Покачав головой, я присела рядом с Лешей и открыла второе письмо. Вопреки моим ожиданиям, там было написано всего несколько строк:
"Если не примешь мальчика, жалоба будет написана уже на тебя, стерва. Удачи.
Ирина."
Хе-хе, коротко и ясно. Вот и делай после этого добро людям! Никто не ценит, никто не понимает… Но как-то сама собой вместо грустной мины по лицу расплылась довольная ухмылка, как если бы я сделала кому-то большую пакость. Впрочем, почем "если бы"? Так оно и было. Работку-то надо выполнять добросовестно, а не спустя рукава.
Впрочем, эта коротенькая записочка не отменяла того, что с мальчиком нужно что-то делать. Что именно? Брать на воспитание, конечно… Будет мне приемным сыночком, хе-хе. Все равно другого выхода нет.
Немного мрачновато (как будто мне других проблем не хватало!) поразмыслив обо всем этом, я легонько тряхнула мальчика за плечо, чтобы разбудить. Когда тот открыл глаза и вновь непонимающе заозирался, сказала только:
— Пойдем. Есть хочется.
— И мне, — сонно согласился Леша, явно еще не понимая, где он и что тут делает. Устал, бедный… И где он последние дни провел?..
От помощи с вещами мальчик отказался так рьяно, прижав к себе рюкзак, что я настаивать не стала. Открыла дверь квартиры, пропустила его внутрь, и велела раздеваться. Мальчик в ответ немного ехидно, на сколько позволял возраст, поинтересовался: "Целиком?". От такого вопроса я весьма оживилась. Может быть, еще не все потеряно, и у этого Леши просто тяжелый, вздорный характер, а его мать раздула из мухи слона. По крайней мере, как мне показалось, скучать мне с ним не придется.
На проверку (то бишь без шапки и теплой одежды), мальчик оказался довольно высоким для своего возраста, но настолько худым, что у меня появилась только одна мысль — срочно нужно откормить. Или это во мне материнский инстинкт проснулся?.. Ага, так и представляю себе, как буду этого Лешу возить в колясочке и кормить из бутылочки.
Коротко стриженые волосы были темно-коричневыми и непослушно спадали на лоб. Так как за осень я ни разу не бралась за ножницы, прически у нас были очень похожие. Да и глаза у нас одного цвета. Ну точно — сыночек. Только, получается, я его должна была родить в пятнадцать-шестнадцать лет, а я тогда внешне едва ли тянула на двенадцать. Хороша компашка…
Отправив мальчика мыться и сопроводив сей "посыл" (от слова послать) категоричным заявлением, что в таком виде я не пущу его за стол, сама направилась на кухню, на ходу думая, есть ли Леше во что одеться? С одной стороны — что у него тогда лежит в рюкзаке? Но с другой — что в рюкзак может положить мальчик десяти лет? Или его еще мать собирала?
Когда Леша пришел на кухню, он застал меня за творческим порывом. Помните, я говорила про Вдохновение? Вот оно-то ко мне и явилось. Полюбовавшись на меня, мальчик поинтересовался с любопытством:
— Извините, а это потом есть можно будет? Я не отравлюсь?
Я хмыкнула и вопросом на вопрос отозвалась:
— А не боишься ли ты, многоуважаемый Леша, хамить старшим? Ведь я могу тебя и обратно прогнать.
Леша в ответ пожал плечами и, без спросу усевшись за стол, ответил простодушно:
— А мне все равно больше нечего терять. Мама сказала, чтобы домой я не возвращался…
Последнее предложение прозвучало тише, чем вся остальная речь, с горькой усмешкой. Мдам. Вот так дети и взрослеют раньше срока, а потом… либо становятся сильными и справедливыми, либо мстят всему миру за свою обиду. Надеюсь, у меня получится помочь Леше стать членом первой категории. Главное — не лгать ему.
И откуда я только все это знаю?..
Между тем, выложив все, что я наготовила, на тарелки, с оптимизмом ответила на первый вопрос, который был задал:
— Ну, раз терять нечего, то пробовать первым будешь ты. А то мне самой интересно, что я на этот раз приготовила — быстрый яд или медленный…
Мальчик посмотрел на меня так, словно и вправду поверил в то, что я сказала. Но, заметив, что я старательно пытаюсь не смеяться, немного успокоился. И мрачновато отозвался:
— Надеюсь, вам есть куда прятаться таких доверчивых мальчиков, как я…
И попробовал. Потом еще раз. И еще. Я поспешила присоединиться, пока он все не слопал.
Украдкой я продолжала разглядывать Лешу, раздумывая о своем. Для начала мной был придуман план того, что обязательно нужно сделать. В него входила покупка новых вещей для мальчика, особенно куртки; обустройство комнаты для него (я подумывала пожертвовать собственной комнатой, а самой устроится на диванчике в гостиной); перевод в нашу школу, чтобы Леша всегда был под боком. Ну и куча других жизненно важных мелочей. Но со школой я собиралась разбираться уже после праздников, чтобы он начал учебный год со второго полугодия. Кстати, в какой его класс-то определить? В четвертый? Потом у него самого спрошу.
Второе, о чем я думала, так это о том, что мне срочно нужен второй билет. Ну не могу же я его здесь одного оставить? И тем более — не могу не представить семье, раз решила, что он будет мне приемным сыном. Вот родственнички-то удивятся… Уже хочу увидеть их реакцию!
От моих мыслей меня отвлек кашель — Леша чем-то подавился, и очень настороженный вопрос:
— Почему вы так странно улыбаетесь?..
Удивленно посмотрев на него, я пару секунд пыталась понять, что он имеет в виду. А потом тихо хихикнула, поняв, о чем это он (видать, злорадная у меня была ухмылочка при мыслях о впечатлении родных), и покачала головой, мол, ничего.
— Не обращай внимания, со мной бывает. Кстати, зови меня на "ты", ладно? И кушай, кушай, не отвлекайся.
— Угум, — отозвался мальчик и вернулся к еде. Правда, на меня все равно продолжал коситься — не впечатлила его моя отговорка, что такое бывает.
А вот передо мной вдруг встал ба-альшой вопрос. Потому что Леша — человек. И рос среди людей. Он же понятия не имеет о магическом слое и магии вообще!
И что теперь делать? Не поймите меня неправильно — да, люди тоже иногда входят в семью (например, как чьи-либо супруги), да и просто среди них встречаются, так сказать, посвященные. Но, в любом случае, прежде чем рассказать правду, нужно убедиться в двух вещах — во-первых, что слушатель готов к этой самой правде, а во-вторых, не разболтает ли он ее каждому встречному. И вот тут-то я встала в тупик. Как все это проверить?
Леша, даже не подозревающий о моей внутренней дилемме, между тем встал, отнес тарелку к раковине (молодец, хозяйственный) и, глянув на меня, неуверенно спросил:
— Ну… Я пойду?
— Куда? — в свою очередь удивленно поинтересовалась я.
Пожав плечами, Леша отозвался безразлично:
