кроме наслаждения, равно духовного и плотского.
Да и женщина - имя ей было Отейя - тоже любила эту забаву. Она жаждала ощущать прикосновения влажной шкуры Улутиу на коже, совсем как её лёгкие жаждали глотка воздуха. Её нравилось откинуться, уперевшись руками о промёрзшую землю, и не думать ни о чём, лишь только о ледяных удовольствиях, терзающих тело. И тогда она цепенела, впадая в ступор, столь блаженный, сколь и леденящий, и в конце концов заходилась в абсолютном экстазе. И тогда тело её сотрясалось, дрожью отзываясь в отдалённых землях, размётывая зеленеющие луга на куски и сбивая с горных вершин снега, которые затем скатывались в ущелья со всепоглощающей мощью, не уступающей по силе её удовольствию.
И всё это видел Аннам Всеотец. Яростен был его гнев, и ещё яростнее становился он оттого, что мог он читать мысли их и чувствовать их вожделение - таково было его проклятие. Поднялся он из каньона, в котором лежал, и даже сокрушающий поток вновь оживших вод реки не был столь же свирепым, сколь его негодование. Сплюнул он с отвращением - и буря с дождём и снегом разразилась над седыми просторами Холодного Океана.
Аннам устремился вперёд. Так тяжела была его поступь, что все воздушные создания покидали свои гнёзда и упархивали прочь - гуси и гарпии, орлы и драконы; и так много их было, что само небо потемнело, заслонённое их крыльями. И земные твари бежали, сминая и срывая копытами и когтями растения на своём пути; и морские, плавниками и жабрами взбивая океан в холодную пену.
И понял тогда Улутиу, что перешёл дорогу высшему богу. Смотрел он на его приближение поверх колен Отейи, дёргая усами и прижав уши к голове.
- Отейя! – голос Аннама катился по берегу, словно бушующий ураган, и не было на свете ничего, что могло бы сравниться с ним по силе ярости. – Что я говорил насчёт твоих развлечений?
Тёмные глаза Улутиу расширились от ужаса, и он скрылся за громадной фигурой Отейи. Услышал Аннам всплеск воды Холодного Океана, и не понравилось это ему. Двумя размашистыми шагами он сократил расстояние до моря и встал на колени, а когда высмотрел размытый тёмный силуэт, удаляющийся от берега, то вытянул свою длинную руку и выхватил Короля Океана из ледяных пучин.
- Аннам, не вреди ему! – голос Отейи разнёсся по ледяному взморью, словно грохот курящейся горы, и ясно было, что это приказ, а не просьба. – Здесь нет вины Улутиу, он просто играл.
- Я отлично знаю, что порождают такие игры! – Всеотец поднялся во весь свой впечатляющий рост и повернулся к Отейе, а холодная вода срывалась с его руки на землю, проливаясь дождём. – Фирболги, вербииги, фоморы, эттины!
- Только не эттины, - поправила Отейя, а когда продолжила, не выказывала ни малейшего страха перед Аннамом. – Этих ты породил.
- Может и так, но мы сейчас не об этом.
Несомненно, Аннам был бы и рад отрицать этот факт, но Всеотец понимал, что это он создал этих монстров, а Отейя не напомнила бы об этом, будь вместо него кто-то другой. То, что она отказалась пощадить его чувства, ещё больше усилило его гнев, и он подумал, что наказание будет воистину суровым.
Недовольная прерванной игрой, Отейя не обращала внимания на негодование Аннама.
- В чём проблема, Супруг?
- Ты должна быть Королевой-Матерью гигантов, - ответил Аннам. – Должна заселить Торил моим потомством – настоящими гигантами, а не мусорными расами от Улутиу!
- Торил пуст и молод, - возразила Отейя. – На нём хватит места роду великанов.
- Я слышу то же оправдание, что и после твоего танца с Вапраком, того, с крысиным лицом? – требовательно поинтересовался Аннам. – А теперь огры заполонили Осторию! Они повсюду, они точно чума, охватившая империю моих детей, точно вредители, вгрызаются в её поля.
- Возможно, твои дети слабы, а Вапрака – нет.
- Мне следовало утопить самого первого огра, которого ты родила! – разбушевался Аннам, и снежная буря пронеслась над берегом на крыльях ревущих ветров. – Мне следовало раздавить череп Вапрака за то, что он посмел меня обмануть! Но я не сделаю одной ошибки дважды.
Всеотец усилил хватку. Визг, вырвавшийся из горла Морского Короля, был длинным и громким – и всё же просто порыв ветра по сравнению с силой злости Аннама. Улутиу видел свою смерть, и отбивался руками-ластами, пинался ногами-плавниками. Но ничто не могло освободиться из кулака Аннама, сильнейшего из сильных.
- Не смей! – тон Отейи оставался резок.
Аннам не успокоился.
- Это будет тебе уроком.
Всеотец сжал кулак; кости хрустнули, органы лопнули. Улутиу взвыл, и в ответ в пустой дали Холодного Океана вздыбился огромный вал. С ужасающей скоростью он нахлынул на взморье и врезался в высящуюся фигуру, захлёстывая с головой, пытаясь вырвать тело Короля Океана.
Но даже море не могло превзойти Аннама. Стоял он, незыблемый, посреди потока, как колонны его дворца; отступающие воды не вихрились больше вокруг его талии, но всё ещё он держал Улутиу. Морской Король обмяк и затих, однако сердце его ещё билось. Слабо и хаотично, а потому Аннам решил, что наказание оказалось достаточным.
- Как я поступил с Улутиу, так поступлю со всеми твоими любовниками, - объявил Аннам. Всеотец повернулся и махнул рукой в сторону центра Холодного Океана – тело Улутиу взмыло к небесам и устремилось затем вниз, точно падающая звезда. – Больше никаких рас-отродий в королевстве моих детей!
Долго смотрела Отейя на полёт, пока Улутиу не превратился в тёмное пятнышко в небе. Смотрела она, и когда это пятнышко начало спускаться по широкой дуге; смотрела, и когда полёт окончился всплеском посреди айсбергов, где-то далеко в сердце Холодного Океана. Только после этого перевела она взгляд на Аннама, и слезы в её глазах были размером с озёра.
- Не будет больше подобных гигантам, - процедила Отейя.
- И это хорошо, - улыбнулся Аннам, показывая, что его удовлетворил такой ответ. – Ибо я их не потерплю.
Но не было на лице Отейи ответной улыбки. Нет, женщина изогнула губы в оскале, неистовству которого мог бы позавидовать и демон.
- Как и самих гигантов.
- Что? – не поверил Аннам, вновь недовольный.
- Я не порожу больше ни одной расы для тебя, - повторила Отейя. Черный жемчуг гнева блестел в её глазах, ярость столь холодящая, что слёзы застыли, превратившись
