Посмотрев на Халлека, она обнаружила, что тот дремлет, и сама свернулась на расстеленном покрывале. Рядом топтались лошади, поедая сочную траву вдоль ручейка.
С вечером пришла прохлада, а едва солнце свалилось за горизонт, стало откровенно зябко. Выпадала роса. Халлек открыл глаза. Он наконец-то чувствовал себя отдохнувшим и посвежевшим после всех событий, спрессованных в прошедшие несколько дней. Даже потеря Сейды немного отпустила его мысли, занятые теперь новыми заботами. Месяцы, проведённые с эльфиней, медленно и уверенно превращались в прошлое. Он не знал, какое посмертие назначено таким, как Сейда, но надеялся, что её душа нашла себе достойное место… где-то. Отойдя шагов на тридцать ниже от родника, Халлек ополоснулся в высверленном водой в податливом песчанике бочажке. Ночная саванна была полна незнакомыми звуками, но в общем-то они даже нордхеймцу говорили о многом. Кто-то шуршал в высокой сухой траве, шелестели крылья ночных птиц, издевательски завывало, хрупало, скулило и истерически стонало. Шла обычная жизнь ночного леса, с поправкой на местность. Халлек надёргал несколько жёстких травяных пучков, управился с лошадьми и снова заполз под навес. Сахиль только перевернулась на другой бок.
Она растолкала Халлека ещё до рассвета, чтобы отправиться в путь не по жаре. К моменту, когда в дрожащем у горизонта мареве появился сначала сплющенный алый блин, а потом к зениту полез бело-жёлтый ослепительный диск, они отмахали почти десять вёрст. Сахиль находила дорогу в саванне, выбирая места, где было не так много травы, способной попортить лошадям ноги. Вот сейчас Халлек по-настоящему оценил здешний покрой одежды — даже жаркий ветер во время скачки легко забирался за пазуху и обдувал тело, не давая перегреться. До полудня они несколько раз пересекали караванные тропы, и нордхеймец удивлённо смотрел на солнце. Светило лезло вверх почти по прямой, даже и не думая делать дугу.
На стоянке, место для которой Сахиль нашла в расщелине у подножия огромного останца, он спросил её об этом.
— А ты не знал? Если всё время ехать на юг, то в какой-то момент станет так, что солнце будет проходить сначала над тобой, а потом по северной стороне неба.
Халлек покачал головой. Он был весьма далёк от понимания вещей подобного рода и воспринимал их как данность. Всё равно восток остался востоком, а остальное и так ясно.
Так прошло ещё несколько дней. Пускаясь в путь до рассвета, они ехали, пока солнце не оказывалось прямо над головами, забивались в какое-нибудь подходящее укрытие и дневали там, а потом ехали, пока не стемнеет. Халлек, вспоминая эльфиню, обнаружил, что его совсем не тянет говорить с воительницей о чём-то, что выходит за интересы их совместного похода, тогда как с Сейдой они только и делали, что болтали о том о сём, рассказывая о жизни в родных местах или просто травя байки. Следуя карте, Сахиль находила годные для отдыха места. Саванна постепенно становилась влажнее, и наконец на горизонте появилась странная, тёмно-зелёная полоса с дымкой от расстояния.
— Это джунгли, — сказала Сахиль.
— Джунгли?
Воительница кивнула.
— Влажный лес. Там сырости столько же, сколько снега в наших лесах зимой. Много гадких насекомых, такого размера, как ты никогда не видел, и разных тварей. Очень разных. Дорогу там можно построить только замостив плитами, как в Империи. Отец писал о развалинах городов, полностью скрытых лианами и воздушными корнями деревьев.
— И как же мы там будем идти?
— Там есть тропы. Есть селения, в которых можно нанять проводников. Но местные не ходят далеко, боятся. Три, может четыре дневных перехода это их предел. Но мы свернём на юго-восток, к Эль-Онкаиту. Через него ближе.
— А чего они боятся?
— На дальнем юге очень много загадок. В основном нехороших и… тёмных. За джунглями, если верить старым землеописаниям, находятся земли, где когда-то, до Хенлита, начиналась сама цивилизация людей.
— Даже так? — Халлек хмыкнул. — А наши жрецы говорят, что род человеческий пришёл с востока, а не с юга.
Сахиль кивнула.
— В меру их знаний это верно. Стоит только уточнить — наш род. Предки тех, кто заселил север материкаи потом основал Хенлит. А речь о тех, кто был прежде их. Кто был приведён, а не пришёл.
От этих слов Халлек поёжился. Расспрашивать дальше ему почему-то расхотелось.
