— Леди Росса, скажите, а как долго вы были фрейлиной графини-матери?
— Почти двенадцать лет, ваше сиятельство.
— Ого! Вы очень терпеливый человек, леди Росса.
Леди промолчала, явно не желая обсуждать графиню.
— Вы помните свадьбу леди Ровены? Не могли бы вы рассказать мне об этом?
— Прошу простить меня, ваше сиятельство, но не думаю, что это будет правильно. В то время я работала фрейлиной графини и не могу выдавать чужие тайны. Прошу, не гневайтесь на меня…
Надо же, молодец какая! Возражает действующему работодателю. Да еще и хорошо платящему. Да ей цены нет! Мало ли что, зато я буду знать, что и меня она не сдаст. Но узнать причины столь странного брака мне все же нужно.
— Я не сержусь, леди Росса. В чем-то вы, безусловно, правы. Но теперь и я часть этой семьи.
Больше я не стала уговаривать и давить. Такая порядочность — редкость. Думаю, мне стоит это ценить.
Во время последнего ночлега перед замком баронессы я выбрала время и обратилась к леди Шайд.
— Леди Шайд, вы не могли бы мне рассказать, в чем причина такого странного брака леди Ровены?
Дама не была столь щепетильна. Тем более, что я сразу же напомнила, что я теперь член семьи и имею право знать, почему не слишком рады друг друга видеть мать и дочь.
— Приданое, ваше сиятельство… Барон богат и даже очень. На его земле расположен серебряный рудник. Конечно, по крови он леди Ровене не ровня, род-то не древний. Они и баронами стали всего три поколения назад. Но ведь он согласился взять ее без приданого, да и лирд выплатил тысячу салем. Ну, и между нами говоря, еще и графине тысячу перед свадьбой в руки выдал… Это при мне было, как же такое не запомнить?!
— Подождите, леди Шайд… Но ведь отец-то леди Ровены еще жив был?
— Да, ваше сиятельство, жив. Только граф когда на войну уходил — графиню оставил хозяйкой. И бумаги подписал на нее. Так что она в своем праве была. Налог-то в тот года еле собрали и то, не полностью, много сел пожгли в графстве, мужчины, чуть не каждый третий, воевать ушли. А графиня не привыкла пояс затягивать… Ну, это вы и сами знаете, ваше сиятельство. А леди Ровену вывозили на первый бал в герцогство. Там ее барон и заприметил. Красотой-то она в мать пошла, вы же сами видели. А тогда ей шестнадцать как раз исполнилось. От неё глаз не отвести было… Тогда, в конце войны, уже сражения-то на чужой земле проходили. Ну, герцог и решил для подъёма настроения бал дать.
Получается, Мариза тварь гораздо хуже, чем я о ней думала…
Я, всё же, была в шоке от этой истории. Такое мне даже в голову не приходило. Нет, я всё понимаю. Барон мог принудить к браку, например, долговыми расписками. Хоть и скотство, но такое я бы еще могла понять. Но вот так, добровольно, продать своего ребенка… Дааа… Недооценила я Маризу. Надо же… Знала бы раньше — не за герцога бы она замуж пошла. Не стала бы я жалеть гадину — сплавила бы во вдовий дом. Вот жеж тварь какая…
И теперь еще меньше мне хотелось останавливаться в замке баронессы. Вроде как я и не виновата перед ней, но стыдно за свое благополучие. Бедная девочка. Черт-черт-черт… На кой ей мои подарки, воротники и косметика? Перед старым козлом красотой блистать? Не удивительно, что ей на Маризу смотреть тошно. Думаю, поэтому Марк и не рассказывал мне о сестре. Такое и рассказать-то стыдно.
Настроение у меня было испорчено намертво.
Роскошь замка барона Фуста просто поражала. Огромные ковры и дорогие гобелены. Никаких факелов — везде золоченые жирандоли с толстыми белыми свечами. Даже в коридорах замка. Ливреи лакеев, пожалуй, стоят дороже, чем костюмы некоторых дворян.
Были и хорошие новости. Барон серьезно болен, уже три дня не приходит в себя. Грех, наверное, радоваться чужой болезни, но я не болезни его радовалась, а скорой свободе леди Ровены. Пусть она и чужой мне человек, но номинально — она моя сестра.
