должен дать показания по делу о кикмаре и нападении дракона, для расследования. Если другие что-то знают, их показания обязательно зачтутся.
— Довольно будет и моих, — вежливо отрезал Пилон и, дернув ухом, спросил, — идти давать показания прямо сейчас? И могут ли мои друзья пока суд да дело, совершить необходимые покупки и визиты перед предстоящим путешествием? Это дело государственной важности.
Оуи чирикнула. Я едва сдержался, чтобы не дернутся. Звуки ее речи страшно нервировали.
— А откуда у вас детеныш дракона? Мы могли бы поговорить с ним? Мало кто видел их воочию. Они тщательно оберегаются родителями до достижения совершеннолетия. Обычно детенышам не разрешается общение с представителями других видов. Как этот оказался в вашей компании и куда делся куратор? Нам, хранителям знаний очень важно получать новую информацию.
— Жаль расстраивать тебя, Оуи, — перешел на неофициальную речь конь, — но это и есть малыш куратор. Так случилось, что Кайорат полинял вчера. Наверное, нервы сдали. А на вопросы по поводу такого странного вида, он не сможет ответить. Мы не знаем, что послужило причиной мутации. Так что был бы очень благодарен, если бы его оградили от лишнего внимания. У нас важное дело, подруга. Нам нужно срочно попасть в радугу.
— К сожалению, обычным способом не получится, — подумав немного над словами Пилона, пробасила Оуи, — врата вот уже несколько недель как заблокированы. Стихийные работают скверно и в нашем мире найдены лишь односторонние, сюда. Так что даже не знаю, как и помочь. Можно конечно воспользоваться старинным способом, но это довольно опасно. Сейчас на поверхности у входа дракон. Он стремится попасть в город и нам с трудом удается сдерживать его попытки, поэтому купол на максимальной мощности. Пока что выйти нельзя.
— Старинным? — переспросил Пилон, словно не совсем понимал, о чем идет речь.
— Ну да, с вами же куратор. Все просто. Нам с тобой следует отправиться к следователям. Совет города хотел попросить об одной услуге. Когда прибудете в радугу, расскажите об обстоятельствах дела и гибели Хангелькада. Необходимо, чтобы сюда прислали группу магов для полного расследования. Думаю, одолжение соответствует статусу? Сейчас я официально представляю радугу в Фамелькаде. Нелегко, знаешь ли, хранителю выполнять такую роль. Бюрократия и прочее. А теперь неофициально. Мы давно не виделись, друг мой, когда же поговорим?
Пилон рассеянно кивнул:
— Скоро, моя дорогая, очень скоро. Одна малюсенькая просьба, Оуи, оставишь нас на минутку? Нужно договориться с друзьями о делах, а потом сразу присоединюсь к тебе.
Та Чуи прочирикала что-то и вышла. Пилон жевал нижнюю губу, меланхолично помахивая хвостом. Ноздри его сердито раздувались, а уши нервно подергивались.
