Благодаря тому что ящер отлично видел в темноте, полет прерывался только на завтрак, ужин и несколько часов сна для Роланы. Сам охотник на это время перекидывался и легким прикосновением пальцев возвращал подвижность псу. Поев и отдохнув, вся троица вновь взмывала в небо. Так продолжалось почти две седьмины. На исходе второй ящер пересек широкое красно-желто-зеленое полотно очередного леса, за которым оказалась небольшая уютная равнина с аккуратными, словно бархатными изумрудно-зелеными холмами. На холмах рассыпанной горстью горошин виднелись маленькие, словно игрушечные, дома. Сделав почетный круг в небе над холмами, ящер опустился на землю у границы леса, дождался, когда ледана сойдет на траву, и, перекинувшись, приглашающе взмахнул рукой в сторону ближайшего холма:
— Итак, добро пожаловать в общину элимов! — Завершив фразу грациозным поклоном, Илмар выпрямился и сообщил уже серьезным тоном: — Сейчас приведем себя в порядок после перелета и пойдем знакомиться. Наверняка нас видели и уже выслали навстречу дозорных!
Понятие «привести себя в порядок» вместило в себя возвращение подвижности псу; убирание в сумку ткани, служившей ему люлькой; приглаживание охотником ладонью вставших дыбом от ветра волос и снятие капюшона с головы Роланы.
— Ну собственно, все, — заключил Илмар, окинув девушку критическим взглядом. — Запомни, с этого дня у тебя начнется совершенно другая жизнь. Можешь никого и ничего не опасаться. Здесь ты дома и каждый встречный — твой друг. Пошли!
Развернувшись, он первым зашагал вперед. Ролана же некоторое время стояла неподвижно, осматриваясь по сторонам и повторяя про себя последние слова.
«Быть как дома, где все — друзья» — звучало заманчиво и обнадеживающе. Только на самом деле она уже давно забыла, что значит «быть дома». Впрочем, если верить охотнику, теперь у нее появится реальный шанс если и не вспомнить, то хотя бы узнать заново, что значит слово «дом», от которого так и веет теплом, уютом и защитой. Помнится, охотник говорил, что здесь ей не откажут в помощи. Что ж, самое время проверить.
Вздохнув, она свистнула псу, который радостно катался по траве, выставив напоказ мохнатый, серый от пыли живот и перебирая в воздухе лапами, и пошла вслед за Илмаром. Впереди ждали новые знакомства и открытия.
Ролана в нетерпении мерила шагами комнату, ожидая прихода Илмара. Как это обычно бывает в подобные моменты, время тянулось невыносимо медленно, растягивая минуты на часы. Несколько дней, выделенных для отдыха и адаптации, прошли, и охотник обещал зайти сегодня вечером, чтобы проводить для разговора к старейшине. Ради этого разговора она пришла сюда, и от него зависела не только ее судьба, но и судьбы всех ледан. Сердце испуганно колотилось в груди: выслушает или прогонит? Согласится или откажет?
За сравнительно короткое время своего пребывания в долине ледана успела убедиться в дружелюбии здешних обитателей, но это не гарантировало ей расположения старейшины. Тем более что своей просьбой она собиралась нарушить атмосферу тишины и покоя, в которой жили элимы до ее появления.
Община элимов представляла собой поселение, расположившееся среди невысоких холмов, вопреки осеннему периоду покрытых яркой, сочной, словно замшевой зеленью. Контраст был особенно заметен, если смотреть на горизонт, где шелестел желто-красной листвой густой лес. Именно этот лес служил своеобразной границей, отделявшей общину от остальных земель. Больше никаких оград и стен не существовало.
Только широкий, густой, шелестящий массив, протянувшийся вдоль всей долины.
Элимы так и объяснили Ролане — мол, живем в долине вечнозеленых холмов. На вполне уместный вопрос, почему вечнозеленых, если это северные земли, дали довольно забавное объяснение: мол, сами двуипостасные народ особый, вот и земли у них особые. На самом же деле холмы изобиловали горячими подземными источниками, которые и установили здесь свой собственный, не зависящий от окружающих погодных условий климат. После нескольких долгих седьмин, наполненных дождями, туманом и промозглым ветром, да еще после лютого холода, в который она была вынуждена окунуться на перевале, Ролана от души обрадовалась этой уютной особенности земель элимов.
Сами элимы, как и обещал Илмар, оказались дружелюбным, внимательным и радушным народом. Дозорные, едва завидев охотника, подрастеряли свой важный вид и кинулись к нему навстречу с дружескими криками, а потом долго хлопали, мешая друг другу, по спине и плечам в приветственном азарте. К Ролане отнеслись внимательно, но без излишнего любопытства. Спросили, чем могут помочь, и очень удивились, услышав от Илмара, что она дочь Кэрридэна.
То ли ее отца здесь хорошо знали и помнили, то ли Илмар пользовался авторитетом, а возможно, просто по обычаю гостеприимства элимов, но Ролану без лишних проволочек повели по одной из многочисленных дорожек, усыпанных мелким светлым щебнем. Причудливо извиваясь среди холмов, она вела в глубь россыпи аккуратных белых домов, крытых черепицей цвета выдержанного вина, окруженных палисадниками и деревьями. Ее подвели к одному из домов и попросили подождать. Пока она, ничего не понимая, стояла на крыльце в компании охотника и двух дозорных, третий исчез и через некоторое время появился вновь в компании высокого, крепкого мужчины в годах. Незнакомец представился олд-мессэ Тенниром и попросил представить какое-нибудь доказательство ее родства с Кэрридэном. Увидев медальон, удовлетворенно кивнул и вручил ей небольшой ключ, сообщив, что этот дом, принадлежавший ее отцу и долгое время пустовавший после его ухода, теперь переходит в ее полную собственность. На этом официальная часть закончилась. Пожелав приятного отдыха после дороги, мужчины оставили ее одну.
Ролана некоторое время растерянно рассматривала ключ, потом осторожно вставила его в замок добротной, выкрашенной бордовой краской двери и повернула. Послышался глухой щелчок, от которого ее сердце сначала замерло, а потом подпрыгнуло и пустилось вскачь бешеным дахаром. Переглянувшись с псом, она повернула массивную металлическую ручку, открыла дверь, перешагнула порог и замерла, осматриваясь в незнакомом, но заведомо родном доме.
Перед ней была большая светлая комната. У стены слева, вдоль двух высоких окон, стоял длинный стол, под которым уместились несколько табуреток. Стену напротив занимал небольшой очаг, аккуратно выложенный почерневшим от огня кирпичом, внутри которого стоял на специальной подставке закопченный вертел. А стену справа занимали несколько картин, изображавших столь любимых отцом белых волков, и убегала вверх деревянная лестница с резными, слегка затертыми перилами. Справа от входа расположился небольшой шкаф с посудой и батареей непочатых запыленных бутылок. Судя по всему, отец был большим ценителем вина. Слева стояла небольшая низкая скамеечка.
