Шелис левитировал певцу бронзовую монету, найденную в кармане, и закрыл окно.
— Думаю, рунсонец настоящий, — заключил он.
— Так по ту сторону холмов поют нормально?!
— Да. «Долгославия» я в Канари ни разу не слышал.
— А откуда вообще взялся рунсонский стих?!
— А вы попробуйте вставить в нормальный ритм «Чемийреан Леанаави».
— Тогда как сами рунсонцы управляются без…?
— «Чен Лейнави» поют. Вы ж не звали Анхиса «Эантекхисом»?
— Не звал.
— И они не зовут. Длинные имена красиво смотрятся в хрониках, а так… — Шелис пожал плечами: мол, зачем оно надо?
Тут я был полностью согласен с Шейэллтисом. Мы вернулись к отчёту.
Если вечером пройтись коридорами Дома Совета, вас двадцать четыре раза спросят «Где тебя манка носила?». Заодно узнаете последние и предпоследние новости.
Архимагу-теоретику Серах Зиори прислали с родины, из Хатти-Серены, новейшее ирксское изобретение. Называется «рекнес», в переводе — «быстроног», вроде повозки о двух колесах (спереди и сзади). Серах крутит ногами какие-то стремена, от этого крутится колесо, рекнес едет, стучит и трещит, а поворачивает тоже без магии, там ручка хитрая приделана. Штука интересная, но, говорят, дорогая, с колёсами возни много, грязь летит на седока, да и дорога под неё нужна гладкая, твёрдая — какие и у ирксов лишь в столицах.
Абиолог Ллад Ильвешский вернулся из летней поездки без трёх пальцев, но это не самое страшное. Страшнее то, что Ллад стал неестественно замкнут и молчалив. Шастает слух, будто встретился он с Анере Наве, Цмоком или Ямниками — короче, с кем-то мифическим, хитрозлобным и очень умным. Ллад не подтверждает. И не опровергает. Отмалчивается.
Абиолог магистр Эстин Лэнский изловил живьём не то семь, не то восемь волколаков, и теперь пишет большую статью о невозможности воспитания элаков. Половина коллег кричит, что это ходьба за добротой к посмертнику, половина — что очевидное тоже надо доказывать.
«Чёрный археолог» Ника Прохвостова отыскала развалины Лиона и Тарохи, древних, ещё доимперских, городов-двойников. Искала по чёрному полю, доклад на следующей неделе. Сокровищ нет, артефактов нет, шедевров архитектуры нет и не было. Дивельская языковая группа; очень странные следы очень далёких культур. Теперь Ника грозится найти Эль-те-Рашд, чтобы бестолковым аспирантам стало негде искать клады. Кладоискателей она не любила с юности.
Стихийница магистр Веда Вельжнева построила «Мостки». Все коллеги в восторге, но выкладок никто не понял. Эльта Ветер месяц разбирается, пока безуспешно.
Некромант магистр Мирслав Эйвенский опубликовал рецепт нового жертвоприношения. Коллеги спорят, шутка это, или всерьёз: обязательное требование к жертве — членство в Жёлтом Легионе.
Боевой маг магистр Фьярел Светлый опубликовал статью «Размещение человека в толще стены как метод укрепления крепостей». Обязательное требование к жертве — она должна быть Мирславом Эйвенским.
Некий недоучка (отчислен из Второй Общей) издал журнал типа «сказки в картинках». Называется «Дети Смерти», якобы заметки странствующего некроманта. Сюжет: «зомби со Старосбировки захватили власть над Стреленском. Городские некроманты не в силах остановить Зло. И тогда появляется Он! (бродячий некромант без страха, упрёка, чести и стыда)». Стоимость номера — два золотых. Первый тираж раскупили за четыре дня. Шелар Онельская предлагает оторвать второй вместе с руками. Тинслав Соловей ратует за то, чтобы оторвать и голову.
Практик Сорен Легкодумный в Ястребках нарвался на некрооборотня. Сорена похоронили, некрооборотня уничтожили. В «Могилушку» добавился ещё один куплет.
У некроманта магистра Эльсиделла что-то с лицом. Очень странная, нетипичная для некромантов трансформация — потемнела кожа. Загар? Извините, магистр Эльсиделл, но проще поверить в трансформацию.
Стихийница Нилла Айкнери где-то потеряла практиканта. Неизвестно, что сказал по этому поводу декан Альфинн; известно, что Нилла вызвала его на дуэль. Но дуэли не будет, потому что на следующий день Нилла извинилась. Её второй практикант довёл до рыжих протуберанцев.
Практиканты-семикурсники где-то потеряли теоретика магистра Чина Залесского. Допрос с пристрастием ничего не прояснил. Подозревается, что Чин от них сбежал…
— Я верил, что ты вернёшься, — объявил Ронес после приветствия. Звучало пафосно.
— Надеюсь, вы не попросите меня оценить политическую обстановку на Старосбировке? Говорят, в каком-то художественном произведении мертвецы захватили Стреленск. Кому-то на кладбище явно понадобилось знамя.
— Если ты имеешь в виду нашумевшую пошлую мазню «Дети Смерти», то это всего лишь средство заработка, как ни удивительно, удачное…
— Нелепые куплеты про оборотней — тоже средство заработка, как ни удивительно, удачное.
— В песнях отражается реальность, Эльсиделл.
Спорить было лень. Я вручил Ронесу свой «отчёт» на трёх листах, и стал ждать. Неуютный кабинет: низкий сводчатый потолок, стены «под подземелье». В таком месте невозможно решить, что певцам наскучило повторение эпитетов двухсотлетней давности. Вот война, эпидемия чёрной лихорадки и пробуждение Спящих сочиняются легко.
— …Эльсиделл, я просил тебя разобраться в настроениях. Во внутриполитической обстановке. Во внешнеполитических приоритетах. А это что?!
— А это то, что должны были сообщить мне вы. Перед отъездом, — дружелюбно ответил я.
Ронес задумчиво посмотрел на страницу «О системе титулования»:
— Ты во многом прав, — признал он, — И всё же, как ты оцениваешь тамошнюю обстановку?
— Вас, кажется, интересовала военная сторона? Главнокомандующий — милейший человек, девятая степень по боевой магии. Защищался в Стреленске.
— Ты издеваешься?!
— Разумеется. На самом деле Рунсон дикая страна, по улицам Канари ездят варвары-кочевники верхом на зебрах. Городская стража вовсе не обвешана стенфеймовскими амулетами, шерская можжевеловка не продаётся в каждой пятой корчме, надморского не знает никто, у Аниса и Айны нет степеней по боевой магии, и госпожу Ниллу Айкнери я во дворце не видел. Ланшийское консульство не облицовано ирксской мозаикой, да и нет там ланшийского консульства — Рунсон отсталая страна, а Ланша цивилизованная, как можно… представительств симанских торговых гильдий там тоже нет. Короля не волнует нестабильность на восточных рубежах, он точит зубы на Лихову Запустку. Госсовет не утонул в интригах. И вообразите, какая обида — мне не подарили на память настоящий «ледяной огонь».
— Всё-таки, ты издеваешься, — как-то неуверенно повторил Ронес.
