- Пожалуй, лучше, только одно условие: надо обязательно найти лодку.
- Вдоль берега пройти, так найдем. Ты нас проведешь. И идти не так уж много: до реки три мили, вдоль реки не более двух. Только идти придется очень тихо.
- Я постараюсь, Тарек. Тебе придется идти позади меня с пистолетом и давать указания.
- Но без подробной оценки местности с высоты - ни шагу.
- Ясно дело. А что еще можно сделать?
- Выйти затемно, но так, чтобы к рассвету быть на перевале. Оттуда видно хорошо и потом, солнце будет светить нам в спину.
- Добро, предупреди своих.
- До завтрашней поздней ночи.
- И тебе того же.
Пока наши планы выполнялись. Вышли мы почти в полной тьме, небо еще не начало светлеть. К перевалу добрались тоже к сроку, но дальше дела пошли не по плану.
Чуть пониже за перевалом стояло трое в одинаковой одежде, которую можно было смело назвать униформой. Оружие в полном ассортименте и в полном порядке: арбалеты за спинами и короткие мечи у бедра. Загорелые с красноватым оттенком лица людей, проводящих дни на воздухе. Двое лет двадцати пяти, один постарше. Общее впечатление: егеря или горные стрелки. Рядом стояли две собаки.
Пожалуй, наиболее близким земным аналогом была кавказская овчарка. Цвет точно был похож, рост и количество шерсти чуть поменьше, широченные лапы, сотня килограмм веса с ручательством, но главное - выражение глаз. Полное спокойствие. Никакой показной агрессивности. Ни капельки любопытства. Можно было подумать, что зверюги вообще на нас не смотрят. Но я знал совершенно точно, что это не так. Даже если бы вежливое поведение не входило в мои намерения, наличие таких собак могло заставить в корне поменять планы.
- Доброго вам утра, судари.
- И вам.
Тарек незаметно сдал пистолет Малаху и подъехал к нам.
- Мы купцы, едем до Хорама. Как дорога впереди?
- Не советую. Впереди засада.
Бесполезно было спрашивать «Вы уверены?» Пожалуй, такой вопрос посчитали бы неучтивым. Взамен я спросил:
- Прошли от речки? В голосе того, что постарше (его я мысленно назвал сержантом), исчезли нотки снисходительности.
- Ага. С вон той скалы лодку видно.
- Сколько всего?
- Восемь. Шестеро к дороге, двое осталось у лодки.
- Арбалеты?
- Пять штук, шестой - маг.
Это серьезно. Даже если егеря вдруг напросятся к нам в группу, впрямую без потерь не пробиться. А они не напросятся. Это явно группа с разведывательными, а не боевыми задачами.
- Коридор через Черную Землю он сделал?
- Вижу, смотрели на карту. Нет, до него. Но он в состоянии его перекрыть. Сильный маг. Мы ходили по следу, потеряли в результате людей.
Попробую я вот что…
- Это были ваши люди? Ответом был красноречивый взгляд. Командиры подобных подразделений отличаются повышенной мстительностью.
Я еще раз посмотрел на речку, почти не видную в отдалении. Нас отделяла от нее полкилометра луга, зеленая полоса подлеска шириной не менее километра и еще с километр черной земли.
- Как вы думаете, они нас уже заметили?
- Вряд ли. С места стоянки лодки это место не видно, с дороги тоже. Дальше есть хороший наблюдательный пункт, но с него это место тоже не видно. А вот когда вы проходили сам перевал, могли видеть.
- Я бы мог пробить коридор к лодке. Прямо отсюда.
- И?
- Засада возле лодки. Или даже дальше по коридору. У нас будет преимущество внезапности и численный перевес, если вы к нам присоединитесь.
- Вас хватит проделать такой коридор?
- Да, но с условием: я иду впереди. Мои люди знают систему знаков.
Егеря переглянулись. Неожиданно сержант спросил Тарека:
- Разведка? Кивок.
- Где?
- Норумский полк панцирной пехоты. Разведвзвод.
Понимающие взгляды.
- Как с нашим грузом и лошадями?
- Оставим вон там. Тунда посторожит. А, Тунда? Одна из собак слегка повернула голову и независимым, даже слегка пренебрежительным движением хвоста дала понять, что сомневаться в ее готовности - почти оскорбление.
Лошадей отвели в то, что издали казалось кустами, а на самом деле было скорее невысокими деревьями. Тунда получила надлежащий приказ. А я взял из телеги «сидор» (назвать его рюкзаком было бы слишком хвалебно) и положил туда разобранный арбалет. Подумав, добавил кувшин чистой.
По «зеленке» шли довольно ходко. Не такая она была плотная. Но вот приблизилась граница черной земли. Ну, мой час.
Растительность, разумеется, не сохранилась. В смысле, на этой территории не осталось ни одного стоячего растения, пусть и мертвого. Корни сгнили и не удержали ни стволов, ни стволиков, ни даже стебельков. Все это осталось на земле, что не добавило проходимости. Хуже того, ветки похрустывали.
Сказать по правде, больше всего меня беспокоила перспектива не заметить противника и сдуру влезть в засаду, да еще товарищей туда же привести. Надежды я возлагал на сержанта, который жестами показывал и указывал, идя со мной рядом.
Вроде было и не жарко, но очень скоро я взмок. А вот мои спутники сохраняли свежесть. С грустью подумалось, что и я мог бы приобрести такие же навыки, затратив каких-нибудь шесть месяцев… нет, пожалуй, с год. Но вот этого года у меня не было, нет, и не будет.
Пока я предавался этим печальным думам, наш отряд подошел к той самой скале, за которой должна была быть лодка. Собственно, это даже была не скала, а обрывистый высокий берег с каменным выходом. Я сделал моим знак остановиться и со всей осторожностью стал красться, лавируя между камнями.
Повезло. Лодка вытащена на берег. Один часовой дрыхнет в тенечке, как раз рядом с родником. Второй, правда, бодрствует, но при этом он сидит на бережку спиной к нам и лениво вглядывается вглубь… ну да, это и есть тот коридор, по которому прошли его коллеги. Недоучили ребята устав караульной службы. До первого часового совсем близко, не больше пятнадцати метров, но родник глушит все звуки. Наверное, Тарек с такой целью справится из пистолета, а уж об арбалете и говорить-то стыдно. А вот второй прилично дальше, все тридцать метров. Арбалетная дистанция, но нужны двое. Арбалет громко щелкает при выстреле.
Я оборачиваюсь в сторону Тарека и делаю знаки. Сам же все с той же осторожностью продвигаюсь в сторону вдоль скалы, подальше от берега. Мне нужна дистанция двадцать пять метров от стрелков, а лучше все тридцать.
Все завершилось как-то обыденно. Стрелки совершенно бесшумно (по крайней мере, я ничего не услышал) проскользнули к намеченной огневой позиции. Выстрела из пистолета я тоже не услышал, но щелчок арбалета, конечно, прозвучал отчетливо. Впрочем, противникам это уже не помогло. Спящий так и не проснулся, даже не дернулся, только камни и песок сзади его головы окрасились красно-серыми брызгами. Сидевший попытался вскочить, свалился, взрыл песок каблуками сапог и затих.
