Здесь есть что-то. Связанное с Силой,
Спящие вокруг них зашевелились, видимо разбуженные тем же мысленным сигналом. Ла-марил подполз поближе.
В сиянии амулета она увидела, как он поднес ладонь к расчищенному месту.
— Сила! — подтвердил он. — Попробуем узнать о ней побольше.
Места для осмотра было мало, все подвинулись, попятились, насколько могли. Труха издавала слабый неприятный запах, но не похожий на смрад «желтой смерти».
Они расчистили это место, солнце взошло выше, и они увидели решетку, намертво укрепленную в скале. Просветы ее были узки и забиты пылью. Металл держался в камне очень крепко.
— Решетка темницы спящих! — объявил Ла-марил.
— И тоже заклята, — заметила Тостлет. — Благороднейший, это могучая защита древности.
— Верно. Но она может нам пригодиться. Удачная находка!
Он хотел еще что-то сообщить, но его перебил мысленный сигнал тревоги:
Они поднимаются.
Амулет Кадии дернул цепочку, качнувшись влево в сторону входа в расселину. Кадия напряглась. Она посмотрела на меч — меч ожил. Всякая тусклость исчезла из очей на рукояти.
Вверху с обеих сторон собираются скритеки!
Впадина, в которой они переночевали, превратилась в ловушку!
Синдоны направились к расселине, ведущей назад к площадке. Их жезлы были повернуты вниз. Уйзгу попятились, чтобы дать им пройти, а сами уже приготовили духовые трубки. Хасситти с хлыстами прикрывали отряд с тыла. Кадия также находилась сзади. Крупные фигуры синдонов совсем закупорили узкий спуск.
Девушка оглядывала обрывы, образовывавшие подобие клина, в острие которого находились они теперь.
В сером небе захлопали широкие черные крылья. Буры! Что привлекло их сюда? Холодный воздух гор им должен быть совсем не по вкусу. Значит, ими каким-то образом повелевает прислужник Варма. Крылатые хищники могли нанести Кадии и ее спутникам серьезный урон. Ламмергейеры, огромные хозяева вершин, подчинялись Харамис, а эти, следовательно, врагам. Не только вуры угрожали им сверху — ветер, дувший с обрыва, доносил вонь скритеков. Отряд Тьмы обнаружил их и готовился напасть со всех сторон.
Раздался грохот, и с вершины обрыва, под которым еще укрывалась Кадия и большая часть их отряда, свалился большой камень. Он упал так близко от девушки, что она съежилась от испуга. Стоявшие рядом уйзгу успели отскочить.
Это было лишь началом. Посыпался дождь камней — их намеревались либо раздавить, либо согнать вниз. Да, они оказались в ловушке. Один вур устремился на них в атаку, но внезапно перекувырнулся в воздухе и хрипло закричал. Оддлинги были начеку. Вур упал на обломки гнезда, в его теле торчал дротик — из тех, что Смайл изготовил из колючек и намазал гадючьим ядом.
А сверху все сыпалось. Раздался вопль, в кого-то из их отряда угодил камень.
Вуры продолжали кружить над ними, а камни падали и падали, грозя их уничтожить. Кадия не видела способа добраться до нападающих над обрывом. Джеган утром поднимался туда и вернулся, чтобы предостеречь их. Теперь же того, кто попытается как-то атаковать скритеков, забросают камнями.
Внизу они, очевидно, будут в большей безопасности. Кадия подала мысленную команду остальным, и жавшиеся у стен послушно направились к спуску.
Затем она попыталась послать мысль Лама-рилу. Что с ним и остальными синдонами происходит там, внизу?
Несколько мгновений она словно видела его глазами. Скритеки пытались забраться на площадку у потаенной двери и один за другим погибали от вспышек. Но продолжали лезть вперед, и даже сквозь грохот камней она различала их лающие крики.
Мысленная связь разорвалась так, словно ее и не было. Ламарил, что с ним? Но если он пал, как враги подобрались к нему? Она не видела, чтобы хотя бы один скритек залез на площадку. Кадия напрягала всю волю, чтобы восстановить связь, но натыкалась только на непроницаемый занавес. Лалан… Она мысленно вызвала ее образ, постаралась удержать его, но Тьма все стерла.
Погибли! Неужели Ламарил и Лалан погибли? Нет, она не верит, не смеет поверить!
Салин обладала Силой. Сновидец-хасситти обладал подобием Силы, но все же сейчас их единственной защитой, наверное, оставался ее меч. Спускаться было нельзя — может быть, прямо в лапы скритеков!
По ее приказанию оддлинги и хасситти вернулись наверх, хотя Джеган и Смайл пытались возражать, пока она не пригрозила им мечом: при виде открытых горящих глаз на рукояти они уступили.
Чтобы спускаться, ей требовались обе руки, но и меч следовало держать наготове. И Кадия зажала его в зубах как могла крепко. Он становился все горячее и обжигал уголки губ. Но она упрямо терпела и заставляла себя думать лишь о том, за что ухватиться, куда поставить ногу.
Кадия была уже на половине спуска, когда на нее обрушилась Сила, точно вал, проносящийся по реке в разгар муссона. Она уцепилась за выступы, стараясь удержаться, не упасть. Первый удар сменился нарастающим давлением. Продолжая спускаться, она словно погружалась в водоворот энергии, которая могла в любой миг расплющить ее о стену, что было куда опаснее, чем камни, которые швыряли скритеки.
Каждое движение давалось ей с неимоверным трудом. А меч в ее зубах словно превратился в раскаленный уголь из жаркого костра. Но Кадия упорно продолжала спуск. Почувствовав наконец под ногами ровную поверхность, она продолжала цепляться за камни — давление чуждой Силы настолько увеличилось, что она не знала, долго ли сумеет ему сопротивляться.
Она понимала, что не должна больше искать мысленной связи. Иначе Сила уловила бы ее попытку и разделалась с ней напрямую. Меч… Вся дрожа, Кадия подняла руку и высвободила меч из судорожно сжатых зубов. Сила притягивает Силу… Но у нее не было способа управлять ни мечом, ни амулетом, который пылал у нее на груди.
Девушка осторожно вышла на площадку. Тяжесть Силы там была огромна. Так, значит, синдоны еще живы и сражаются… или же они скованы давлением, которое испытывает и она?
Теперь она посмотрела туда и увидела спины синдонов… прямые… значит, они хотя бы живы. Ей пришлось высунуться, чтобы увидеть Ламарила, не покидая глубокой расселины.
Он стоял чуть впереди остальных. Его жезл пылал. А перед ним стоял главный противник. Его обволакивало странное мерцание, как будто он был одет не в броню, а в энергию, источаемую его телом. Он был без шлема, с открытым лицом.
На губах прислужника Варма играла улыбка. В глазах точно горели два красных угля. И никаких следов омерзительного недуга. Стоял он с небрежностью, полный уверенности в себе.
Мысленная речь… Ну, конечно же, они разговаривают мысленно, вот почему они так неподвижны. Кадия облизнула потрескавшиеся губы. Решиться ли подслушать их? Или это каким-то образом нарушит равновесие, привлечет опасное внимание?
