— Приветствую, фата Альента, — произнесла Тильда. Дружелюбно замурлыкала и запрыгнула на руки женщины. Та чуть улыбнулась. Одними уголками губ. Погладила кошку и кивнула:
— Приветствую, молодой куратор.
Ни тени сомнения. Я куратор.
— Приветствую и вас, фата Альента, — робко промямлил я в ответ.
— Что хотите узнать? Ты давно не навещала меня, пушистая шалунья, — пожурила Тильду фата. Кошка громко мурчала. Она удобно устроилась на коленях женщины, распушившись как меховой шар.
— Мы попали в беду. Думали, ты сможешь помочь, — хрипло проворчала кошка. Рука фаты Альенты меланхолично поглаживала ее по спинке:
— Да, вижу беду. Я ждала его. Все когда-то начинается и где-то заканчивается. Вижу странное сплетение судеб. Суждено оставаться вместе. Одна нить связана с другой, а вместе клубок. Когда распутаете, все станет на свои места. Что держала в себе годы, отпускаю на свободу. Вы пришли, потому что жаждете ответов. Я дам их, хотя покажется, что это ответы на другие вопросы. Не так давно в мире Икуб родился мальчик с глазами разного цвета. Ему сделал предсказание провидец Абрахин. Мало кому приходилось слышать такие слова и родители мальчика не поверили. Да и сам мальчик оказался весьма недоверчив. Но в глубине души он знал, слова правдивы. Столь странным казалось предсказание провидца, что смысла в нем не увидели. Он молвил: "Икубу предстоит совершить деяние, немалого мужества требующее. Другой на месте его оказаться готов, но лишь от руки юноши пасть должен враг, не иначе. Спасение в этом великих родов заключено. Жребием богов отмечен — очами разных цветов. Не сбежать, не укрыться от судьбы. Гибель стоит за плечом. Жертва угодна богам, если страх победит благородство", — Альента глубоко вздохнула и продолжила, — теперь расскажу о молодом кураторе. Солнце окрасило ее перья. Стоит невольно на пути молодая самка. Не потому, что хочет зла. За нее принято решение. То, что от рождения начертано, ими пересмотрено. Тебе отказано в праве крови, и ей оно даровано. Почему? Не отвечу. Помни, гнев не помощник в деле чести. Правду суждено узнать, если хватит сил от нее отказаться. Последнее. Ты уже знаешь то, что еще сокрыто туманом. Достаточно просто поверить. Искомое не снаружи, внутри. Радуга путь и укажет.
Фата улыбнулась и неожиданно растворилась в воздухе. Мурлычущая Тильда шмякнулась на пол и обиженно сказала:
— Ну вот, всегда так. Поговорит и исчезает. Устала. Простимся и отправимся обратно. Запомни слова хорошенько. Фаты видят судьбы.
На самом деле я мало что понял, но постарался запомнить. Осирису нелегко приходилось раньше, и после слов Альенты, думаю, не полегчает. Избранность не приносит ничего хорошего, теперь я уверен в этом. А слова фаты сплошные загадки, не силен в их разгадывании, да и не стану гадать.
— Всего доброго на пути, фата Альента, — сказала Тильда.
— Прощайте, фата Альента, — добавил я и посмотрел на кошку. Она подняла хвост трубой и медленно потрусила к выходу.
Ворота закрылись за нами с едва слышным скрипом.
— Ну и как, что полезного узнали? — поинтересовался я. Тильда стояла, задумавшись, и нервно размахивала хвостом.
— Недооценивать слова фаты нельзя. Их значение станет ясным позже, будь уверен. Пойдем-ка, покажу кое-что. Тебе понравится.
Обогнув стену слева, мы какое-то время вдоль нее шли по тропе. Потом поднялись еще выше, на поросший пушистой травой утес. Самую высокую точку города, подозреваю. Отсюда город был виден как на лапе. Прошли чуть-чуть вперед…
Небольшой, утоптанный пятачок земли заканчивался резким обрывом. Внизу, под нами лежал город. А над нами…
Я замер. Небо? Вода? Перевернутая чаша купола находилась настолько низко, что казалось, при желании до нее можно было дотянуться. Обман, но такой соблазняющий. Наверное, утес находился ближе всего к поверхности озера. Только здесь солнечные лучи пробивали толщу воды и рассеивались веером лучей. Она светилась и переливалась радугой оттенков — блеклым голубым, зеленовато-синим и ультрамариновым, аметистовым, уходящим на глубине в темно-фиолетовый. Над головой проплывали рыбины, примерно с меня размером. Лениво, медленно поводя хвостами из стороны в сторону. Вспыхивали от случайной ласки солнечных лучей крошечные частички песка, лежащие на оболочке купола. Начинали мерцать звездочками и создавали незабываемую картину светящегося пространства. Нет! Нет никакого купола. Есть я! Лечу в неизвестность, окутанный разноцветным сиянием. Пью его и купаюсь в лучах золотого света. Рыбки рядом шевелят плавничками, длинные ленты оранжевых водорослей величаво парят. Протяну лапу и трону…
— Кайорат! — окликнула Тильда. Я ошарашенный повернулся к ней. Кошка сидела, аккуратно обернув лапки хвостом, — очень красиво, ты прав. Но пора, нас ждут.
Я последовал за Тильдой, все еще дрожа от нахлынувших чувств. Думаю, благодаря этому чуду, мгновенья которого подарила кошка, я никогда не смогу забыть Фамелькад.
Мы быстро спустились обратно в город и уже неспешно направились в сторону временного пристанища. По счастливому совпадению где-то с полдороги столкнулись с остальными. Задумчивым, опять пребывающим в плохом настроении Пилоном, сонно зевающим Ишутхэ и довольным жизнью Осирисом. С ним мы и попытались обменяться новостями. Но почти сразу же были довольно грубо прерваны конем, напомнившим, что не везде место и время. Икуб скорчил рожу, но согласился с его доводами. Тогда я рассказал о чудесном саде, мимо которого поднимался к дому фаты и прекрасном виде на купол. Так, тихонько болтая, и двигалась в сторону пристанища.
— Та Чуи действительно знают столько всего, я поразился, — рассказывал Осирис, почесывая нос, — вообще удивительно, библиотека настолько большая, что чтобы не потеряться, нужно придерживаться указателей. Мы с Ишутхэ за малым не заплутали. И там столько та Чуи, диву даешься. Шустрые. Я проверил, действительно ли у них такая уникальная память. Задал один вопрос четырем Чуи. Все ответили.
— Малыш, — окликнул Пилон, — погоди.
Я отстал от Осириса, который заговорил с Тильдой и дождался коня. Пилон настороженно шевелил ушами, да и вообще выглядел нервным.
— Вы не на прогулке. Дивол, чуть больше внимания.
— Давно хотел спросить, — сказал я, — кто такой дивол?
— Ну, — Пилон не ожидал такого вопроса, — есть боги, диволы. Боги создают миры, диволы вроде как разрушают. Хотя, если честно, иногда кажется, что диволы и есть боги, когда в дурном настроении. Так ты понял? Смотри по сторонам.
Я согласно мотнул головой и поискал глазами Осириса. Икуб неподвижно стоял на дороге. Что-то в его напряженной позе показалось мне странным. Резко остановился Ишутхэ, попятилась назад Тильда. Осирис повернулся в нашу сторону и громко сказал:
