Мари смотрела так спокойно и отстраненно, что я почти убедилась в том, что женщина не помнит своего любимого. Но вдруг Мари улыбнулась, грустно и слегка мечтательно, а потом сказала:
- Дракон.
Эрис с шумом втянул в себя воздух, и с напряжением в голосе спросил:
- Ты помнишь мое имя?
Мари нахмурила брови, будто силилась вспомнить, и добавила спустя пару секунд:
- Черный дракон.
Эрис зажмурился. Поверхность диска стала черной, как остывшая магма и такой же светопоглощающей. А когда Драгос открыл глаза, лицо Мари оказалось так близко от его носа, что он вздрогнул.
- У меня побежали мурашки! – поделилась я шоковым состоянием с Аланом, и тот ответил тем же:
- Даже у меня побежали!
Эрис дышал так, будто бежал пару часов без передышки – даже волосы призрачной Мари колыхались от потока выдыхаемого мужчиной воздуха. Вот уж не думала, что души в Долине мертвых могут так взаимодействовать друг с другом! Или это особенный случай?
Минута полнейшего молчания, когда Эрис буквально утопает в глазах призрачной Мари, казалось, длилась вечно. А потом слово, которое взорвало сердце дракона до предательского всхлипа:
- Эрис.
Мари произнесла имя неуверенно, будто сомневалась, правильно ли оно звучит.
- Да, Мари, это я – твой Эрис! – голос Драгоса дрожал от эмоций.
- Мой… Эрис? – Мари не хотелось задумываться над этими словами, но что-то цепляло – это было видно по ее меняющемуся лицу.
- Твой, Мари, твой! А ты – моя! – Эрис хотел схватить Мари за руку, но женщина отшатнулась, не подпуская ближе. Драгос в голос застонал.
- Я ухожу, - с сомнением протянула Мари, будто только что вспомнила. – Меня зовут…
- Мари, пойдем со мной! У нас будет простая, но очень счастливая жизнь! Я тебе обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы на твоем лице оставалось это выражение беззаботности и покоя! – эта была надрывная минута отчаяния Драгоса, настолько интимная сцена, что мы с Аланом переглянулись и отвели на мгновение глаза. Мы с Кертисом чувствовали себя лишними: такие искренние чувства не для посторонних глаз, этот момент должен принадлежать лишь влюбленным.
- Но меня ждет новая жизнь, - Мари готовилась к уходу три дня, неудивительно, что она не бредила желанием вернуться. Душа почти очистилась от памяти прошлой жизни, и женщину было трудно упрекнуть в желании продолжить свой новый путь. Но Драгос… за него я переживала, как за себя.
Эрис вновь закрыл глаза. Я сквозь пространство чувствовала его боль, его метания, его сомнения. Может ли он настоять? Должен ли уговаривать? Имеет ли право бередить прошлые воспоминания?
- Эрис… - позвала Мари, и Драгос тут же распахнул глаза. – Я была с тобой счастлива?
Картинка на диске дрогнула. Куратор мешкал с ответом целую минуту, после чего тихо сказал:
- Я на это очень надеюсь.
А потом с пылом добавил:
- Но я попробую сделать тебя самой счастливой на свете! Обещаю! Только пойдем со мной!
И все-таки Эрис не удержался от уговоров! Но можно ли его винить? Эта просьба прозвучала как последняя попытка, как крик души.
Мари медленно обернулась, будто ее кто-то окликнул. Картинка диска дрожала.
- Меня зовут, - женщина повернулась обратно к Драгосу, на губах обозначилась растерянная улыбка, с долей извинения.
- Мари! – простонал тихо-тихо Эрис.
- Что? – но Мари услышала, с любопытством посмотрела в глаза Драгосу и чуть подалась вперед.
- Я тебя люблю, моя главная в жизни ведьма, - признание, сказанное практически одними губами произвело огромный эффект. Мари моргнула и выпрямилась, а потом наклонилась к Эрису близко-близко, на лице впервые появился живой интерес:
- Как ты меня назвал?
- Моя главная в жизни ведьма, - Эрис повторил, и в голосе чувствовалось, что он боится надеяться, но уже вопреки всему окрылен малейшим шансом достучаться до любимой.
- Повтори, - лицо Мари дрогнуло, словно сквозь маску блаженства пробивалась та живая, настоящая Мари Драгоса.
- Моя. Главная. В. Жизни. Ведьма, - в голосе Эриса почувствовалась робкая улыбка.
И Мари задержала взгляд на губах куратора, нахмурилась, повторила про себя фразу, будто пробовала на слух, вертела на языке, чувствуя нечто знакомое.
И посмотрела прямо в глаза Драгосу, тот же так и не сводил с нее своих. Мари закусила губу, опустила глаза, а потом резко их подняла, огорошив вопросом:
- Я любила тебя?
Этот вопрос был для Эриса сейчас как удар. Потому что именно сегодня после слов ведьмы я чувствовала – он слегка засомневался, немного, но этого хватило, чтобы посеять семя сомнения. Драгос думал над ответом секунд пять, во время которого я сжимала металлический диск до белых костяшек.
- Я чувствовал твою любовь. Всегда, - ответ звучал уверенно и правдиво, Драгос верил в то, что говорил. Эрис ощущал их отношения именно так, поэтому всегда и во всем помогал Мари и призрачной ведьме, поэтому ответил искренне, что бы там на самом деле Мари не испытывала.
Мари опустила глаза, задумалась, плавно покачиваясь в воздухе, а потом выбрала путь:
- Я хочу снова почувствовать, что люблю тебя!
Фух! – выдохнула я и почувствовала, как рядом выдохнул Алан. Укротитель положил ладони поверх моих, державших диск, и слегка сжал, тепло улыбаясь. Мы боялись произнести вслух «Да! Получилось!», чтобы не накликать беду, но мысленно разделили эту минуту радости.
- Надо их срочно вернуть! – шепотом сказала я. – Пока Мари не передумала!
- Возвращай! – вдруг послышался голос Эриса.
- Ты меня слышишь? – пораженно уточнила я.
- Да. Возвращай нас, - голос Драгоса тут же приобрел требовательные нотки.
- Но как? Ты не рассказал… - больше всего я боялась, что не смогу помочь. И на этой победной нотке эта сладкая парочка останется в Долине мертвых.
- Зажми диск между нашими с Мари ладонями, проведи пальцем по ребру круга и скажи: «Душа назад вернись, в тело вселись, миру удивись, но не перевоплотись!»
- Хорошо! – с готовностью согласилась я, оборачиваясь на кровать с телами Драгоса и Мари. – Но что-то я не помню такую фразу, когда возвращалась из Долины мертвых.
- Я сегодня говорил с отцом по поводу лассо души. Похоже, это я тогда тебя сдернул обратно, но не сумел прикрепить обратно в тело, - опять извинялся Кертис.
- Ты снова за свое? Это ведьма успела раньше! Прыть у нее – не вековая, молодые обзавидуются! – я подошла к нашей паре возлюбленных.
- Забудь о ней! – Кертис подвинул тела на кровати так, чтобы они лежали вплотную друг к другу. Теперь Драгос и Мари смотрелись как пара голубков, что жмутся боками друг к другу. – Просовывай диск вот сюда.
Я плотно зажала диск между ладонями Эриса и Мари, провела пальцем по ребру металлического круга и повторила:
- Душа назад вернись, в тело вселись, миру удивись, но не перевоплотись!
И застыла в ожидании. Но ничего не произошло. Тела так и лежали без малейшего намека на дыхание, не то, что на пробуждение.
- Душа назад вернись, в тело вселись, миру удивись, но не перевоплотись! – крикнула я, проведя еще раз по ребру диска. А потом в панике посмотрела на Кертиса: - В чем дело? Почему не выходит?
- А ты чувствуешь в себе силу? – Алан внимательно посмотрел в мои глаза. – У тебя такие темные круги под глазами, будто ты не спала несколько дней. Может, ведьма так измотала тело, что ты не можешь применить силу?
- Я же теперь не имею ведьминской силы. Силы слова. Это имеет значение? – расстроилась я.
- Нет, диск - это магическая реликвия. Любая магия заставляет его работать, - Кертис обошел по периметру кровати и нежно приобнял меня за плечи. Поддержка мне сейчас нужна была, как рыбе вода.
- Тогда что? – вдруг меня осенило: - Ведьма покачивалась от бессилия, когда последний раз перевоплощалась. Это может так повлиять на то, что у меня не получается вернуть Эриса и Мари?
- Может, - Кертис расслабился после моих слов и кивнул. – Давай попробуем объединить силы, ты с одной стороны три, я с другой. И хором!
