Н'еве, как Арике показалось, появился слишком быстро. Колдун отошел от женщины, протянул альбиносу руки. Тот защелкнул у него на запястьях ничем не соединенные металлические браслеты. Арика помрачнела, но смолчала, так как у нее было оч-чень сильное подозрение, что, будь на месте Н'еве кто-нибудь другой, оковы были бы одеты на два дня раньше. И не только оковы…
Альбинос открыл портал и кивком указал на него.
Они оказались в довольно большом зале, с белыми стенами и высокими потолками. Одна стена зала представляла собой громадное окно-дверь, выходящее в крытую оранжерею. Возле этой стены расположились около двух десятков человек — на стульях, стоящих вокруг большого овального стола.
Напротив этого стола стоял одинокий стул. Жорот направился к нему, Арика растеряно огляделась. Впрочем, не успел колдун дойти, как рядом со стулом-одиночкой материализовался второй такой же.
Н'еве присоединился к своим коллегам, Арика села рядом с Жоротом, чувствуя себя очень неуютно — на перекрестье стольких взглядов. Посмотрела на колдуна. Тот выглядел невозмутимым и уверенным в себе — кто бы сомневался.
Поднялся один из мужчин.
— Начинается разбирательство обстоятельств смерти Окуса и двух его служащих.
Изложение фактов заняло совсем немного времени и сводилось к сухому перечислению: арест, убийство, побег.
— Вы признаете достоверность сведений?
— Да, — коротко ответил Жорот.
— Причина ареста вам известна?
— Мне ее не сказали.
— Сколько вы провели в камере?
— Около двух часов.
— Вы были в камере один?
— Нет. С Окусом и человеком, исполняющим роль палача. Позже подошли еще двое стражников.
— О чем вас допрашивали?
— Меня не допрашивали. Просто били.
— Не задавая вопросов? — переспросил мужчина.
— Да.
Мужчина замер, и в зале появился еще один человек, севший на скамью возле стены. И вдруг между столом и Арикой с Жоротом появилась прозрачно-дымчатая фигура Окуса. Арика вопросительно взглянула на Жорота. Колдун тихо сказал:
— Карта.
— Кто вас убил?
— Я не видел, — голос Окуса был как живой, в отличие от изображения.
— Что вы делали в момент убийства?
— Занимался заключенным.
— Как именно?
— Бил.
— Сам?
— Он меня оскорбил.
— Причина ареста?
— Разобраться, что произошло с порталами.
— Почему вы решили, что Жорот имеет к этому отношение?
— Порталы исчезли. Я направился к Роллейне выяснять, в чем дело. Льюсилла долго не пускала меня, говоря, что та отдыхает. Наконец я выяснил, что Роллейны в доме нет. Следы аур показали, что последними в доме были Малэ и Жорот. Я не смог связаться с Малэ, в доме Жорота организовал засаду.
Окус замолчал.
— Ваши дальнейшие действия?
— Схватил его и девчонку. Я знал, что кто-то из них может перемещаться неизвестным нам способом. Поэтому Жорота приказал приковать к стене — не был уверен, что перемещению могут помешать антимагические наручники. А девчонку приказал изнасиловать — рассчитывал, что она, если может, сбежит — не выдержит.
Арика прищурилась и показала Окусу известный жест. Тот, конечно, увидел навряд ли, но от сидящих за столом послышались смешки.
— Девчонку привели в камеру к Жороту, она взяла у него метку и сбежала. Я послал за стражей. Жорот начал насмехаться, что я боюсь ребенка, которого и магом-то пока назвать нельзя.
Арика хмыкнула про себя — ну да, колдун постарался отвлечь внимание, понимал, что она вот-вот за ним вернется. Не факт, что она смогла бы так легко справиться с опытным магом, не стой он в момент ее появления спиной и не будь «слегка» занят.
Вмешался Н'еве:
— Жорот, хочешь сказать, что Окус попался в столь примитивную ловушку?
Колдун спокойно ответил:
— Арика очень быстро вернулась — не прошло и минуты. Окус в принципе не мог ожидать ничего подобного.
— Потому что порталы съедают от трех до пяти минут, в зависимости от расстояния, — задумчиво заметил альбинос.
Женщина ощутила на себе перекрестье заинтересованных взглядов и собрала все свое самообладание, чтобы остаться невозмутимой.
— Почему вы не допрашивали Жорота?
— Его сначала надо было сломать. Раньше спрашивать было бесполезно, — отозвался Окус.
Вмешался Н'еве:
— Жорот, ты рассказал бы о Роллейне?
— А смысл скрывать?
Сидящие начали переговариваться. Наконец Н'еве сказал:
— Окус, ты просто воспользовался ситуацией с Роллейной как предлогом, чтобы заполучить врага в свое распоряжение. Ты не собирался выпускать Жорота живым, верно?
— Да, — кивнул Окус.
Сидящие стали вновь переговариваться, наконец Н'еве заметил, чуть громче, чем остальные:
— Не все равно?
И в голос сказал:
— Обвинение в смерти Окуса и его служащих снято.
Арика сдержала выдох облегчения. Фигура Окуса растворилась, человек, сидящий у стены, исчез. Н'еве, тем временем, продолжил:
— Но я просмотрел карты Малэ, Павлы и Кроста. Ты знал, что освобождение Роллейны не санкционировано Советом?
— Да.
— И, тем не менее, ты не только не сообщил об этом, но и принимал активное участие?
— Да.
— Объяснись.
— Вы все знаете мое мнение о неразумности сложившейся в Клане практики с порталами. Малэ красочно расписал нынешнюю ситуацию, думаю, он не сильно отклонился от истины, говоря о трети закрытых порталов, верно?
— Не сильно, — признал Н'еве.
— И, тем не менее, Совет не согласился отпустить Роллейну…
Н'еве язвительно сообщил:
— Совет нашел способ поддержать Роллейну еще на два-три года. И в это время намеревался строить альтернативную сеть порталов.
— В ее состоянии она не протянула бы и пары месяцев! Да проверь сам, в конце концов — вот карта, которую она мне скинула за несколько часов до освобождения!
Видимо, на столе появилась карта, поскольку головы почти всех присутствующих склонились над этим самым столом.
Н'еве вдруг вышел и куда-то телепортировался. Не прошло и десяти минут, как он вернулся с Льюсиллой. Арика увидела, как чуть в отдалении от них появился еще один стул, но Льюсилла одним движением руки убрала его и встала на место, где он находился.
— В последние дни у Роллейны было ухудшение? — негромко спросил мужчина.
— За два дня перед освобождением, — ответила она. — Малэ должен был провести корректировку перед стабилизацией, что-то пошло не так. Мы ее еле откачали.
Наступила мертвенная тишина, затем раздался возбужденный гул.
— Почему ты не сообщила об этом?
— Сообщила, — невозмутимо ответила Льюсилла. — Павле. Она же была ответственна за состояние Роллейны.
