- Зачем? - только и спросил Кевин, все еще держась за живот.
- Есть традиция в губернии Андор...
- Даже и не думай об этом! - оборвал его Уиллис. - Вас эта традиция не затронет.
Губернатор Милтон призвал всех к тишине, и приготовился к речи.
- Жители Андора! - прокричал он с балкона, используя рупор.- Сегодняшний праздник является значимым для всей нашей губернии. Этот праздник куда важнее всех остальных праздников. Ведь Андерс Хан Тор Вил Бенуа, чей день рождения мы сегодня празднуем, стал первым губернатором Андора для которого, благополучие граждан стало выше его собственного. Он посвятил всю свою жизнь своему народу.
Толпа зааплодировала и завизжала от восторга.
- Именно благодаря первому губернатору из ордена Лордов, на сегодняшний день Андор занимает первое место по таким показателям как: благополучие граждан среди всех губерний Эриса и качество изготавливаемых товаров, предназначенных для внутреннего пользования и для продажи в другие губернии.
Людские массы вновь заликовали.
- Я уверен, будь жив до сих пор величайший губернатор из ордена Лордов, он бы по заслугам оценил все те изменения, что произошли в нашей губернии за последние двести столетий. И я больше чем уверен, что его первыми словами были бы: "Этой губернии нет равных по красоте и величию во всем Молодом Мире"!
И снова толпа заревела в едином восторженном порыве.
- Все что я добился за тридцать с лишним лет правления, я обязан именно ему - Андерсу Хан Тор Вил Бенуа - и вам - мои дорогие жители Андора! - Толпа выла в экстазе от сказанных губернатором слов. - По давней традиции в этот день мы очищаем губернию, объединение и весь Молодой Мир от отбросов общества. Таких как убийцы! - Толпа загудела. - Таких как воры! - Вновь гул. - Насильники и тех, в чьих жилах течет проклятая кровь! Но, есть еще одна традиция! - Толпа возликовала от радости. - Эта традиция дает еще один шанс троим избранным, на честную и правильную жизнь. Этих избранных выбираю я, но моим решением всегда руководит Мир Вечности. И сегодня, Мир Вечности, просит, чтобы я помиловал этих троих оступившихся...
- Что за бред! - возмутился Уиллис, не веря в услышанное.
- ... и дать им шанс на начало новой жизни. Я верю, что я не пожалею из-за сделанного выбора, так же, как и не жалел при более ранних выборах.
Толпа зааплодировала и вновь затянула гимн Андора, выводя нескладно хвалебные слова в адрес губернатора.
- Эта чушь собачья! - взревел Уиллис, после чего толпа мигом замолкла. - О каком желании Мира Вечности может идти речь?! Да по этой троице виселица плачет! Я не стану смотреть на все это безумие сложа руки!
И в знак протеста Уиллис оголил свой меч. Солдаты, которые пришли вместе с ним, поступили так же, только мечи свои они обратили против своего товарища.
- Брось это, Уиллис! Ты совсем с ума выжил?! - возмущено воскликнул один из солдат.
- Я не дам им уйти с ярмарки безнаказанными!
Топот десятков шагов раздались за их спинами, после чего на эшафот взобрались стражники, вооруженные секирами и пиками, которые были тут же обращены в сторону Уиллиса.
- Да вы что все сума посходили?! - возмутился Уиллис. - Их нельзя отпускать! Они преступники! Они должны быть казнены!
- Ты слышал приказ губернатора! - прокричал один из солдат. - Бросай меч!
Стражники, все еще держа наготове оружие, отошли в сторону, пропуская вперед высокого и мужественного мужчину в красивом черном военном мундире. Такие мундиры носили все солдаты, которые находились в губернаторской армии в капитанском чине.
- Сынок, - обратился капитан к Уиллису, не вынимая своего меча из ножен. - Не усугубляй свою и так непростую ситуацию. Эти парни не шутят - они убьют тебя, если ты откажешься подчиниться.
- Но, капитан Малвилл, - попытался оправдаться Бен. - Они достойны смерти. Они преступники!
- Не тебе это решать. Ты слышал приказ губернатора. Они свободные люди и ни ты, ни я, никто иной, не вправе их больше задерживать и, тем более, угрожать их жизни.
- Но я...я не могу проиграть! - возмутился Бен, все еще направляя меч на Линин, которая с замиранием сердца глядела на острие лезвия нацеленное ей в лицо.
- Но и победы в твоем положении не будет.
Похоже, слова капитана дошли до Бенджамина и его рука начала медленно опускаться вниз. Морщины гнева на его лице разгладились, и он стал абсолютно спокоен. Меч выпал из его ослабевших рук, после чего стражники, мгновенно накинулись на него и заломили ему руки за спину.
- Что теперь со мной будет? - спросил Бенджамин Уиллис у капитана Малвилла, но в ответ не услышал ни единого слово.
Они проводили взглядом стражу, что спустилась вниз вместе с задержанным Уиллисом, после чего Малвилл взглянул на помилованных.
- Пойдемте со мной, я проведу вас через толпу.
- Нам не нужна помощь, - резко заявил Тиф.
- Это приказ губернатора, - ответил капитан и указал ладонью направление, куда им всем следовало идти.
Кевин и Линин не стали просить себя дважды и поспешили спуститься с эшафота, в то время как Тиф, прежде чем спуститься, одарил капитана высокомерным взглядом.
- Что-то не так? - спросил Малвилл, обращаясь к отставному вояке.
- Нет, капитан, - ответил ему Тиф. - Все просто чудесно.
- Где ты потерял ногу, солдат? - задал новый вопрос Малвилл, следуя за троицей мимо толпы.
- В пьяной драке. И я никогда не был солдатом.
- По твоей осанке и манере разговора я бы мог поклясться, что ты раньше долго носил армейский мундир.
- Нет, это просто отзвуки сурового родительского воспитания.
Дальше они шли молча, пока не дошли до армейской конюшни. Там они остановились.
- Губернатор поручил мне не только провести вас через толпу, но и дать лошадей и пропуск, который вам поможет покинуть губернию. Конечно, если вы хотите покинуть Андор.
- Хотим! - чуть ли не хором ответили они.
Малвилл кивнул и протянул пропуск Тифу, после чего остановил свой взгляд на Кевине.
- Мы раньше встречались с тобой?
- Да, капитан, - радужно кивнул Нолан. - На рынке у стен губернии. Вы тогда помогли мне и моему другу, заступились за нас...
- Пройдемте в конюшню, - перебил он рассказ Кевина и сделал жест рукой.
Конюшня была огромной и просторной. Солнечные лучи, косыми лучами, пробивались через щели в крыше, падая на земельный пол, покрытый соломой. Здесь были не меньше трех сотен стойл и почти все были заняты красивыми породистыми рысаками. У каждого стойла была табличка с именем хозяина каждого коня.
