Близнецы все еще разительно отличались друг от друга. Одна из сестер предпочла камуфляжную форму, тогда как другая оказалась одета в полурасстегнутую блузку и коротенькие шорты поверх веселеньких желтых колготок с ярким цветным принтом. Саша на секунду даже залюбовалась нарядом, за что была вознаграждена широкой ухмылкой.
Вампир стоял чуть поодаль от курящего Олега Васильевича, сложив руки на груди, и выглядел совершенно спокойным и невозмутимым. Оперативник же явно нервничал. Отражение, ставшее ближе, словно бы на секунду раскрыло перед Сашей все тайны этой небольшой компании. Все чувства.
Боязнь высоты. Веселая бесшабашная удаль. Дисциплинированная, отстраненная сосредоточенность. Безразличие. Смутная тревога о том, что нельзя измен ить. Расчеты и вновь расчеты.
Прислушавшись, она, наверное, смогла бы четко понять даже почему каждый из собравшихся именно этими чувствами искрился на Изнанке. Но это было невежливо. Да и пилот, седой высокий мужчина невзрачного вида в истрепанной кепке из тех, что были так любимы воротилами двухтысячных, дал знак забираться внутрь вертолета.
Салон Саша видела мельком. Все порядком потертое — жесткие лавки вдоль стен, низкий потолок, явно требующий хорошей такой очистки пол. Серафим указал ей на кресло второго пилота, на что владелец вертолета не возражал. Он вообще был на все согласен. Слабый инкуб, судя по Сашиным ощущениям.
Единственный раз, когда владелец их нынешнего средства передвижения вздрогнул и хоть как-то показал свои эмоции от соседства с магами, был момент после взлета, когда в самый разгар набора высоты в Отражении появился мощный пузырь, быстро расходившийся из салона во все стороны, охватывая все больше и больше пространства. Сила прошла сквозь Сашу, и ощущение было не из приятных. Инкубу оно понравилось еще меньше, судя по исказившемуся на миг выражению лица и болезненному вздоху. Пузырь окружил машину и спрятал ее от посторонних глаз. Несколько секунд после его наложения Саше казалось, что мир вокруг давит на уши, как при резком подъеме в гору, при том, что поднимались они в реальности медленно и невысоко. Но потом ощущения камня-менгира, который словно звал ее к себе, стало столь сильным, что все остальное перестало иметь значение. Зато, когда возник вопрос о направлении полета, никаких сомнений не осталось.
И теперь она сидит в кабине пилота вертолета и летит сквозь ночь к камню-менгиру, к Свободе, к тому, о чего несколько дней назад едва сбежала… И сама не знает, что чувствовать по этому поводу.
Шесть бойцов спецназа в ночной темноте собираются проникнуть на охраняемую территорию и обезвредить опасного террориста, о котором узнали по наводке гражданского лица, сидящего в одном с ними вертолете. Командование отказывается верить в готовящийся теракт, и теперь нужно действовать на свой страх и риск, нарушая закон и устав…
Звучит как сюжет для средненькой такой игры на один вечер. Или фильма.
Но это реальность. И в ней Саша чувствует разом и страх, и предвкушение, и какое-то любопытство, и больше всего — зов камня, который нуждается в ней, словно маленький обиженный ребенок. Теперь его сердце ранено, повреждено, и бьется в сорванном, сломанном ритме, вызывающем желание прикоснуться, успокоить… Сердце кровоточит.
Странное сравнение, но близкое к истине. Саша не знает, как еще описать свои чувства. Но точно знает, куда ей нужно попасть, и чем скорее, тем лучше. Приближение к камню приносит эйфорию. Оно правильное каким-то непостижимым образом. Необходимое.
— Мы сможем сесть здесь? — голос Серафима позади едва не заставляет ее подпрыгнуть.
— Здесь — нет, — пилот вглядывается в лес внизу. — Но я могу найти место где-нибудь рядом.
— Валяй.
Саша бросает взгляд на мага. До камня по ее ощущениям осталось прилично.
— Близко мы подлететь не можем, не задев сигнальный купол. Так что садимся. Сейчас и я чувствую менгир, — усмехается маг. — Хотя и запрятали все ребята неплохо, не знал бы что искать — в жизни не нашел бы, нет у меня привычки птицей над лесами летать.