Они свернули на юго-восток. Сахиль выдерживала расстояние до джунглей так же точно, как сам Халлек держал бы "длинный" в виду берега. Через пять дней перед ними забелели стены Эль-Онкаита, столицы провинции Онкаит. Как и Эль-Фетрен, город был построен на нескольких холмах. Он находилась далеко от всех возможных угроз, и поэтому здесь всё было проще. Стражники у ворот посмотрели на странников исключительно как на источник въездной пошлины. В этих краях бродило немало подобных им, и диковинкой или чем-то непривычным они не являлись. А Халлек, вспомнив облик Эль-Фетрена и примерив его к Эль-Онкаиту, спросил у Сахили:
— Скажи, все здешние города выглядят примерно так?
— То есть?
— Ну… несколько холмов в долине или посреди равнины, как этот. А сверху город.
— Да, все столицы провинций так и стоят. Даже Эль-Ратахем, построенный в прибрежных горах, стоит на холмах в удобной долине. А к чему ты вдруг это?
— Я думаю, что все они построены на тех местах, где очень давно уже были города. Люди оставляют после себя много всего такого, что со временем может стать просто холмиком.
Сахиль задумалась.
— Скорее всего ты прав. Я никогда не задавалась этим, но мысль ясна. Интересно, сколько лет до основания Тарума здесь не было людей…
Глава 38
Глава XXXVIII
Эль-Онкаит был спокойным и сонным из-за дневной жары городом, на треть меньше Эль-Фетрена в размере и пониже домами. Белёные глухие стены, дворики внутри, и почти никого на улицах. Сахиль отыскала постоялый двор. Он был устроен так же как и все остальные строения здесь — толстые саманные стены без окон, накрытый полосами белой холстины на растяжках двор с колодцем и выходами на галерейку с колоннами.
Завалившись на низенькую тахту, Халлек посмотрел на странное существо, неторопливо ползающее прямо по потолку. Существо имело в длину полторы пяди, и было похоже на очень маленького болотного хохотунца. Оно забавно ворочало выпученными глазами, обоими отдельно, скосило взор на нового постояльца, потом метко стрельнуло длинным языком в какую-то мошку с треугольными крыльями и схарчило её.
— Это что за чудо тут?
Сахиль приоткрыла один глаз.
— А, вроде геккона тварюшка. Её тут не гоняют, она жуков и насекомых жрёт всех подряд. Считай, вместо кошки. Джунгли рядом, порой такое залетает… Не обращай внимания.
В этом сонном месте они провели два дня. Под руководством Сахили нордхеймец занимался покупкой непонятных припасов и недостающего снаряжения. Лошадей продали, в джунглях они стали бы только обузой; и оставили на постоялом дворе всё лишнее. Из знакомого среди покупок оказалась только длинная сабля пологого изгиба в отделанных тёмной бронзой ножнах. Сахиль пояснила, зачем ему она:
— Мечом, если что, заросли не порубишь. Не для того он. А шашка в самый раз, с оттягом, не каждое дерево выдержит.
— Значит это называется шашка.
— Да. Ну ты уже заметил, чем она от сабли отличается. И тем более от моих скимитаров.
— Угу, — он повертел новое оружие в руке, уже примериваясь к нему. Через втулку был пропущен прочный кожаный темляк. — Весит подходяще, вполне под мою руку. И длина хорошая. Сталь добрая, — он завёл шашку за шею и согнул её. Сизо-синий металл лёг дугой и легко выпрямился. Вытянув клинок перед глазами, Халлек удовлетворённо хмыкнул.
— С нашими мечами такого не проделаешь.
— Так их и не согнёшь настолько. Всякому клинку своё дело, — кивнула Сахиль.
Утром третьего дня они покинули Эль-Онкаит в компании проводника, высушенного солнцем до состояния копчёной воблы. И после ночёвки в небольшом посёлке вошли под влажную зелёную сень. Проводник, которого звали Ахмед, честно признался, что укажет им дорогу только до реки, а дальше он и сам не знает. Уже через несколько вёрст пропало большинство тропинок, реже стали попадаться вырубки и поляны, а к полудню следы человека и вовсе почти исчезли. После сухого воздуха саванны идти здесь было одно удовольствие. Буйная зелень лезла отовсюду и в самых разных видах. С деревьев свисали волосатые лианы, покачивались цветы-кувшинчики с резким запахом, неторопливо шевелились полупрозрачные воздушные корни. Из сомкнутых полукруглых створок здоровенной росянки торчало слабо трепыхающееся насекомое. Халлек еле успевал смотреть не только по сторонам, но и под ноги. Выше, в кронах, мелькали какие-то ловкие тени с хвостами, слышалось отдалённое порыкивание и урчание.
