Виктор подумал, что это могло быть связано с воздухом. Просто слишком чистый воздух, без копоти и пыли Изнанки. Неоткуда взяться долгим, красивым закатам.
Впрочем, это объяснение было чужим, взятым из обычного мира. Здесь оно тоже могло быть правдой, а могло и не значить ровным счетом ничего.
Тэль дремала, раскинувшись на кровати. Лицом зарылась в подушки, руки прижала к груди. Виктор ощутил невольный укол заботливости, смешанной с тревогой. Он должен защищать девочку…
Да что за чушь! Тэль здесь — как рыба в воде, как птица в небе. Уж она-то точно выпутается из всех неприятностей! Если надо — снова сбежит, бросит его, когда захочет — появится. О себе стоит позаботиться…
И все же он не мог ничего поделать с этим неистребимым, глупым мужским инстинктом — защищать. Тем более — женщину. Тем более — девочку. Смешно, если реально оценивать их силы и способности, но такие вот рефлексы и делают людей людьми.
Виктор достал меч, положил на колени. Посидел немного, представляя, как сейчас смотрится со стороны.
Более чем забавно. Купе, отделанное в лучших традициях девятнадцатого века. За окном — стремительно наступающая ночь. Доверчиво спящая девочка. Слабые шорохи за стенкой, где сидят маги-убийцы. И он сам, с мечом в руках и каменной мордой героя…
Виктор тихонько засмеялся. Нет, скорей бы река и мост. Что угодно лучше такого вот ожидания. Он протянул руку, придерживая, чтоб не щелкнул, повернул фарфоровый рычажок. Над кроватью загорелась неяркая лампа в матовом абажуре.
А ведь ему нравится этот мир! Что-то ностальгическое и притягательное есть в этой лениво, неспешно развивающейся технике. Уж если пар — так паровоз будет мчаться на скорости в сотню километров. Да и как ровно — видимо, за путями следят очень тщательно. Если уж электричество — так свет будет именно таким, какой приятен для глаз. Никакой режущей яркости. Все спокойно, основательно, надежно.
Если бы еще не было магии… смертельной магии.
В дверь постучали — тихонько-тихонько. Виктор встал, держа меч перед собой, приблизился к двери.
— Кто?
— Проводник, — отозвались таким же шепотом.
После секундного колебания Виктор отпер замок.
Это и впрямь был гном. В коридоре царила тишина, будто все в вагоне легли спать пораньше. А может, просто заперлись в купе, не желая случайно попасть в чужую свару?
— Через полчаса город, — тихо сказал гном. — Вам сходить.
Виктор молча кивнул. Почему-то ему казалось, что проводник сочувствует именно ему. Вот только не рискует помочь ничем, кроме строгого нейтралитета.
— Хорошо. Мне сдать постельное белье?
Гном нахмурился, явно ничего не понимая:
— Белье? Зачем? Что ж я, кому-то грязное стелить буду? Хотите — оставляйте, хотите — с собой забирайте.
Виктор кивнул, вспоминая бдительных проводников Изнанки, придирчиво пересчитывающих грязные тряпки, именуемые полотенцами и наволочками.
— Уж не знаю, чего вам и пожелать… — сказал гном. Покосился на спящую Тэль: — Ух… пролезла-таки…
Он пригладил бородку.
— Ладно… пускай хоть быстро…
Развернувшись, гном двинулся по коридору. Виктор только головой покачал, сообразив, чего ему пожелали.
— «Если смерти — то мгновенной, если раны — небольшой…» — промурлыкал он оптимистичную строку из песни. Заперся, подошел к кровати, нагнулся над Тэль. Она все спала. Невольно улыбнувшись, Виктор пощекотал пальцем маленькую розовую ступню.
Тэль поджала ногу.
— Пора, — негромко сказал Виктор. — Тэль, просыпайся…
Никакой реакции.
Чувствуя себя Гумбертом Гумбертом, Виктор повторил процедуру. Тэль что-то сонно пробормотала, повернулась, открыла глаза.
— Мы подъезжаем.
Протирая глаза, девочка уселась на кровати. Посмотрела в окно. Зевнула:
— Еще минут семь можно было подремать…
— У тебя не нервы, а стальные канаты, — искренне позавидовал Виктор. — Ты хоть понимаешь, что может произойти?
— Куда лучше, чем ты, — отрезала Тэль. — Потому и хотела отдохнуть. Мне такой приятный сон снился…
— Хорошо тебе. Я, кажется, этого удовольствия навсегда лишился.
Тэль состроила сочувственную гримаску. Начала обуваться, тщательно зашнуровывая сапожки.
— Бедненький… А мне снилось, что я бегаю по лугу, луг весь в ромашках, и никого рядом нет, и никуда идти не нужно. Я стала гадать на ромашке, и тут ты меня разбудил…
Виктор невольно усмехнулся.
Тэль заглянула в окно, всмотрелась:
— Вон река. И мост уже видно.
Припав к стеклу, Виктор глянул вперед, по ходу поезда.
Река была широкой. Не Волга, конечно. Но…
А это еще что?
Мост выгибался над рекой стальным горбом. Тонкие опоры — то ли бетон, то ли камень — возносили рельсы на высоту метров пятьдесят. В последних отблесках уходящего дня вода серебрилась, и казалось, будто под мостом — мелководье.
— Тэль…
Кажется, девчонка что-то говорила про мост… Однако при одном взгляде на это инженерное страшилище Виктор враз позабыл даже о Готоре и его команде. Что Тэль собирается здесь делать? Река… средоточие силы Водных… и принимать здесь бой?
— Что ты задумала?
Вместо ответа Тэль весьма выразительно поглядела на окно.
— Прыгать? — задохнулся Виктор. — ТУДА?
— Тс-с-с! — Тэль прижала пальчик к губам. Блеснуло золото ногтей. — Именно так. Оба выхода они перекроют. Наверняка уже перекрыли. Остается только один путь. Наступает Противочас их магии, они не смогут сражаться в полную силу.
— Мы же расшибемся о воду, — беспомощно сказал Виктор. — При чем тут магия?
— Не расшибемся, — отрезала Тэль, — если Готор не заметит. Думаешь, так уж легко обратить воду льдом — даже такому магу, как он?
О том, что совсем необязательно падать на лед, чтобы расшибиться о воду, здесь, похоже, предпочитали не вспоминать.
— Открывай! — скомандовала Тэль. Виктор повиновался.
Рама казалась закрепленной намертво. Гномы все делали на совесть. Однако стоило слегка потянуть ручку, как стекло неожиданно легко опустилось. В купе ворвался встречный ветер пополам с паровозной гарью.
На полной скорости «Стрела Грома» приближалась к мосту. Мелькнул сторожевой пост — каменная башенка и двое мрачных гномов со здоровенными аркебузами. Третий, с арбалетом в руках, для чего-то взгромоздился на низкую толстую лошадь. Похоже, мосты в этом мире охранялись точно так же, как и какой-нибудь Мстинский мост в родной Изнанке.
Живое серебро водной глади мелькнуло далеко внизу. С легким облегчением Виктор отметил, что никаких ограждений и ферм на мосту нет. Только две нитки рельсового пути. По крайней мере нет риска разбиться об ограждения.