Нам предоставили комнаты и обслугу. Леди Ровена с тем же застывшим лицом спросила, не нужно ли еще чего и сообщила, что ужин будет через два часа, нас пригласят.
Меня ждала роскошная медная ванна, полная горячей воды и с десяток флаконов с маслами. Цену таких флаконов я знала. Цветочные масла привозили с Островов и из Раунды. И стоил такой флакон порядка пяти-десяти салемов. Дороже золота. А мне предоставили их целую кучу.
Я выбрала запах фрезии.
За верхним столом я села рядом с леди Ровеной. Место барона пустовало, гостей не было. И ели все в какой-то напряженной тишине. Даже за нижним столом гвайры разговаривали мало и шепотом.
Баронесса почти не ела, жадно выпила стеклянный кубок воды, подкрашенной вином, и так и продолжала сидеть молча. Это было тягостно, но я не знала, как утешить ее и стоит ли вообще лезть с разговорами. Ну, надеюсь, скоро она станет вдовой и сможет жить так, как захочет. Думаю, вдовий дом и покой это то, что ей нужно. А там, дальше — время лечит… Она молода, очень красива и богата. И больше не обязана подчиняться мужу. У вдов больше прав. Её даже замуж насильно больше не смогут выдать.
Спала я в роскошной комнате, стены которой были обтянуты багровым бархатом с золотой вышивкой. Фрейлин моих разместили не хуже меня. Горничные, которые нам прислуживали, все, как одна были в возрасте и молчаливы. Смотрели в пол и, казалось, были запуганы.
Утром, как только я проснулась, в дверь постучали. Я уже успела накинуть халат и думала, что это Кира принесла мне воду для умывания. Но в дверь стремительно, не дожидаясь разрешения, вошла леди Ровена.
— Леди Катрин, вынуждена вам сообщить, что ночью барон Фуст скончался.
Я растерялась. Не представляю, что нужно сказать… Выразить сожаление? Глупо! Думаю, ни я, ни, тем более, леди Ровена не сожалеем о смерти барона.
— Простите меня, леди Ровена… Думаю, теперь вам будет немного легче жить.
Леди Ровена кинулась передо мной на колени, судорожно ухватила подол халата и, сжав его так, что побелели пальцы, сиплым, каким-то сдавленным голосом взмолилась:
— Пожалуйста… Пожалуйста, леди Катрин… Пожалуйста, заберите меня отсюда!
Глава 64
В дверях комнаты застыла испуганная Кира.
— Дверь закрой, Кира. И принеси чай в комнату.
Леди Ровену я усадила в кресло возле стола, налила воды из графина и вложила кубок ей в руки. Она послушно пила и в тишине отчетливо слышался мерный стук зубов о серебро. Знобило ее сильно, хотя в комнате было тепло. Я накинула на плечи леди шерстяную шаль, которую Кира оставила на "всякий случай". Вот он и случился, этот "всякий случай".
— Леди Ровена, я помогу вам, чем смогу. Но для начала мне нужно знать, что случилось? Ваш муж умер, вы богатая наследница. Кого вы боитесь?
— Я нищая… Совершенно. Вот, я знала, что понадобиться…
Из поясной сумки она выудила сверток пергамента и протянула мне. Брачный контракт.
Я вчитывалась в крупный разборчивый почерк писца. Все стандартно. Почти всё… Графиня-мать, перемать её, подписала отказ от вдовьей доли! Она что, совсем сумасшедшая? Отдавать ребенка старику и не настоять на вдовьей доле?!
— Леди Ровена, почему графиня-мать подписала отказ?
— За это она получила тысячу салемов на руки. А мне сказала, что когда я овдовею, то смогу выйти замуж еще раз. Я берегла свой лирд, он был большой, думала потом купить домик и жить там… Я не потратила оттуда ни одной монеты. Но год назад его выкрали. Полностью.
— Вы знаете, кто это сделал?
— Да. Наследник барона. Он особенно и не скрывал…
Леди поежилась и плотнее запахнула шаль.
— Вы жаловались барону?
— Да, но он мне не поверил.
— У вас плохие отношения с наследником?
— Баронет вел себя непотребно. Слишком большие деньги развращают… Барон любил его и всегда верил.
— Ну, что ж… Думаю, я смогу забрать вас отсюда. Я еду к мужу, в Малер. Вы же знаете, что ваш брат сейчас служит королю в столице? Место вам я найду.
— Баронет будет возражать.