— Как и у меня, — отзывается Михаил Ефимович.
— Что, мы наконец добрались? — Саша краем глаза видит, как близняшка в блузке с наслаждением потягивается. — А то это похоронное молчание мне приелось.
— Меньше слов — меньше щитов, — отмахивается Серафим. — Но — да, мы на месте.
— Можем сесть у реки, — пилот указывает на небольшую площадку в русле горной речки, явно в другие дни затапливаемую водой. — Только это не самое простое дело. Могу ли я…
— Вперед, — отмахивается Серафим, — никто на тебя не донесет. Да и кому, собственно?
Пилот кивает и Саша ощущает слабую рябь в Отражении. Глаза мужчины становятся черными без всяких зрачков. Жутковатое зрелище.
Но садятся они быстро и легко, хотя как иначе должен был бы сесть вертолет, Саша понятия не имеет.
— Сколько мне вас ждать?
— Пока не вернемся, — отрезает Михаил Ефимович. — За мной, господа. Олег, Александра — остаетесь тут до дальнейших распоряжений.
Саша прикрывает глаза и прикусывает язык. Жесткий голос мага не оставляет простора для сопротивления. Да и не нужно сейчас оно. Камень зовет ее. И, Саша ощущает это невероятно ясно, вскорости она сможет ответить на его зов. Просто не нужно торопиться, все само собой сложится.
Поспешишь — людей насмешишь.
Вот именно.
— Надеюсь на твое благоразумие, — Серафим на секунду касается ее плеча, ровно так же, как после работы с восстановителем.
Саша чуть улыбается.
Зря надеется. Чего у тебя никогда не было, так это благоразумия.
Соглашусь.
Близняшки с вампиром и старшими магами покидают вертолет. Выходит и пилот, затягиваясь сигаретой, хотя и не покидая защитного купола, по-прежнему скрывающего машину.
Саша чуть пожимает плечами и вылезает из кресла, поводя плечами и разминая руки.
— Тебе нужно остаться здесь, — Олег Васильевич поднимает на нее несколько напряженный взгляд.
— Знаю. Я никуда и не собираюсь, — она садится на лавку напротив оперативника.
Сердце менгира плачет, призывая.
Но сражаться с обученным волшебником — себе дороже. Хотя план, который приходит в голову Саше, изяществом не отличается, но все же он не так уж и плох. Никаких драк.
Сил на него точно хватит. Хватило бы еще терпения. К тому же оперативник заметно нервничает, отвлечь его не должно быть большой проблемой.
— Что-то не так?
— Да нет.
— Я вижу.
Оперативник морщится — и кидает заглушку, явно не желая, чтобы инкуб их услышал.
— Не люблю я вот так сидеть сложа руки. К тому же Обращенные рядом, чувствуешь?
Саша прислушивается к своим ощущениям. Больше из любопытства, для себя она решила, что будет делать. Но все-таки интерес был. Она и до того чувствовала в отдалении слабый запах чего-то животного, но только сейчас поняла, что этот запах доносился именно с Отражения.
— Чувствуешь. По лицу вижу, — усмехается оперативник. — Для меня мокрой псиной все пахнет, но это у каждого свое. Знаешь, что их в старину двоедушнками звали?
— Кого — их? Обращенных?
— Оборотней по большей части. Ну и Обращенных заодно — те, кто в этом хоть что-то смыслят. Они ведь все в каком-то смысле нелюди.
Саша скашивает глаза на кабину пилота, в которую пока седовласый инкуб так и не вернулся. Но все равно это не значит, что он их точно не слышит.
Оперативник качает головой.
— Обращенные не лучшие разрушители заклинаний. На это вообще способны только колдуны. Это не значит, что вампиры, оборотни или суккубы не опасны. У них свои таланты. Например, ни от кого из них нельзя сбежать — найдут, по запаху то ли, по крови или по эмоциям. И прятки в Отражении не помогут. Им нравится вот так ловить добычу и вновь ее отпускать. И колдуны туда же, не стоит и о них забывать. В иные дни вся свора Обращенных догоняет и отпускает избранного человека, а то и мага, искушая мнимой близостью свободы. И превращает его в ничто по своему желанию, отнимая эту свободу.
